Не думайте, что в начале двадцать шестого века кто захочет, тот сразу станет отважным космопроходцем, открывателем новых планет, передовым отрядом Нового человечества. Уважаемая профессия, и платят здесь замечательно. Да и взрослые, бабушки с дедушками, пра-предки и пра-прапредки до десятого поколения смирились и догадались: надо лететь в разведку, как там, в других мирах? Приспособятся люди со временем к свету другой звезды, к странной пище, к иной гравитации? Или все мы двести лет жизни будем мыкаться на Земле, истощенной, усталой Матери, более не способной выкармливать миллиарды?
Каждый понял: необходимость превозмогает страх. За малышей, которые и вовсе страха не ведали, едва себя осознали, тянули ручонки к звездам. С пяти лет получали программы подготовки в немногочисленные школы будущих космонавтов, а спустя два года толпились в самом начале августа перед заветным зданием, вцепившись в руки родителей или опекунов. Тысяча семилеток, допущенная к экзаменам. Из многих тысяч, отсеянных суровыми докторами.
А скольких ребят отсеют тяжелые испытания, каждый год хитроумные, новые, чтоб никто не разведал заранее, что их ждет за ажурной оградой учебного центра Гагарина? Компактного городка, где в ухоженном парке скрывается маленький космодром, не бутафорный, действующий!, где в огранке розовых сакур и раскидистых крепких дубов тянутся к небу здания тренировочных, академических и удобных жилых корпусов.
Каждый знал: нужны только восемьдесят. Два сильнейших класса по сорок. Восемьсот попросят уйти в другие школы, попроще. Сто двадцать вдруг передумают, заберут свои заявления, или нервы у старших сдадут.
– Вперед, на штурм, первоклассники! – провозгласил седой в генеральской форме директор.
Опираясь на две крепких трости, в сторону отошел, пропуская в высокие двери маленьких соискателей. Лиза с Борей гордо вышагивали аккуратным потоком с тысячей, в ту минуту и не догадываясь, что вот-вот увидят друг друга.
Улыбнутся.
И храбрый рыцарь, вопреки озвученным правилам, поможет принцессе справиться с нелегким первым заданием.
А через пять лет Лиза потеряется в Дальнем Космосе, а Боря в неравной схватке одержит победу над космическими пиратами.
А через шесть – доставят на Землю кучу сокровищ.
А через семь… И восемь… И даже девять и десять…
Будут вместе. Летать. Бороться. Попадать в ловушки. Проигрывать.
И все-таки побеждать!
Но это уже совсем, совсем другие истории.1
А тем решающим летом, семилетки сдавали экзамены по физике и астрономии, по русскому и математике. Лазили по канату, крутились на тренажерах, ныряли в бассейне с тумбочки, погружались на глубину. И каждое испытание выявляло трусишек и слабеньких, и каждый день в зал с приборами и придирчивыми врачами приходило меньше народа. А Лиза с Борей тайком, краем глаза, издалека высматривали друг друга: не ошибется? Справится?
А прохладным утром тридцатого, уже почти первоклассниками, стояли перед директором на жесткой площадке малого учебного космодрома. Коренастый крепкий мальчишка в спортивном комбинезоне показал белобрысой малявке большой палец, поднятый кверху: молодец! Добежала, не сдрейфила! А девчонка насмешливо фыркнула, поправляя длинную челку: да и ты ничего, не отстал.
У красной финишной ленточки марафона, длиною в месяц. Слушая объяснения громогласного Глеба Григорьевича:
– Сотня достойных – много. Придется вам, ребятишки, выполнить дополнительное, неожиданное задание. Вот стоит тарелка, она всех вас поднимет в Космос. На орбиту, недалеко. Облетите синенький шарик быстрей, чем Юрий Гагарин. Кто не выдержит, испугается, кто не перенесет перегрузок, кто поймет, что зря он задумал трудиться вне атмосферы – на выход, милости просим. Полагаем, один из пяти. Но, возможно, отсев будет большим.
– Ура!!! – закричали юные. – Мы в Космос летим! На орбиту! В тарелке, не в имитаторе! – И запрыгали и захлопали!
Но за спинами зашумели встревоженные родители. Лизавета тогда почувствовала, как мамины руки дрогнули, впились ноготками в плечи. Но родители промолчали. А бабушка Риты Корсиковой не стерпела, давай возражать:
– Что, позвольте, здесь происходит? По закону России, дети, кому еще нет двенадцати, в Космос не допускаются! Я так этого не оставлю! Я на вас, на всю вашу школу жалобу напишу! – И за руку Риту схватила, покрасневшую, «опозоренную»: – Уходим, внучка, отсюда!
– Не уйду! – уперлась девчонка. – Ты не имеешь права, ты мне даже не опекун! Ты не можешь мною командовать!
– И права имею, и буду! Потому что тебя спасаю! Твой опекун на Марсе, а родители на Брутелло! Они давно позабыли, что у них есть дочь на Земле!
И покинула место сборов, возмущенно стуча высокими тонкими каблуками, и девочку одаренную ухватила железной хваткой, в другую жизнь увела.
