Алексей Ефимов - Бездна

Бездна
Название: Бездна
Автор:
Жанры: Современные любовные романы | Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Бездна"

«Что после Bentley? Смерть от скуки или желание править миром?» В каменных джунглях нет места жалости и состраданию. Здесь потеряны ориентиры и идеалы. Здесь нет Бога. Деньги значат много, а искренность – мало. Животные носят маски, и балом правят инстинкты. Учительница и учитель, бизнес-леди и бизнесмен – они живут здесь. Они влюбляются и расстаются. Они борются за выживание, стараясь остаться людьми. Знают ли они, что стать по-настоящему счастливым можно, лишь побывав в бездне?

Бесплатно читать онлайн Бездна


© Алексей Ефимов, 2016


Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мнение автора по разным вопросам, включая религию, может отличаться от мнения читателя. Если читатель опасается, что автор заденет его чувства, и хочет избежать этого, рекомендуется воздержаться от чтения.

Удаленный эпилог

Газета «Вечерний Новосибирск», 18 января 2003 года, суббота. Рубрика «Происшествия».

«17 января в девять часов вечера произошло ДТП на Толмачевском шоссе, в двух километрах от аэропорта. Водитель КАМАЗа, находившийся в состоянии алкогольного опьянения, выехал на встречную полосу, где столкнулся с автомобилями «Toyota Land Cruiser» и «BMW». В результате столкновения водитель и двое пассажиров «Toyota» погибли на месте. Водитель и пассажиры второго легкового автомобиля в тяжелом состоянии доставлены в больницу. У водителя КАМАЗа сотрясение мозга и множественные переломы.

Очевидцев происшествия просим позвонить по телефону 02 или по указанным ниже телефонам».

Часть первая

Глава 1

«Холодно».

Он встал с деревянного ящика и кое-как выпрямился, с болью в старых суставах. По этому поводу он выразился длинно и матерно.

Утром небо было синее, было солнце и минус десять, а к вечеру погода испортилась. Дует сильный ветер и очень холодно. Люди бегут быстро, грея варежками нос и уши, и то и дело падают на углу дома, где скользко. Сначала он даже загадывал, шлепнутся они или нет, и если шлепались, радовался. Хрясть! И сразу матом. Все матерятся, когда падают – что интеллигенты, что нет, это он знает. А еще все оглядываются – видел ли кто-нибудь? – так как им главное, чтоб не смеялись над ними, даже если больше не встретятся. Сегодня такого не было, чтобы сломали что-то, хоть падали сильно, и странно, что не сломали и не расшиблись ни разу до крови.

Он взял свой ящик и пошел вдоль ограды собора. Сюда он вернется утром, когда потеплеет, сядет и будет креститься, потому что положено так возле церкви, чтобы давали, хоть и не веришь ты в Бога. Обычно он думает о водке или о мясе, или о водке и мясе сразу. Когда холодно, водка греет. Нынче ее не было, так как не было денег. Он съел на обед хлеба и выпил двести грамм пива, но этого было мало. Если б не обвернулся газетами и не грелся в подъезде, то склеил бы ласты. Прошлой зимой с одним так и вышло; когда поняли, то бросили его вечером возле ограды, дохлого, а когда пришли утром, то его уже не было.

Он шел против ветра, хромая (поэтому он Хромой, так его кличут), и нес свой ящик, легкий, но неудобный: как за него ни возьмешься, он бьет по ляжке или коленке. Левую руку он сунул под шубу, чтобы не мерзла, так как варежки старые, с дырками – в мусорные баки новое не выкидывают. Не обморозиться бы, а то он уже не чувствует щеки и пальцы ног в валенках. Слава Богу, шапка теплая, кроличья, и голова не мерзнет. Он не заглядывает в окна, как раньше, так как становится хуже, когда думаешь, как там ужинают и греются. Скоро он тоже согреется, он уже близко.

Через триста метров он свернул во двор (здесь было скользко, и он сам чуть не грохнулся), к серой пятиэтажной хрущевке. Остановившись между подъездами, возле входа в подвал, он огляделся – не смотрит ли кто-нибудь? – и после этого быстро открыл дверь. Придерживаясь свободной рукой за стену, он по невидимым разбитым ступеням спустился вниз, в затхлое тепло и сырость.

Здесь он поставил ящик на пол и включил свет.

Глава 2

Сергея Ивановича Грачева, учителя русского и литературы, подташнивало от средней общеобразовательной школы номер 1477, которой он отдал шестнадцать лет своей жизни. От звонка до звонка и скорей прочь – с таким настроем он шел сюда утром.

Сегодня он был одет в светло-серый костюм не первой свежести, синюю рубашку без галстука и новенькие лаковые туфли «Armani», которые он недолюбливал из-за их гламурного глянца. Они были не из школьного мира и стоили слишком дорого.

Лицо у него было приятное, но обычное. Ямка на подбородке, прямые скулы, серо-голубые глаза, темно-русые волосы набок, – вот, пожалуй, и все. Когда-то по юности он искал в себе черты героев и гениев и хотел стать таким же, но к сорока он уже знал, что не станет. Он обычный – каких много. В нем нет искры и он ничего не изменит в том мире, где помнят только великих.

Он зашел в класс и переобулся в демисезонные боты на толстой рифленой подошве, ноские и милые сердцу – не то что глянцевые импортные туфли. И еще с ним портфель, старый кожаный друг с потертостями, многое повидавший.

За облупленной дверью, не крашеной много лет – апрель. Там улицы, ставшие месивом из талого черного снега, мусора и воды. Там жизнь, счастье, солнце. Предчувствие лучшего.

А какой воздух!

Он стоял на крыльце, не обращая внимания на школьников, сбившихся в шумные стайки (кто-то даже покуривал), и дышал полной грудью.

Уже легче.

Он пошел по ступеням в пальто нараспашку, спрятав в портфель кепку, и свежий уличный бриз взъерошивал его тронутые сединой волосы. К нему по капле возвращались силы. Он помнил, что чувствовал в юности (или ему казалось, что помнит?), когда шел на свидание по талому снегу и лужам. В тот день любовь была всюду: в воздухе, в солнце, в глазах девушки, с которой он только что встретился взглядом, – а он, как губка напитываясь чистой весенней энергией, ждал будущее с радостью и нетерпением.

Сейчас он не может так остро чувствовать, как в то время. Он не идет на свидание. Он не может расслабиться и выкинуть прочь мысли о школе, грустные мысли об отроках, мучившихся страшно от «Преступления и наказания». Достоевский для них никто. Скучная чушь. Двоечники с галерки прозвали Раскольникова маньяком, но сцена убийства старухи-процентщицы не катит в сравнении с хоррором Голливуда. Еще не дозрели они до этой книги и никогда не дозреют. «Человек простоживущийнедумающий» – если посмотришь вокруг, то увидишь, сколько их. Имя им – легион. При упоминании о Толстом и Чехове их коробит. Желтая пресса, телек и шмотки, – вот их жизнь. Когда болят связки, а вокруг глаза, в которых только одна мысль: «Когда это кончится?», хочется выбежать из класса, чтобы их больше не видеть.

Нет ничего хуже бессмысленности.

Глава 3

Даже в минус тридцать в подвале жарко, поэтому четвертый год он здесь. Когда-то подвал был раскроен на камеры с дверцами, где жители дома складывали всякий хлам, но это было еще до него. От тех времен остались кучи мусора и кое-где – дощатые стены.

Он здесь один, а с залетными у него базар короток, если только это не нарки. С этими лучше не связываться, поэтому он ждет на улице, пока они вмазываются. Как-то раз вечером, полгода тому назад, он спустился и увидел здесь тощего парня. Тот спал. На полу лежал шприц, и все руки у него были исколоты. А как зажегся свет, парень крикнул, как заяц прыгнул и ну деру. Стукнувшись коленом об угол, грохнулся, но снова прыгнул – и по ступеням вверх. Это было в последний раз. Все сдохли что ли?


С этой книгой читают
Раньше она была обычным аудитором. Когда однажды ее изнасиловали и избили, она изменилась. Теперь она владеет приемами рукопашного боя и всегда носит с собой нож. Не чураясь методов, далеких от морали и закона, она берется за сложные и опасные дела. На этот раз она ищет убийцу подруги и внедряется к оккультистам, торгующим наркотиками и оружием. Влюбившись в главу секты, она погружается в криминал и наркотическую зависимость, а обратный путь из а
Перед вами десять жизней, десять невероятных историй, которые можно читать вместе и по отдельности. История восьмая. «Ванна с кровью». Три молодые пары проводят эксперимент. Они добровольные узники квартиры, в полной изоляции от внешнего мира, без телефонов и телевизора, потерянные во времени. Они пьют водку, занимаются сексом, делятся сокровенными тайнами и не знают, что за окном – день или ночь. Они будут здесь до тех пор, пока не закончится во
Тысячи книг, миллионы страниц, миллиарды денежных знаков – одни пишут о счастье, а другие читают. Все хотят быть счастливыми и ищут рецепт счастья как священный Грааль, но порой теряются в многословии разнообразных теорий. Между тем истина проста и давно известна. Она не требует миллионов страниц. Ей хватает меньшего. Семь страниц, двенадцать правил – применяйте их ежедневно и становитесь счастливей. Возможно, они заменят все книги о счастье, что
Пожизненно осужденный. Нимфоманка. Убийца Достоевского. Беременная женщина в бегах. Робкий любитель порно. Девушка, переболевшая раком. Десять связанных друг с другом жизней, десять невероятных историй, которые можно читать вместе и по отдельности. История первая. «Пожизненный срок». Жуткая история пожизненно осужденного, основанная на реальных событиях. О ежедневной пытке в колонии особого режима на краю мира, в чистилище, откуда нет выхода.
Лихие 90-е… Начало становления частного украинского бизнеса и рассвет рэкета. Женя – молодая хрупкая женщина, любящая жена. Чтобы помочь мужу и еще больше сплотить свою семью, она создает бизнес, который за короткое время превращается в «курицу, несущую золотые яйца».Карина – восточная красавица, дочь успешного армянского бизнесмена, лучшая подруга Жени. Но так ли уж бескорыстна женская дружба?
«В три часа ночи Маша проснулась от разрывающей тишину трели мобильника. Сначала она даже испугалась: кто бы это мог звонить ей в такое время? Не случилось ли чего-то, не дай Бог, с мамой или папой? Но, увидев на экране надпись «Марина», Маша лишь недовольно чертыхнулась, зажгла настольную лампу и заспанным голосом ответила:– Да, Марин, что случилось?К ее удивлению, голос сестры звучал в трубке настолько бодро, словно на дворе была не глубокая но
Нелегкий выдался понедельник у трех сестер. Новый начальник увольняет Юлю, причем так, будто у него к ней личный счет. Сумеет ли Юля докопаться до истины и постоять за себя? За четыре дня перевоплотиться в другого человека – немыслимая задача! Но может ли Сентябрина отказать, если об этом просит тот, в кого она тайно влюблена?Ответственность за младших – вечное бремя старшей сестры, и Майя несет его с достоинством. На сей раз проблемы сестер не р
Английский писатель и русская танцовщица – гремучая смесь. Назвать безоблачной семейную жизнь Юли и Роберта Фаррелл можно с натяжкой, слишком много врагов и завистников у них. Но ни британские аристократы, ни сомалийские пираты, ни русская мафия не могут испортить им уик-энд. Цикл Прекрасная леди Фаррелл.
Любовь творит чудеса, но она не способна сделать из вампира человека, каким когда-то был Грег… а именно этого страстно желают он и Лада. Молодые люди узнали о старинной легенде, скрывающей секрет перевоплощения. За точным текстом предания им необходимо отправиться в Лондон к древнему и самому безжалостному вампиру клана – Атанасу. Может быть, увидев, как влюбленные счастливы друг с другом, он согласится открыть им тайну?
«В начале нынешнего и в конце прошлого столетия в нашем дворянском быту театр и музыка получили широкое развитие, наши баре тогда сосредоточили особенное внимание на сценических представлениях; и не было ни одного богатого помещичьего дома, где бы не гремели оркестры, не пели хоры и где бы не возвышались театральные подмостки, на которых и приносили посильные жертвы богиням искусства доморощенные артисты. Эти затеи баре, как ни были они иногда см
Цусимское сражение, ставшее одной из самых трагичных страниц нашей истории, вызывало и вызывает много споров, касающихся причин, повлекших за собой плачевный финал этой морской баталии. Мнений много, и все они разные.Эта книга – взгляд автора на это событие, спорное и неоднозначное, обнажившее множество проблем и ставшее настоящей трагедией для многих его участников, истинных патриотов, переживших эту трагедию как личную и ещё раз доказавших пред
В данном очерке рассматривается проблема происхождения образа библейского царя Саула. Выстраивая логические цепочки на основе сравнения описаний ветхозаветной хроники с известными фактами древней истории Ближнего Востока, автор выводит из тьмы веков личность – а если быть точнее, личности – исторических фигур, ставшими прототипами библейского персонажа. К удивлению, эти прототипы были не связаны с историей Древнего Израиля, а являлись правящими о