Говорят, нужна одна минута,
чтобы заметить особенного человека,
всего час, чтобы оценить,
и всего день, чтобы его полюбить.
Но затем понадобится целая ЖИЗНЬ,
чтобы его забыть.
Я вспоминал, как буквально 30 минут назад, сидя на работе, неотрывно наблюдал за минутной стрелкой на больших, настенных часах у меня в кабинете. Раньше, не обращал внимания, на медлительность, с которым течёт время. Время летит как мгновение, неумолимая скорость времени, бешеный темп и т. д. – это мы слышим, практически, постоянно. Но что можно сказать насчёт неумолимо ползущего времени или заснувшей секундной стрелки? Хотя, наверное, вру. У каждого человека, в этом сверхзвуковом мире, бывали вот такие минуты, когда время, прямо-таки издевательски ползло. Обычно это случается, когда чего-то ждёшь. Но в данную минуту мне нестерпимо хотелось сорваться, забыть про тяжеленые переговоры, про контракты, про этих назойливых китайцев, у которых через день – два, экологическая катастрофа, а они цепляются за каждую копейку.
Я сидел за столом и, массируя пальцами лоб, пытался сосредоточиться на бумагах, периодически наблюдая, то за минутной стрелкой, то за приоткрытой дверью, за которой слышались шелест бумаги, ёрзание колёс кресла и постукивание каблуков секретаря.
Эллочка – прекрасное существо, о которой мы с моим «младшим мозгом» не раз задумывались, но всячески отгоняли столь сладкие мысли, сейчас меня просто раздражала своей пунктуальностью, аккуратностью и скрупулёзностью. Я стал вспоминать, кто из нас, идиотов, на собрании директоров ляпнул своим длинным языком о том, что начальство должно уходить с работы позже всех. Маразм! Мы же не капитаны на тонущем корабле. И вообще, лучше смотреть, кто сколько сделал, а не кто когда ушёл. Сделал дело и свободен. Но это ещё советское мерило ответственности и трудоголизма сидит в нас, без права на альтернативу.
Что мы все делаем после четырёх часов пополудни? Мы медленно и верно готовимся к уходу с работы. Кому нужен этот «вечерний чай»? Если не случился аврал, то все с постными физиономиями смотрят на часы, выражением преданного щенка. Вон, взять, к примеру, немцев. У них свобода начинается уже с четырёх. Кроме работы надо же ещё жить. А мы, приходя в семь часов домой, успеваем только загрузить желудок и с сытым видом уставиться в ящик, получая очередную дозу маразматических «знаний». А отдыхом называем, возможность поваляться в выходные чуть дольше, так как выработанные «внутренние часы» всё равно поспать не дают. И где тут есть место слову «жизнь»? Может вынести рациональное предложение на совете? Пусть ни как немцы, но хотя бы что-то среднее между Европой и нами.
Я стал прислушиваться к звукам в соседней комнате, пытаясь определить, что делает мой «невольный заточитель». Я опять поймал, исчезнувшую мысль. Хотя могу встать и спокойно уйти, права мне это позволяют. Но в понедельник, каждый непременно сочтёт своим долгом, поинтересоваться, куда это я так рванул, не появилось ли у меня какое-нибудь молоденькое, прелестное создание? Поскалить зубы, я, конечно, люблю, но сейчас лучше буду показывать этот идиотский пример. Я заметил, что стал дёргать под столом ногой. Это плохой знак. Лучше успокоиться. Большой вдох, выдох. Ещё раз.
В дверном проёме появился прелестный силуэт Эллочки. Наблюдая за миндалевидными, карими глазами и мягкой, можно сказать, воздушной улыбкой, я услышал такие сахарные слова. Странно, но просьба уйти домой сейчас звучала приятней, чем признание в страстной любви. Как же я всё-таки люблю пунктуальных, аккуратных и скрупулёзных людей. Желая приятных выходных, на моем лице появилась такая выразительная улыбка «чеширского кота», что милое создание просто пришла в лёгкое замешательство. Но, зная о моем переменчивом характере, решила быстренько удалиться.
Чудить я просто обожаю. К тому же, проработав со мной более года, Эллочка никак не научилась разгадывать, когда я говорю серьёзно, а когда шучу. Вот и сейчас, решив не загружать свою головку новым ребусом, она плавно развернулась и направилась к выходу. Ненавижу свою жуткую привычку похотливого кота, но я опять нагнулся чуть в сторону, наблюдая за походкой и особенно фигурой, исчезающей в коридоре Эллочки. Да, надеюсь, что наши отношения не зайдут, куда не надо. Хорошего секретаря найти очень сложно, а потерять так легко, особенно когда слушаешь советы от своего младшего мозга. Интересно все прекрасно знают чего не надо делать, и что?… Вот когда задумаешься о том, какой мозг, каким управляет. Да нет, наверное. Просто работа, общие переживания, совместные достижения, всё это сближает. Но лучше не надо!!! Так хватит лирики! Я свободен. В путь.
* * *
Я, короткими перебежками, спустился во двор. Прыгнул в свой красный Jaguer F-Type и дал газу. В зеркале заднего вида, я заметил, как распахнулась дверь, и по направлению ко мне выбежала наша «главбух». «Этого только не хватало!» – выстрелило в голове. Видя в её руках какие-то бумаги, я, с чистой совестью, утопил педаль газа. Прекрасно, что шлагбаум был приподнят. Я нырнул под него и был таков.
И вот 30 минут спустя я свернул на объездную трассу мимо Инкермана. Дорога здесь широкая, с очень мягкими поворотами. Я прибавил газу и почувствовал, как, в очередной раз, сливаюсь всей плотью с моим «монстриком». Вливаясь в очередной поворот, я поймал себя на мысли, что обычно, мужчины относятся к машинам, как к любимым женщинам. Машина всегда звучит с местоимением «она». Но то ли я не так люблю машины, то ли в плавных формах не определяю женский силуэт, но я изначально относился к своему ягуару, как к собрату, боевому товарищу. Да и меня всегда занимала мысль: «Что чувствуют мужики, когда в неё (машину) садиться она (женщина)?». Это уже попахивает неразделённой любовью или шведской семьёй. Вот когда проявляется наше мужское полигамное начало. Но в этом плане нам с «монстриком» проще. Мы оба любим женщин. И дружба наша крепка.
