Если вам в магазине продают сигареты и водку, и вы все это покупаете, скажем, вечером в пятницу, то смело можете читать этот сборник, хоть по одиночке, хоть вместе со своим сексуальным партнером. Это конечно не немецкая порнуха без перевода, и вряд ли принесет вам такое же эстетическое наслаждение. В этом сборнике есть разные нецензурные слова и даже словосочетания. И если какой-нибудь англоязычный переводчик с седыми волосами на груди стал бы адаптировать эти слова на свой буржуазный манер, то, мне кажется, это бы звучало не иначе как «Fuck». В некоторых местах как «fuck you». В свою очередь это же идиоматическое выражение, трансформируясь с английского обратно на русский, приобрело бы уже иной колорит и звучало бы как «ты меня не понимаешь». И то, и другое плохо, одно не этично, другое не эстетично. Так что никаких «fuck you» и «ты меня не понимаешь» в этом аутентичном тексте вы не найдете.
Вообще-то, я не писательница. Я не люблю писателей, писательниц, многотомных поэтов, суперпевцов, слащавых художников с каре и козлячей бородкой, напыщенных, словно индюки, менеджеров обоих полов. Я вообще не люблю людей. И в отличие от Шопенгауэра собак я тоже не люблю.
Волею судеб получилось так, что я взяла свою гусиную клаву, макнула ее в чернила и принялась писать. Вся моя писанина – это акынское бренчание на двух струнах, что вижу, то пою. Одна палка, два струна – я хозяин вся страна. Вот что-то в этом духе, плюс немного, с комариную соплю фантазии, и выходит из-под моей клавы.
А все началось с того, что ко мне ввалился пьяный Тузиков и принес с собой бутылку текилы. Первым делом он забрался в туалет и, не закрывая двери, стал громко мочиться. Он мочился довольно долго, без всякого перерыва на обед и сон. И во время этого моциона Тузиков, качаясь из стороны в сторону, держась, словно за поручень, за свое хозяйское добро, посвятил меня в дела литературоведческие. Он рассказал мне про сайты со свободной публикацией литературных произведений. Оказалось, что этих сайтов, как дерьма от недорезанных собак, очень много. И на одном из таких сайтов Тузиков получил массу хвалебных отзывов и еще чего-то там, чего я не поняла.
Пока он ссал и нес мне эту ахинею про сайты, я успела изрядно проголодаться.
Затем, сделав все свои дела в моей уборной, он затащил меня в интернет и там пытал, заставляя смотреть эти сайты и читать то, что на них размещено. При этом восхищение его было настолько велико, словно бы там собрались одни Хемингуэи, и он один из них. Десять тысяч Хемингуэев меня ужасно напугали, после трех рюмок Тузиковского пойла под закуску – рассмешили, а под конец бутылки заставили плакать.
– Ты хочешь в наш отряд? – заговорщически спросил меня Тузик.
– Хочу, – решительно ответила я, – но не настолько сильно, чтобы жрать землю.
– А надо настолько… – опечаленно пробормотал Тузиков.
Клясться и жрать землю, слава богу, не потребовалось. Всю ночь Тузиков посвящал меня в Хемингуэи и под утро все ж таки посвятил. Спасибо ему за это. А вечером, после того как он ушел, я написала свой первый рассказ и выложила его на подобный сайт. Просто у меня не оставалось иного выбора, неужели же я зря проходила эту утомительную процедуру посвящения. Однако и там оказалось не все гладко, сначала мне нужно было зарегистрироваться. Опять же спасибо музам за то, что при регистрации Хемингуэи не потребовали от меня паспортных данных. Я ломала голову под каким бы ником зарегистрироваться. Было мне после бессонной ночи, дешевого пойла и утомительного ритуального бормотания в ухо изрядно хреново. Болело все, начиная от головы до… Тузиков, по всей видимости, был магистром ложи свободных Хемингуэев. Однако, я стойко выдержала обряд посвящения. И вот вечером этого бесконечного дня у меня болело все, и было мне очень хреново.
И тут в моем воспаленном сознании вспыхнул образ Гади Петрович Хреново, ну я и зарегистрировалась. И пошло-поехало. Не часто, но я что-то писала, выкладывала на сайт под этим ником. Это было своего рода духовное испражнение.
А затем Гадя утонула в нечистотах читательской критики. Я не стала ее воскрешать. Взамен появилась иная девушка, и я назвала ее Даша Гагарин.
Кто знает, быть может в один прекрасный момент ее место займет другая или другой персонаж моего воображения.
А пока первый сборник рассказов – плоды моих духовных испражнений аж за несколько лет. В этом сборнике вы не встретите философских доктрин, душетрепательных любовных историй, лихо закрученных детективных сюжетов, быть может и литературы там нет ни на грош.
Мне вдруг вспомнилась одна история, произошедшая со мной. Тузиков, прочитав несколько моих рассказиков, даже похвалил меня. Он сказал, что я молодец и должна продолжать трудиться.
– Труд облагораживает! – произнес он возвышенно.
Выразительное лицо его в этот момент словно бы говорило мне – посмотри, как этот труд облагородил меня. Однако, каков бы ни был труд, запах потных носков и дешевого табака никому еще не добавляли благородства. Дурно пахнущее благородие определил мой жанр как постмодернистский экзистенционализм. От этих слов мне чуть не поплохело. Для моего общего развития магистр ложи свободных Хемингуэев написал список величайших авторов, которых я непременно должна прочесть. Конечно же многое из того, что он там написал, я читала. Но были некоторые имена, с кем мне еще не довелось познакомиться к тому времени. И вот я пришла в книжный магазин и попросила продавца посоветовать, что мне прочитать из Жана Поля Сартра. Он так профессионально окинул меня взглядом и глубокомысленно произнес:
– Я бы вам, девушка, вообще не советовал читать Сартра.
По этой самой причине Жан Поль Сартр остался для меня в стороне, однако же Жан Соль Партр глубоко засел в моей душе. К чему это все, сама не знаю.
Вступительное слово получилось какое-то сумбурное, впрочем, как и большинство рассказов, вошедших в этот сборник.
Я хочу сказать огромное спасибо всем, кто поддержал литературные потуги маленькой девочки Гади Петрович Хреново, а затем и Даши Гагарин. Многих из тех, кто читал мои произведения в электронном виде и писал мне различные отзывы, я увы не знаю. Им всем спасибо. Они откликнулись, и это дало мне сил и энтузиазма продолжить начатое. Отдельное спасибо моим литературным подругам: Аленке Городецкой, Соне Янсон, Иштар Викторовне и уж совсем отдельное и огромное преогромное спасибо Саше Петровой.
И конечно же спасибо всем моим друзьям и знакомым, без которых ничего бы этого не было.
В глубоком реверансе, Даша Гагарин
