В глубокой лесной чаще, где сквозь еловые ветви не проникает ни солнечный свет, ни солнечный зайчик, чмокало и фыркало мутное болотце. Зеленоватым сумраком над ним поднимались запах тины и тучи гудящего гнуса. Вот в этом сказочном месте и жили два бегемотика. И им было хорошо.
Бегемотики вместе радостно ловили лягушек и разгоняли мошкару. Жевали один на двоих пучок болотной ряски, будто это самое лучшее в мире лакомство. Им казалось уютно быть вдвоем там, где с трудом помещался один из них.
Точнее им было тесно, но так хорошо рядом друг с другом, что весь окружающий их мир они не замечали. Главное, чтобы всегда быть вместе.
Однажды на закате, как обычно, болтая о том, о сем, они поделились своими мечтами. А когда зажглась первая звезда, они поняли, что у них есть одно общее желание – найти дом. Дом, где они смогли бы поворачиваться и одновременно, и по очереди, и в любом направлении, и занимать места столько, сколько нужно каждому.
Это было смешное желание, можно сказать, прихоть. Но они понимали, что с каждым годом в тесноте лапы все больше будут уставать и болеть, и тут уж будет не до дружбы.
Всю ночь они воодушевленно придумывали дом своей мечты, а на утро, полные решимости, двинулись на поиски.
Когда вышли они из болота, оно так обмелело, что у камней показались спины.
Вздохнули бегемоты, жаль было покидать родной дом. Но, оглянувшись в последний раз, они отправились в путь. Напролом через Ежовый ельник, перетопали Медвежью опушку, спустились в Змеиную канаву, взбежали по Коровьему полю на Петушиную гору, а оттуда скатились в заповедные места. Об этих краях они ничего не знали. Слухи отсюда уже не доходили до их старого болота. Вот в этом чужеземье бегемотики собирались найти себе приют.
На пути у них вытянулась тихая река. А на ее берегу показалась подходящая полянка. Здесь стояла высокая сочная трава, прыгали лягушки, порхали птицы и стрекозы, а вода была и вкусная, и прозрачная, и очень холодная.
Обрадовались бегемотики, от счастья начали толкаться и бултыхаться в реке, жевать все, что попадется, да носиться по поляне за всякой живностью.
Вдруг из-под куста вылез большой хромой гиппопотам. Серая шкура шрамами разрисована. Ухо на сторону заломано. И как начал их ругать-выговаривать:
– Что ж вы делаете? Мимо бы шли себе, разорители! Покоя лишили, траву поели, остальное утоптали, грязь растащили, воду взболомутили, друзей – лягух разогнали, птиц распугали! Кыш отсюда, юнцы толстокожие!
– Прости нас, дяденька. Мы дом ищем. Здесь так тихо было, будто никто не живет. Вот мы и радовались, что наконец-то нашли себе место, – оправдывались, слезливо морща морду, молодые бегемоты.
