– Это просто возмутительно, – кудахтала сорита-хозяйка. – Второе платье за месяц! Где я на эту паршивку тряпья наберусь?!
Я почувствовала, как по губам пробежала зловредная улыбка. В душе тихо тлела надежда, что однажды у Одитрии закончатся обноски и она выделит мне что-нибудь более приличное. Чтоб холеные детеныши прихожан наконец пальцем тыкать перестали. Уверена, тех денег, что присылаются на содержание бедной сиротки неведомым благодетелем, должно хватить хотя бы на одно нормальное платье. Без потертостей, заплаток и трудновыводимых пятен неизвестного происхождения.
А пока пускай не жалуются. Борюсь за свои всеми забытые права, как умею!
– Вы только поглядите на ее руки – все в царапинах! А колени!..
Конечно! Мне же приходится лазить по деревьям, с них перебираться на крышу, подползать к самому краю, рискуя свалиться и что-нибудь себе отбить, – и все только ради того, чтобы подслушать вас. Урвать жалкие крохи информации о своей таинственной особе. Иначе так и жила бы в дремучем неведении, искренне считая себя приживалкой и радуясь каждой крохе, что Радетель решает отжалеть бедной сиротке.
Вот уж вряд ли! Я с его непомерной жадностью мириться не намерена!
– Девчонка груба, вульгарна и даже не пытается сделать вид, будто почитает Солнечную, – поддержала общее мнение обо мне Радетельница.
Еще бы. Что-то не припомню, чтобы эта самая Солнечная уж очень осветила мой путь…
– А сегодня…
– Хватит! – оборвал их причитания Грин. – Мы собрались совсем по другому поводу. У нее начинает проявляться дар, и с этим надо срочно что-то делать.
Та-ак, а вот это уже интересненько…
– Если прознают, что в стенах соры колдунья живет… – тут же ужаснулась Радетельница Ирита и в задумчивости побарабанила тонкими пальцами по отполированной до блеска столешнице. – Нам несдобровать. Закроют, и это в лучшем случае!
– Предложения? – приподнял брови сорит, оглядывая находящихся у него в подчинении клуш.
Я снова скривилась. Правильно, зачем шевелить мозгами самому, если за тебя это может сделать кто-нибудь другой.
Последовало недолгое молчание.
– Выдать замуж? – ляпнула практичная Одитрия.
От возмущения я чуть с крыши не навернулась. Какой замуж?! Совсем они там очумели от жадности? Мне же только недавно пятнадцать исполнилось!
– Рано, – с сожалением вздохнул Грин. Кажется, этот вариант ему успел понравиться.
Фу-ух! Я громко выдохнула. Хотя чего, спрашивается, радуюсь? Вряд ли в замужестве могло бы быть хуже, чем в соре.
– Сплавить колдунам, – желчно предложила Ирита. (Вот же карга, не простила она мне натертого перцем полотенца!) – Пусть сами с бесовой девкой мучаются.
Тут сорит вообще запыхтел от негодования. Едва пар из ушей не повалил, честное слово!
– Это будет официальный перевод.
– И что? – От избытка ума Ирита никогда не страдала.
– А содержание ее тоже прикажешь им отдать? – рявкнул старый скряга так, что женщины от испуга втянули головы в плечи.
Правильно, делиться он никогда не любил.
Но, заслышав следующее предложение, я все-таки свалилась. Хорошо хоть за ветку в полете ухватиться успела!
– Силу надо опечатать.
Уж лучше бы и правда замуж отдали!
Осторожно перебираясь с ветки на ветку, точно верткая рыжая белочка, я спустилась на землю и поспешила удалиться подальше от административного здания соры. Еще поймают, не приведи Солнечная! Потом вовек не отговорюсь!
В голове пойманной птицей билась паническая мысль: «Что теперь делать?» Я неслышно прошмыгнула в сад, устроилась на широкой лавке в тени ароматного куста сирени, подтянула колени к груди и стала думать.
О чем шла речь в разговоре, я сообразила почти сразу. Дар! Способности к магии – большая редкость. В Соринии все держалось на вере в Солнечную, порой граничащей с фанатизмом, и редких чудесах, творимых богиней. В более крупных сорах служили жрецы, которые могли общаться с Матерью Света напрямую. Здесь же – один Радетель, да и тот, прямо скажем, если и отличался чем-нибудь выдающимся, так только жадностью.
