Из всех убеждений, сформировавшихся в моем сознании в течение всей моей причудливо сложившейся взрослой жизни, самым непоколебимым является тот вывод, что люди, независимо от уровня развития их мышления и от индивидуальных особенностей, порождающих все виды идей, всегда и повсюду на Земле ощущают неодолимую потребность, начиная что-то новое, произнести вслух или по крайней мере про себя то особенное заклинание, понятное самым невежественным. Эти слова по-разному формулировались в разные времена, а в наши дни они звучат так:
«Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь».
Вот почему и я тоже, приступая к совершенно новому, рискованному для меня делу, становясь автором книги, произношу эти слова не просто вслух, но очень отчетливо и, как сказал один старый тулузец, «с выразительной интонацией», конечно, только с той степенью проявления, которую позволяют факты, уже сформировавшиеся в моем целостном сознании и укоренившиеся в нем. Эти факты, кстати, формируются у человека в ранние годы и позже, в течение сознательной жизни, определяют характер и яркость этой интонации.
Начав таким образом, я могу быть совершенно спокойным и даже, в соответствии с нынешним представлением о «религиозной морали», полностью уверенным в том, что в дальнейшем все в моем новом рискованном предприятии будет идти, как по нотам.
Во всяком случае, я начал работать, а о будущем могу сказать согласно поговорке: «Поживем – увидим, сказал слепой.»
Во-первых, положа мою правую, слабую после недавней автокатастрофы, но все же верную руку на сердце, о постоянстве или непостоянстве которого распространяться не хочу, откровенно признаюсь, что не имел ни малейшего желания писать, но был вынужден к этому совершенно не зависящими от меня обстоятельствами, хотя, являлись ли они случайными или были умышленно вызваны какими-то внешними силами, еще не знаю. Я знаю только, что эти обстоятельства заставляют меня писать не какой-то пустячок для чтения на сон грядущий, но толстые и увесистые тома.
Но как бы то ни было, я начинаю.
Но с чего начать?
О, черт! Неужели повторится то странное и донельзя неприятное чувство, испытанное мной около трех недель назад, когда я мысленно составил план и последовательность идей, которые хотел опубликовать, и не знал при этом, как начать.
Это чувство можно описать в таких словах: «Боязнь захлебнуться в избытке собственных мыслей».
Избавиться от этого тягостного чувства я мог, лишь обратившись к той пагубной привычке, присущей как мне, так и всем современным людям, благодаря которой мы имеем возможность без каких-либо угрызений совести откладывать любое дело «на завтра».
Мне было легко так поступить, потому что, казалось, до начала работы еще много времени; но теперь тянуть больше нельзя и, чего бы это ни стоило, начать я должен.
Но с чего начать?
Урраа!!!… Эврика!!!
Почти все книги, которые мне приходилось читать, начинаются с предисловия. Значит, я тоже должен начать с чего-нибудь в этом роде. Я говорю «в этом роде», потому что в течение всей моей жизни, с того момента, когда я начал отличать мальчика от девочки, я всегда делал все, абсолютно все, не так, как другие, подобные мне двуногие губители Природы. Поэтому и сейчас я должен принять за основу эту свою особенность и начать книгу не так, как это делают другие писатели.
Во всяком случае, пренебрегая традиционным предисловием, я начну просто с предупреждения. Такое начало будет самым разумным, если только не будет противоречить ни одному из моих психических и органических принципов, ни даже упрямству. Тем не менее это будет совершенно честно, конечно, в объективном смысле, так как я нисколько не сомневаюсь, что благодаря моим писательским трудам большинство читателей немедленно расстанутся с «сокровищами», приобретенными благодаря наследственности или в результате собственных трудов. «Сокровища» эти называются «тайными знаниями» и приводят лишь к романтическому восприятию действительности или наивным мечтам о будущем. Люди, окружающие меня, согласны, что рано или поздно изменения, вызванные моими трудами, произойдут с каждым, кто осилит мои труды.
Профессиональные писатели обычно начинают вступление с «обращения к читателю». Но я не поступлю так же, как эти злые умники с их лестью, которая приятно щекочет нервы более или менее нормальных людей.
Итак…
Мои дорогие, глубокоуважаемые, решительные и, конечно же, самые терпеливые господа и мои самые дорогие, очаровательные и безупречные дамы – простите меня, я пренебрег самым важным, – ни в коей мере не экзальтированные дамы!
Я имею честь сообщить вам, что хотя под влиянием обстоятельств, возникших в последнее время, я собираюсь заняться литературным трудом, за всю свою жизнь я не написал не только ни одной книги или «поучительной статьи, но даже ни одного письма, в котором было необходимо следить за грамматикой. Невзирая на то, что я сейчас близок к тому, чтобы стать профессиональным писателем, у меня нет практики в установившихся правилах и процедурах или в том, что называется «изысканным литературным стилем», и, следовательно, я вынужден писать не так, как ординарные патентованные литераторы, к чьему языку вы, по всей вероятности, привыкли так же, как к собственному запаху.
По моему мнению, самым трудным для вас будет преодолеть то, что привили вам в детстве и что сейчас полностью гармонирует с вашей душой, – прекрасно отработанный автоматизм восприятия всех видов новых впечатлений. Благодаря этому «благословению» вам, уже повзрослевшим, нет нужды вообще применять какие-либо мысленные усилия.
