У человека есть одна страсть – искать то,
что запрятано у него глубоко в груди.
Ч. Диккенс
С рано потемневшего неба небольшими пушистыми хлопьями падал снег. Он ложился на крыши зданий, перилла, асфальт, на котором с каждой минутой оставалось всё меньше и меньше людей. Их свежие тёмные следы быстро белели от многочисленных кристалликов льда, что летел с облаков, находившихся где-то совсем высоко, куда не доставал человеческий, не вооружённый мощной оптикой, глаз.
В окнах жилых домов и офисных зданий мало-помалу загорался свет. Но не обычный. Были в нём самые разные разноцветные примеси, от чего здания начинали сверкать почти всеми цветами радуги. По мере усиления темноты с течением времени всё это сверкающее разноцветие лишь усиливалось, от чего даже человеку, впервые попавшему в Готэм, становилось понятно, что весь город готовится к Рождеству, которое ворвётся своим праздничным настроением в сердца жителей буквально через несколько часов.
Под градом снежинок, продолжавших опускаться на тёмные, почти опустевшие, улицы, семенила среднего роста фигура. Она была облачена в потрёпанную серую куртку, одетую явно не по погоде, такого же цвета спортивные штаны и старенькие зимние сапоги, на которых были видны следы неоднократных ремонтов.
Незнакомец семенил по снегу, прищурившись от летящих снежинок, поджав плечи от холода и стараясь спрятать низ своего лица в небрежно повязанный тёмно-серый шарф. Походка его была неуверенной. Колени подогнуты. Руки в карманах. Спина ссутулена.
Прохожие могли бы подумать, что какой-то рассеянный работяга или студент просто идёт домой. И лишь двое знали, куда движется этот незнакомец. Он сам и тот, кто за ним наблюдал. Впрочем, о втором человеке ему ещё было неизвестно.
Незнакомец прошёл через тёмный грязный переулок.
Выйдя из него, он оказался в готэмских трущобах, что находились на окраине Парковой улицы на северо-восточной стороне города. Здесь располагались старенькие потрёпанные дома, в которых жили беглые или только что освободившиеся преступники, делившие своё пространство с теми, кому не повезло называться даже средним классом.
Он пробирался средь домов, в окнах которых горел тусклый жёлтый свет, то и дело глядя по сторонам, чтобы не упустить нужное здание.
Наконец, его взгляд остановился, а шаги замедлились.
Он начал приближение к объекту своего поиска – старой, заброшенной столовой, в которой кормились рабочие ещё во времена президента Гувера1.
Мрачное зрелище представляла из себя эта небольшая пристройка к старому жилому дому: выбитые окна, осколки разбитых досок, горсти крысиного помёта, трупы различных городских животных.
Он приблизился вплотную к одному из разбитых окон и остановился у него.
Опасливо оглядевшись, незнакомец пошарил по карманам штанов и вытянул небольшой белый свёрток, который аккуратно вложил между стальными балками, составлявшими каркас оконной рамы.
Стоило ему только оторвать руку от своей ноши, как он почувствовал, что земля в буквальном смысле стала уходить из-под его ног…
В следующее мгновение мир поплыл перед его глазами, от чего он потерял ориентацию в пространстве, а заснеженный асфальт, который, вдруг, резко оказался на месте неба, стал стремительно отдаляться. От неожиданности незнакомец закричал. Его лицо перекосил ужас. Шарф слетел с шеи, медленно отправившись вниз, тем самым показывая на какую высоту тянет его хозяина какая-то неведомая сила.
Наконец, полёт вопреки силе гравитации остановился. Перед ипуганным перевёрнутым взглядом предстал чёрный крылатый силуэт, на месте головы которого виднелись какие-то белые огоньки вместо глаз, а над ними – нечто похожее на рога. Казалось, что сам демон из ада схватил незнакомца и держал на вытянутой руке за ногу на высоте десятого этажа.
– Нет! Нет! – чуть ли не визжал схваченный, оказавшийся без шарфа, скрывающего часть его лица, совсем молодым парнем.
Увидев лицо объекта своей слежки, Бэтмен заметно округлил глаза, которые до этого момента были презрительно прищурены.
– Ты всего лишь ребёнок…, – грубым хриплым голосом произнёс крылатый силуэт.
– Отпусти меня! – кричал парень.
– Ты распространяешь наркотики, – наседал Бэтмен, – ты хоть знаешь скольких человек ты можешь убить той дозой, что спрятал в окне?! На кого ты работаешь?
Парень болтался в руке, закованной в броню, глядя то вниз на асфальт, то поднимая голову на того, в чьей руке сейчас была его жизнь. Кричать уже не было сил. Страх сменило отчаяние и банальное животное желание спасти себя.
– А что потом? – дрожащим от холода и испуга голосом спросил парень. – Оставишь меня здесь? Болтаться, как тушу в лавке мясника? Лучше убей меня! Не ты убьёшь, так копы или мой босс! Да ты хоть знаешь, что такое горбатиться на любой грязной работе, чтобы прокормить больную мать?! Чтобы ей на лекарства насобирать?! Ты знаешь, что такое счастье даже от простых пяти долларов?! Да откуда тебе знать, мышь? Ты, ведь, никогда не был счастливым, раз скачешь по крышам по ночам и ловишь таких, как я!
На мгновение белые линзы Бэтмена округлились.
Последние слова парня, как будто ударили в его душу.
Он продолжал держать совсем молодого преступника на вытянутой руке на высоте десятого этажа, а мысли его устремились куда-то в прошлое….
***
– Ты достиг не малых успехов, Брюс! – монотонным, но приятным голосом говорил Ра`с. – Я, право, впечатлён твоим упорством, с которым ты постигаешь мои уроки…
Он медленно расхаживал вокруг сидящего на коленях Брюса, который склонил свою бородатую голову в знак покорности и уважения перед своим учителем, а лицо его не выражало ни малейших эмоций. Лишь брови иногда слегка подрагивали, что, впрочем, было не сильно заметно. Шесть лет, проведённых в разных точках мира, практически, безупречно научили его скрывать свои эмоции. Оставаться невозмутимым в тех ситуациях, когда другой человек уже сошёл бы с ума. И всё же, чувства его не покинули. Он всё ещё был человеком. Потерянным одиноким человеком, что покинул свой родной город шесть лет назад и с тех пор скитался по миру, стараясь научиться… ровным счётом всему… всему тому, что, как он считал, могло бы ему пригодиться в достижении цели. Какой – знал, пожалуй, только сам Брюс.
– И тем не менее, – продолжал Ра`c, – чтобы понять насколько хорошо ты впитал ту мудрость, которую я тебе давал, тебе предстоит пройти твоё последнее испытание. Оно очистит твой страх. Раскроет твои силы. Покажет то, какой ты воин.
Брюс оставался невозмутим, чувствуя спиной на себе несколько десятков взглядов исподлобья, среди которых угадывался один – особенный – способный пленить его, прорвать толстую оболочку силы воли, прошедшей сквозь страдания, потерявшего всё, человека…
