– В мире около четырёх миллиардов гектаров земли покрыты лесным покровом, при этом общая площадь суши почти пятнадцать миллиардов гектаров. Вы только представьте себе это… огромные территории, покрытые лесом – ведь это земной океан, и они так же не исследованы, как и он.
– Кто он? – спросил профессор зоологии, кандидат естественных наук Владимир Норотов.
– Океан! Меня вообще хоть кто-нибудь слушает?! – возмущённо воскликнул кандидат естественных наук Кирилл Райц, обращаясь к полусонной аудитории кабинета.
– Давайте ближе к делу… господин Райц, уже половина одиннадцатого, ещё немного, и моя жена начнёт розыскную экспедицию, – в своей обычной непринуждённой манере разрядил обстановку доктор геолого-минералогических наук Фёдор Степанович Миновский.
– Я предлагаю экспедицию в сибирскую тайгу, – неожиданно спокойно ответил Райц, достав из кармана сигарету и покрутив её в руке.
– А-аа… вот это уже интересно, – с улыбкой пробормотал Фёдор Степанович, поднося кружку чая ко рту.
– Да вы взбрендили, Райц… на какие, простите, средства?! – вдруг поинтересовался геолог-разведчик Андрей Баянов, удивив всех, поскольку все были уверены, что он спит.
– А что там, собственно, искать? – Норотов, будучи самым явным «ботаником» из всех находящихся в комнате филиала Академии естественных наук города Ростов-на-Дону, обладал удивительной способностью выказывать скромный бурный интерес, не всегда понимая, что вокруг происходит.
– Да-а, большей глупости я от вас не ожидал, – обращаясь к Райцу, резюмировал доктор геолого-минералогических наук, кандидат географических наук Егор Давыдович Лобанский, не отрываясь от проверки контрольных работ.
– Я думаю, вы откажетесь от своих слов, доктор Лобански-и-и-й, – ухмыльнулся Райц. – Есть один гражданин, который интересуется довольно странными историями о сасквоче, или, по-нашему, о снежном человеке, и он обладает весьма неплохими средствами и связями. Я уже было решил, что он сумасшедший, но он показал весьма интересную звукозапись. Да, я вижу ваши удивленные лица, именно звукозапись. Он уже был в тех местах, куда хочет собрать экспедицию, но не так близко к тайге, как ему хотелось, а если точнее, никуда из близлежащей деревни он не выходил. Но благодаря имеющемуся у него оборудованию смог сделать записи звуков, раздающихся из местных лесов, а также изучить рельеф местности с помощью звуковых волн. Так вот, прослушав запись и сравнив её с имеющимися у нас в Академии наработками, я предположил, что на данной местности есть подземные пещеры, издающие эти необычные звуки. Пусть наш спонсор считает это мистикой, но я точно уверен, что это будет грандиозное открытие! – бодро завершил он, размахивая руками.
– Так, снежный человек – это, конечно, перебор, а вот попрактиковаться в спелеологии мне будет очень интересно, – продолжая пить чай, сказал Фёдор Степанович.
– Хех, ну из всех нас только вас, Фёдор, действительно можно назвать пещерным человеком: по мне, так вы из пещер не вылезаете, – почти смеясь, вставил Баянов. – Ну что, если есть средства, то я за. Мне бы на карты посмотреть, хочу сделать кое-какие расчёты. Когда выдвигаемся?
– Стоп, стоп, пока у меня задача собрать команду опытных специалистов и заинтересованных лиц. Сейчас конец учебного года, поэтому после сбора команды нужно будет заняться бюрократией. Экспедиция, я думаю, продлится почти четыре месяца, площадь исследуемой местности примерно сто гектаров, а может и больше, – глубоко вздохнув, ответил Райц.
– Что-то как-то всё туманно, я хочу послушать запись. И потом, экспедиция – это, конечно, дело хорошее, местность не обследована, но это по вашим словам. Я уже немолод и уже десять лет являюсь старшим преподавателем Академии на полной ставке, в отличие от вас всех, и у меня есть соответствующая репутация. Но если кто-либо узнает, что я отправился искать снежного человека, моей карьере придёт конец. Зачем вы вообще меня сюда позвали? – нервно собирая свои бумаги, раздражённо говорил Лобанский. – Это возмутительно!
– Спокойствие, мой друг. Во-первых, вы всего на три года меня старше, а во-вторых, я в Академии на полставки, вы правы, но ещё я на полставки в Институте геологии, и мне, знаете ли, нужно отдохнуть мозгами, нынче студенты такие дотошные, – помогая ему, спокойно и мягко говорил Федор Степанович, который недавно отметил своё сорокапятилетие. – Да и потом, ну и пойдём мы искать снежного человека, ну кому нужно говорить, что мы туда пойдём именно за ним? Я же прав? – он перевёл взгляд на Райца.
– Конечно. Экспедиция будет по теме «Геолого-экологические исследования северо-западной таёжной зоны» или что-то в этом роде. Спонсор вполне согласен, для него это повод избежать мнимой конкуренции, ну а для нас – сохранение репутации.
– Вы меня, конечно, извините, но, коллеги, то, что снежного человека не существует, говорить так твёрдо не стоит. Его существование можно научно объяснить, – скромно добавил Норотов.
– Ахах. Для вас, конечно, все мы звери. Вот, к примеру, профессора Мурадяна с кафедры антропологии вполне можно отнести к семейству йетёвых, – еле сдерживаясь от смеха, проговорил Баянов.
Все невольно ухмыльнулись, а Фёдор Степанович с Баяновым, не стесняясь, закатились от смеха. Ведь и правда, природа одарила Мурадяна таким густым волосяным покровом, что даже трудно было определить, где заканчиваются его брови и начинается шевелюра.
Подождав, пока Фёдор Степанович и Баянов успокоятся, Райц продолжил:
– Серьёзно, господа, такая возможность бывает раз в жизни. Нас доставят на вертолётах к отправной точке, дадут кучу оборудования для изучения местности. Каждый в своей отрасли может написать, я думаю, даже не одну работу, – он достал из кармана газетный свёрток и начал его разворачивать. – Вот что мне дал спонсор, чтобы вас убедить, – Райц показал осколок породы синевато-зелёного цвета, размером чуть больше фисташки. – Это необычайно крепкий материал, я провел на нём испытания, используя метод определения прочности при одноосном сжатии, и ещё несколько лабораторных экспериментов. Результаты поразили меня, эта порода намного прочнее габбро!
– Не может такого быть. Чёрное габбро – самая прочная из известных на сей день порода, её прочность на сжатие около трёхсот мегапаскалей, а это… а это уже немало, – не веря своим глазам, Лобанский подскочил с места, принялся ощупывать кусочек породы.
Остальные, недолго думая, подошли ближе к Лобанскому, желая забрать у него экземпляр для собственного изучения.
– Теперь-то вы точно заинтересовались, я бы даже больше сказал, теперь вы, как и я, одержимы, – Райц, расплывшись в улыбке, вставил в рот сигарету.
