Ирина Перунова - Белый шарик

Белый шарик
Название: Белый шарик
Автор:
Жанры: Современная русская литература | Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Белый шарик"

Ирина Перунова родилась в Воркуте. Окончила Литературный институт им А. М. Горького. Стихи публиковались в журналах «Знамя», «Новый мир», «Октябрь», «Воздух», «День и ночь», «Плавучий мост», «Юность», «Новая юность», в антологиях «Русская поэзия. XXI век», «Наше время», «Поэтический атлас России» и др.

Бесплатно читать онлайн Белый шарик


I

«Теряя ключи, забывая пароли…»

Теряя ключи, забывая пароли,
вперяя вопрос в облака перьевые,
с ремарками вызубрив первые роли,
хотя не предложат и роли вторые,
ни брассом, ни кролем житейское море
смирить не пытаясь. От качки до качки –
назад отмотав, разгляжу при повторе
себя в бултыханиях смелой собачки.
Она за буйки… Интересное дело,
как будто за брошенной Господом палкой!
Ей тоже в тумане, похоже, белело…
Ни глупой она не казалась, ни жалкой.
Так вот и меня – никогда не пороли,
ни в детстве, ни в смысле обид – переносном.
И не было мне ни покоя, ни воли,
лишь детская вера на свете на взрослом.

ВЕСТНИК

                          Голубь лазоревый. Может, зелёнкой
                          выкрасил гулю какой-то балбес?
                          Что же до зрителей с психикой тонкой,
                          вне подозрений посланец небес.
                          Головы к небу задрали подруги,
                          три неофитки из тех выпускниц
                          школ благородных девиц кали-юги,
                          сами диковенней крашеных птиц.
                          Эта – Фотиния. Светка, короче,
                          в чём-то закрученно-алом до пят.
                          Та – в золочёных браслетах сорочьих,
                          и до бровей помрачительный плат
                          голубю в тон… подтверди, Вероника!
                          Я то и вовсе в мужицкой джинсе:
                          девочка, мальчик? Поди разбери-ка,
                          вроде пацан, но при длинной косе.
                          Зыркает голубь на нас непредвзято,
                          мы, изумлённые – на сизаря.
                          «Светлое завтра» из кадра изъято,
                          и, вероятно, изъято не зря.
                          Чтобы запомнили вспять ликованье,
                          к матушке Ксении первый визит:
                          думали, души несём на закланье,
                          вышло – дешёвенький свой реквизит.
                          Чтобы заштопали швы девяностых
                          в памяти нашей и et cetera
                          окна икон на Васильевский остров,
                          голубь лазурный над чашей двора.

MADELEINIEA LOLITA

Такая бабочка над ним
крылатый размыкала нимб,
как поцелуй Христа в чело –
такое небо в ней цвело,
что мальчик выгнулся до дна
своих зрачков, и дно двойное
его вело, куда вольно ей.
Мелькнёт – и снова не видна.
Он видел рай. Я вижу ад.
В музее выставленных в ряд
четыре тыщи экземпляров
павлиноглазых фей, икаров…
Сачок-рампетка под стеклом.
Ты им как вид была открыта,
нимфетка, бабочка lolita,
и поздно сожалеть о том.
Лес препарирующих игл
омыт лучами детских игр.
Пыльца на пальцах – кровь почти,
но в старце мальчика почти.
Средь радуг мёртвого эскорта
вне зоны действия сети
прости, прости его, прости!
Смахни с лица морщины чёрта!

АРФА

И внемлет арфе Серафима…
А. С. Пушкин
                         Тридцатые годы, но время не суть.
                         По лестнице старую арфу несут
                         под марши Осавиахима
                         недюжинных два Серафима.
                         Петров Серафим
                         и по правую с ним
                         вполне себе Кац,
                         но и он Серафим.
                         Так звёзды легли и берёзки,
                         что в паре работают тёзки.
                         Взывают ли трубы, ревёт грузовик
                         изнаночным эхом бравурных музык
                         у выхода… Дивная, Вы хоть,
                         внемлите себе, это – выход!
                         Ваш выход, сударыня!
                         Да, «запасной».
                         Вот-вот полыхнёт нашатырной весной
                         сквозь ваши чехлы и обмотки
                         от центра Москвы до Чукотки.
                         В избытке у свежей гармонии нот
                         на лестничный ваш молчаливый пролёт
                         в заверенном званье балласта
                         во славу Екклесиаста.
                         Труба ли взывает,
                         гудит ли клаксон,
                         бесполая Муза, как мальчик-гарсон,
                         вам двери придержит на Вы и,
                         не морщась, возьмёт чаевые.

МАТЬ

Пока носила передачи
былая львица сыну Льву,
она походкой старой клячи
обзавелась. Пока молву
топтать не поступью, а шорком
гордыне сношенной пришлось,
глядеть в упор голодным волком
голодный научался лось,
и зайка серенький в лисицу
вселяться заживо, пока
ёж, превращаясь в рукавицу,
утюжил львиные бока.
«Похож на мать, – твердили сыну –
с горбинкой нос и лоб высок!»
И кляча прёт через грязину,
стянув потуже поясок.

«Подставлял Господь дураку плечо…»

                          Подставлял Господь дураку плечо.
                          Попривык дурак:
                          Подавай ещё
                          высоко сидеть, далеко глядеть!
                          Уронил – поймай, не чужие ведь.
                          А уж я Тебе отслужу, Христос,
                          упрежу Твоих – тише вод – невест.
                          И пока Господь его в гору нёс,
                          не спросил дурак:
                          Где, Господь, Твой крест?

ГОЛОСА

Тысячекратная тьма повторенья
танца теней Саломеи с Иудой.
– Нет!
Ещё Иродова даренья
нет!
Не вернулись посыльные с блюдом,
нож не рождён ещё.
Незачем, нечем,
некому…
Спящий во чреве Предтечей
день не восстал.
– Удались, удали!
Жорж приглашает на вальс Натали.
Нежный румянец прильнул к эполете…
Танец как танец. Дети как дети.

НАТАЛИ

                            Раз-два-три, раз-два-три…
                            Разве ты – он!
                            Смят недоразвитый розы бутон,
                            смыты румяна, помада, грехи.
                            Саша, не надо сейчас про стихи!
                            Раз-два-три, раз-два-три…
                            Разве он – ты!
                            Молча меняют бельё и бинты.
                            Думали жить. Ты возьми, да умри.
                            Раз-два-три, раз… без пятнадцати три.
                            Двадцать седьмого январского дня –
                            ты уезжаешь на бал
                            без меня.

«Кучевые заметки и лес…»

Кучевые заметки и лес,
оступившийся в небо стокрыло.
Дымовых облаченье завес
наготу листопада сокрыло
от него самого. Немота.
Только шоркает ветер вслепую.
Лета многие или лета? –
тишина отливается в пулю.

«Пробита речь молчанием, сквозит…»


С этой книгой читают
Мальчик, юноша, молодой человек и зрелый мужчина являются героями историй, вошедших в данный сборник. Каждый из них со своими страстями, страхами и переживаниями предстаёт в отражении времени, которое в рассказах меняется от конца пятидесятых до сегодняшнего дня. «Кто ж их не любит?!» – говорит о женщинах герой рассказа «Ничья». И с ним, разумеется, не поспоришь. Однако на глубокое, обжигающее душу чувство способен не каждый. И тем оно ценнее, ко
«Литературные страницы» – серия не тематических сборников. Акулы пера и первые пробы пера. Поэты и прозаики. Знаете, на что это похоже? Квартирник, где собрались авторы и ведут неспешный разговор обо всём на свете: погода, политика, мечты, любовь. Спокойная уютная обстановка располагает к тому, чтобы завернувшись в плед, обхватив ладонями кружку с душистым чаем, сесть вечером и читать, читать, читать, открывая для себя новые имена и произведения.
«Едва что-то живое проклюнется в жизнь, как тут же начинает осваивать окружающий мир, изучать его и приспосабливать к своему существованию. Посмотрите, с какой радостью и изумлением смотрит на нас распустившийся цветок или пробившийся из земли росток.Люди рождаются разумными. Но даже гениями становятся от того, что общаются с себе подобными, постигая их опыт, знания, изучая природу…»
В книгу вошли произведения, многие из которых ранее не публиковались.В авторской редакции
Грейси Самнер работает официанткой в одном из бистро Сиэтла, чтобы оплачивать учебу в колледже. В один из летних вечеров в бистро наведывается следователь по делам наследств и завещаний и сообщает Грейси, что она стала обладательницей четырнадцати миллиардов долларов. Как оказалось, скромный сосед девушки – телемастер на пенсии по имени Гарри на самом деле был очень богатым человеком и все свое состояние завещал именно ей, зная, что Грейси сумеет
Профессиональный устроитель торжеств Мэдисон Шоу встречает в одном из баров Кейптауна своего первого возлюбленного, ныне успешного спортивного психолога Кейла Гранта. Роман студентки и молодого сотрудника кафедры был страстным и стремительным, а разрыв – нелепым и болезненным. Со дня их последней встречи прошло десять лет, Мэдди повзрослела, похорошела, стала сильнее духом, однако в личной жизни не преуспела. Кейл не обделен женским вниманием, но
Платон Афинский – древнегреческий философ, ученик Сократа, учитель Аристотеля. Именно с Платона философия формируется как система знания.«Человек – мера всех вещей». Или нет? Об этом спорит Сократ с философами-софистами в «Протагоре», отстаивая благость богов, но не человека и раскрывая оппонентам понятие добродетели, которая есть высшее знание.В сборник включены также сочинения Платона «Феаг», «Менексен», «Эвтидем», «Горгиас», «Менон». Эти сокра
Очередная невероятная история из жизни школьной футбольной команды Сото Альто. На этот раз они играют последний матч сезона – дети против родителей, а после этого отправляются смотреть финал Кубка и попадают на представление Огненного цирка. И, конечно же, именно тут всё закручивается, как футбольный мяч в полёте.Роберто Сантьяго был сценаристом на телевидении, редактором и продюсером, а сейчас – один из самых успешных авторов Испании.Серия про д