Он перестарался.
План впустую. Всё было зря…
Её обмякшее тело навевает сильную тоску по утраченной возможности. Где он облажался? Неужели неправильно подобрал дозу? Или она покинула этот мир по другой причине?
Ты же медик, черт возьми! Сделай что-нибудь!
Только уже слишком поздно. Скоро начнётся трупное окоченение, и тогда, действительно, всё.
Жаль, не получится украсить её цветами. После смерти матери он отчаянно хочет повторить незамысловатый ритуал, но собственная безопасность важнее. Он не желает быть пойманным.
К счастью, он всё продумал – никто не подкопается.
Покончив с этим, он как обычно наденет идеально выглаженный костюм и пойдёт на работу. А пока какой-нибудь назойливый пациент будет делиться своими глупыми переживаниями и страхами, мужчина сможет предаться сокровенным воспоминаниям о времени, когда она была жива.
Жаль, что всё закончилось так быстро. В полной мере ему не удалось насладиться происходящим, но он верит, что ему обязательно представится новый шанс. Важно не упустить, когда придёт время, а держать двумя руками, чтобы птичка никуда не упорхнула.
Ее безжизненные серые глаза глядят прямо на него, и в них посмертно застыл последний вопрос: «за что?».
Теперь он может не отвечать.
Мужчина протягивает руку, чтобы прикрыть ей глаза, но тут же останавливается. Нет, он хочет, чтобы она смотрела. Она должна запомнить его образ и унести с собой в небытие. Её семья никогда не узнает правды, уж он об этом постарается.
Однако, времени мало, пора заметать следы…
***
Некоторых людей лучше обходить стороной, и ни при каких обстоятельствах, не поддаваться их манипуляциям.
Они могут обладать природным обаянием, грамотной завораживающей речью и быть настоящими красавчиками. Могут подобраться так близко, что вы и не заметите, как окажитесь в западне.
Мне не повезло довериться именно такому человеку. Он подсадил меня на крючок и сделал зависимой от него. В какой-то момент я перестала принадлежать самой себе и тому виной его умелое воздействие.
Проблема в том, что я сама позволила сделать это с собой. Моя слабость сыграла ему на руку.
Он проник глубоко под кожу и распространился смертельным ядом по кровотоку, отравляя разум и сердце.
Все начиналось волнующе, и было похоже на сказку. Только не все сказки добрые.
5 ноября 2018г.
– Сегодня первый день терапии, Клэр. Расскажи мне о себе, – доктор внимательно наблюдал за моими действиями.
Это вызвало легкое волнение, и я схватилась за край блузки, переминая его пальцами.
– Да как-то и рассказывать нечего.
Последнее время мне стало тяжело контролировать свои эмоции. Появилась апатия и нежелание что-либо делать. А после недавней ссоры с отцом мое состояние резко усугубилось. Я не могла найти силы, чтобы помыть голову и привести себя в порядок. Любимыми вещами стали старое худи и поношенные джинсы. Волосы я постоянно собирала в хвост. От молодой и симпатичной девушки не осталось ни следа. Но я чувствовала себя так плохо, что было все равно как я выгляжу.
– Чем тебе нравится заниматься?
– Я не знаю, – безразлично пожала плечами я.
– У тебя есть хобби, Клэр?
Я задумалась. Работу в кафе вряд ли можно было назвать хобби, к тому же я её на дух не переносила. Мне приходилось работать, чтобы обеспечить себя и отца с алкогольной зависимостью и рассчитаться с его долгами. Помимо этого на мне было приготовление пищи, уборка и воспитательные меры в отношении отца. Если хобби можно назвать выливание содержимого бутылок в раковину, то у меня оно было.
– Долго думаешь. Ответь, первое, что пришло в голову, – мягко улыбнулся он.
– Нуу… Мне нравится курить, – выпалила я и тут же одернула себя за такое высказывание.
– Сигареты или что потяжелее? – в его глазах мелькнула заинтересованность.
Психотерапевта Мартина Брукса мне порекомендовала близкая подруга, она общалась с его соседями и слышала о нем много хорошего. Впрочем, в нашем городе он был единственным психотерапевтом, так что выбирать не приходилось.
К тому же он показался мне приятным человеком. На вид ему было около сорока лет, и он выглядел как ровесник моего отца. Только в отличие от папы, он тщательно следил за внешним видом. Был солидно одет, гладко выбрит и имел подтянутое тело. Судя по всему, он неплохо зарабатывал и регулярно посещал спортзал.
– Вейп, – я достала из кармана фиолетово-перламутровый аппарат размером с палец.
– Что ещё ты любишь?
В кабинете было очень тихо, был слышен лишь скрежет шариковой ручки по бумаге – это медсестра записывала мои личные данные в медицинскую карту.
Доктор встал и подошёл к окну, в которое уже вовсю просачивались утренние лучи солнца. Он открыл окно и повторил вопрос, устремив на меня сосредоточенный взгляд.
– Что ещё ты любишь, Клэр?
Прохладный утренний воздух хлынул в уютный кабинет.
– Общаться с подругой… – я не знала, что еще ему ответить.
– Хорошо, – он вернулся к своему стулу. – Какие у тебя отношения с мамой?
– Только не об этом… – замотала головой я.
Мне уже приходилось слышать любимые слова психологов и психотерапевтов, что всё идёт из детства, поэтому я и не хотела начинать собственную терапию. Но шеф на работе добровольно-принудительно заставил пойти на этот шаг, чтобы удостовериться, что я в своём уме и не оболью какого-нибудь засранца горячим кофе.
Я держалась за эту работу, потому что других вариантов пока не было. Мало куда можно устроиться в двадцать два года без специального образования. И даже если у тебя есть на руках диплом, без опыта работы тебя вряд ли кто-то примет.
Психотерапевт прищурился и спросил:
– Вы не общаетесь?
– Не хочу о ней говорить. Она бросила нас, когда мне было шесть. Я ее почти не знаю.
В нашей семье не принято говорить о маме. С тех пор как она нас бросила, она ни разу не навестила и не позвонила. Папа мне сразу дал понять, что не собирается об этом говорить. Когда я была ребенком, он тяжело реагировал на любое упоминание о ней и обильно заливал свою печаль алкоголем.
– Хорошо. Значит, к этой теме мы вернемся позже, – он сделал пометку в блокноте. – Я подготовил несколько тестов для тебя. Сейчас ты их пройдешь, и я буду лучше понимать, что нам делать дальше.
– Хорошо.
Доктор Брукс показывал мне картинки и просил назвать, что на них изображено. Потом он провел цветовой тест Люшера, в котором мне были представлены карточки с разными оттенками цветов, и нужно было их упорядочить по степени приятности. Брукс заверил, что при помощи данного теста он сможет больше узнать обо мне, так как в разговоре с ним я закрываюсь. Он объяснял, что выбор цвета многое может сказать о человеке, так как это подсознательный процесс и человек не может его контролировать.
