Не верьте, когда говорят, что бессмертие – это скучно. Я прочитал буквально десятки, сотни тонн книг, и в большинстве из них, где обитают бессмертные персонажи, есть слова о том, как же все-таки тяжко жить вечно. Им скучно, рутинно, они повидали жизнь со всех ракурсов, им надоело само существование, и поэтому они рьяно ищут способ умереть или просто стать смертными, дабы в конце концов спокойно окончить свои дни в мягкой постельке с счастливой улыбкой на лице.
Но все это полная чушь! Даже ища способ отправиться на тот свет, они продолжают жить полной жизнью: работают, общаются с друзьями и коллегами, платят по счетам и даже влюбляются, и это вместо того, чтобы все свое бесконечное время тратить на поиски вакцины от приторной для них жизни.
Способов умереть сотни, даже для бессмертного. Прыгнуть в действующий вулкан; утопиться на дне Марианской впадины, заранее обвешав себя чем-нибудь тяжелым и напичкав организм китовой дозой убийственного наркотика; искупаться в чане с карборановой кислотой; в конце концов, похитить космический корабль и направить его на звезду или в черную дыру! Если бессмертный ничего из этого не испробовал, то ни черта он не стремится умереть, а просто пытается вызвать к себе какое-то непонятное сочувствие, как безработный, который жалуется на отсутствие денег, но даже не делает вида, что ищет работу.
Либо бессмертный слишком бессмертный, чтобы на него подействовало что-то из вышеперечисленного. Как я, например.
Меня зовут Амарталис де Восаф, и я настолько бессмертен, насколько это вообще возможно в нашем мире. Не то чтобы Амарталис де Восаф мое настоящее имея, но мне нравится, как оно звучит, хотя мало кто меня так называет. Да и мало кто знает меня под этим именем, в основном меня зовут разными прозвищами, часто довольно обидными, но чаще меня никто не зовет, я сам прихожу, а еще чаще меня приводят силой, но об этом позже.
Родился я настолько давно и так далеко от тех мест, где нынче пребываю, что даже не уверен, что та вонючая планета до сих пор крутится вокруг еще более смрадной звезды, не способной никого согреть. Та планета, когда я там был в последний раз, утопала в грязи. И когда я попал на другую, где над пропастью бескультурья возвышалась цивилизация, я даже боялся дышать, не желая замарать тамошний воздух своим смрадом. Правда, в конечном итоге, это оказался какой-то верхний город, где живет элита, а все остальные пребывают на самом дне. В прямом смысле. VIP-города были построены высоко над землей, а то, что происходило под ними, никого особо не волновало. В общем, все было как в плохом фильме или сериале, только эти люди-на-дне не были совсем уж оборванцами, а вели вполне приемлемый образ жизни и даже имели свой малый бизнес. Пока я случайно не уничтожил один из городов… А нечего было делать опоры верхнего города в стилистике костяшек домино! Я всего лишь немного задел автоматной очередью какие-то газовые баллоны. Опора в падении задела другую, третью, и так по круг. Все, что находилось наверху, рухнуло вниз. Так-то город был уничтожен не весь, а лишь по краю, но из-за этого все дороги и мосты, ведущие в него и из него, оказались уничтожены. Город остался изолированным, а строить все заново апатичным богатеям,– которыми стали и некогда строители городов, разбогатевшие на своем бизнесе,– было попросту невмоготу. Так и стоит некогда процветающий город нынче под управлением людей-на-дне, бо́льшая часть которых теперь «на дне» лишь фигурально.
В общем, пока я жил на своей родной помойной планете, ставшей еще более грязной и вонючей, если быть откровенным, не без моего участия, то пережил столько, что всего и не упомнишь, да и вспоминать не особо хочется.
На той планете бессмертие воспринималось как что-то настолько неправильное и противоестественное, что попытаться убить человека, обладающего этой способностью, было более чем почетно. Поэтому я пережил все, что только мог придумать крохотный мозг обитающих там существ, считавших себя разумными, но все равно чересчур суеверных. В этом плане остальная Вселенная не далеко ушла вперед.
Была на той планете и в то время такая веселая забава, как охота на ведьм. Люди находили самую красивую девушку в каком-либо селении, после чего для галочки пытали ее всевозможными способами. Во-первых, выбивали из нее признание в колдовстве, а во-вторых, придавали ей подходящий для ведьмы облик, чтобыу остальных не возникало сомнений. Ну а затем следовало традиционное сожжение нечестивой на костре. Хотя поистине нечестивой «ведьма» становилась после того, как ее искренне и от всей души «выпытывали» все палачи по кругу, но об этом обычно умалчивалось.
Свирепствовала тогда чума, погубившая людей больше, чем тогда вообще знали такое число. И мой скромный городок беда не обошла стороной, выкосив его почти подчистую, а меня вот не тронула. Родители, друзья, знакомые – все в конечном итоге оказались в одной из множества больших горящих куч. Те, кто выжил, перебрались в соседний городок, до которого «черная смерть» еще не добралась, но с приходом новых поселенцев, которых не удосужились как следует проверить на наличие необычных на коже образований, второй город разделил судьбу с первым. А я опять ни при чем. Тут-то ко мне и стали присматриваться. Кто и как показал на меня пальцем, мол, «смотрите, этот парень уже из второго мертвого города выбирается как ни в чем не бывало», я не знаю. Раз кто-то это понял, значит, он и сам пережил эпидемию, но присматриваться начали именно ко мне. И несомненно, будь я противоположного пола, меня бы давно уже сожгли на костре или утопили с камнем на шее. Но ко мне пока только присматривались.
А схватили меня через несколько дней после того, как я уже перебрался в третий город, где чума только начала разрастаться, словно опухоль. Слухи о том, что какой-то парень брезгует особой защитой от заразы и не брезгует иметь дело с зажаренными, быстро разнеслись по округе, из-за чего те, кто присматривался, решили действовать. Схватили, заковали в цепи и заперли в глубокой и сырой темнице, где, кстати, было полно крысоподобных. А они еще удивлялись, отчего это у них чумных так много.
Когда меня приковали к колесу и в первый раз опустили под воду вверх ногами, мне даже понравилось, – освежает, но потом это поднадоело: начала кружиться голова и тошнить, начал задыхаться, да еще и веревки болезненно натирали руки и ноги, впиваясь в кожу до крови. После водных процедур меня без слов вернули в казематы. Дальше все развивалось быстро: допрос о причастности к дьяволу, очередное колесование (уже было не так страшно и больно), новый допрос со сдавливанием лодыжек чем-то дурацким на вид, потом снова вопросы (которые звучали как утверждения) и спать. Раннее пробуждение от удара под дых ногой, выход на «сцену», привязывание к деревянному столбу в куче хвороста, гул толпы, запах горящих кожи и волос, темнота… Ранее пробуждение, выход, привязывание, гул толпы, запах, темнота… Пробуждение. Выход. Привязывание. Гула нет – ропот. Вонь. Темнота… Надоело.
