Весенний день. Библиотека в старинном особняке семейства Дауд – комната, заставленная книгами и тяжелой, старомодной мебелью; видны следы полинявшей роскоши. Прежде всего бросается в глаза картина маслом над камином в викторианском стиле из черного мрамора у левой стены. Это портрет старухи с железным подбородком. Справа двустворчатая дверь. Она сейчас открыта в прихожую. За ней идет гостиная, которой не видно. Слева на столике телефон. Сегодня у комнаты праздничный вид – повсюду стоят серебряные вазы с весенними цветами. Из гостиной доносится противный женский голос, – он поет: «Меня зовут крошка-одуванчик».
Когда занавес поднимается, в комнату входит Мирта Мей. Звонит телефон, и она берет трубку.
Мирта. Миссис Симмонс? Это моя мама, у нее гости. Кто ее просит? (Почтительно.) Ах, обождите минуточку. Сейчас позову! (Подходит к двери и тихо зовет.) Мама! (Вытягивает голову за косяк.) М-а-а-ма! (Манит пальцем. Пение продолжается.)
Вета(входит, напевая «Одуванчик»). Что, детка?
Мирта. К телефону.
Вета(поворачивается обратно). Что ты, детка! Ты же знаешь, что я не могу оставить гостей. Скажи, что я занята.
Мирта. Но, мама, это редактор отдела светской хроники.
Вета(поворачиваясь к телефону). А-а, редактор светской хроники, – тогда другое дело! (Поправляет прическу и подходит к телефону. Голос у нее становится очень сладким. Выпрямив спину, принимает горделивую позу.) Добрый день, мисс Эллерби. Да, званый чай и прием для членов Дамского филантропического общества. Да, традиционный чай. Моя мать, как вы знаете (взмахом руки показывает на портрет), покойная Марселла Пинни Дауд, передовой борец за просвещение первых переселенцев, – она приехала сюда ребенком в фургоне, запряженном волами, и учредила это общество. Мирта, сколько у нас, по-твоему, гостей?
Мирта. Не менее семидесяти пяти. Скажи – сто.
Вета(в трубку). Семьдесят пять. Соло исполняет мисс Тьюсбери, аккомпанирует Уилда Маккарди.
Мирта. Мама! Мисс Тьюсбери кончает свой номер.
Вета. Она споет на «бис».
Мирта. А что если ее не вызовут на «бис»?
Вета. Я ее знаю не первый год. Она будет петь на «бис». (В трубку.) Можете сообщить, что принимать гостей мне помогает моя дочь, мисс Мирта Мей Симмонс. (Мирте, показывая на ее платье.) Какого оно, по-твоему, цвета?
Мирта. Цвета «розы прерий».
Вета(в трубку). Мисс Мирта Мей Симмонс очаровательно выглядела в платье из модного шелка цвета «розы прерий», отделанного у талии бордовым и ярко-зеленым.
Мирта(смотрит в дверь). Мама, скорее, она уже кончает… Где официантка?
Вета. Все готово. Мы сейчас начнем разливать чай. (В трубку.) Парадные комнаты украшены гирляндами. Да, гирляндами! Вот-вот. Да, мисс Эллерби, это первый прием, который мы устраиваем за много лет. Конечно, была причина, но я не хочу, чтобы о ней писали в газетах. У всех у нас свои горести, мисс Эллерби! Список гостей? Да, пожалуйста…
Мирта. Мама!
Вета. Вы меня извините, мисс Эллерби, я вам позвоню попозже. (Вешает трубку.)
Мирта. Мама, пришла миссис Шовене!
Вета(поправляя цветы на телефонном столике). Миссис Юджин Шовене-старшая! Ее отец был разведчиком во время войны с индейцами!
Мирта. Ах, вот когда она купила свою шляпу!
Вета. Мирта, пожалуйста, будь вежлива с миссис Шовене! У нее есть внук твоих лет.
Мирта. Разве это поможет? При дяде Элвуде!
Вета. Мирта, мы же договорились сегодня об этом не вспоминать! Мы устроили сегодняшний прием, чтобы ввести тебя в общество…
Мирта. Все равно мы не можем никого приглашать по вечерам, а молодые люди приходят только вечером! Да и сегодняшний прием мы смогли устроить только потому, что дядя Элвуд играет в очко с пожарными на Четвертой авеню! Дай Бог им счастья, этим пожарным!
Вета. Да, но тебя могут пригласить к себе! Ах, Мирта, тебе надо встречаться с молодыми людьми! Годы идут. И что бы ни говорили, в каждой девушке есть своя прелесть.
Мирта. Ну да, а потом они скажут: смотрите, это Мирта Мей Симмонс! Ее дядя, Элвуд Дауд, – самый большой псих во всем городе. Элвуд Дауд и его друг…
Вета(закрывая ладонью ей рот). Ты ведь обещала!
Мирта(вздыхая). Ладно. Веди их в столовую.
Вета. Помни, когда дамы придут сюда, ты произнесешь маленькое приветствие от имени твоей дорогой бабушки. (Показывает на портрет.)
Мирта(с легким отвращением). А потом я напомню им о дяде Элвуде и скажу несколько слов о его закадычном друге! Ах, черт бы его только побрал, этого Гарви!
Вета(от этого имени ее словно ударило током. Бежит и плотно закрывает дверь). Ну вот, Мирта, правильно! Пусть тебя слышат все! Ты ведь обещала!..
Мирта. Мама, а ты уверена, что дядя Элвуд не придет?
Вета. Какая ты, Мирта, нехорошая. Ты же знаешь, что Элвуд – мое больное место. Но хоть люди и считают его человеком со странностями, он мне все-таки брат. Нет, сегодня его дома не будет.
Мирта. Ты в этом уверена?
Вета. Уверена.
Мирта. Ах, мама, почему мы не можем жить, как все люди?
Вета. Ты забываешь, что не Элвуд живет у нас, а мы живем у Элвуда.
Мирта. У него и у Гарви. А бабушка знала о Гарви?
Вета. Ни разу мне о нем не написала ни слова.
Мирта. И зачем ей понадобилось оставлять наследство дяде Элвуду?
Вета. Наверно потому, что она умерла у него на руках. Таких минут люди не забывают.
Мирта. Чепуха! Она же писала свое завещание до того, как умерла у него на руках?
Вета. Не будь такой педантичной, мужчины этого не любят. О господи, голос мисс Тьюсбери совсем замирает!
Мирта. Давно пора! (Выходит.)
Вета(идет за ней, аплодируя и стягивая пониже подпирающий корсет). Прелестно, мисс Тьюсбери, совершенно прелестно! Я в восторге.
Из двери слева в глубине входит Элвуд Дауд. Это человек лет 47-ми, с благородной осанкой, однако во взгляде есть какая-то мечтательность. Выражение лица благодушное, но очень серьезное. На нем пальто и видавшая виды шляпа. Эта шляпа, напоминающая давние студенческие дни, сидит у него на самой макушке. На руке у него другое пальто и другая шляпа. Он входит один, но делает вид, будто с поклоном пропускает вперед спутника. С таким же поклоном предлагает невидимому спутнику стул. Походка у него легкая, движения спокойные, голос тихий.
