Тишина в комнате не вселяла оптимизма. Откинувшись на спинку кресла и сложив пальцы домиком, Мэттью Брюс пристально разглядывал женщину своими голубыми, почти бесцветными глазами.
Был поздний вечер последнего воскресенья августа, – дня, который оказался одним из самых холодных, хмурых и дождливых за весь месяц. Марина стояла спиной к Мэттью и смотрела в окно, обхватив плечи руками и наблюдая за безликими фигурами, снующими под зонтами по улицам готовящегося ко сну Лондона.
«Как призраки… или сны», – мелькнуло в ее голове сравнение, пока она пыталась собраться с мыслями.
– Похоже, скоро в Лондон придет осень, – наконец, едва слышно проронила Марина.
Бровь Мэттью непроизвольно приподнялась и он шумно выдохнул сквозь ухмылку плохиша. Он окинул Марину цепким взглядом, бессовестно смакуя каждый сантиметр соблазнительных изгибов ее силуэта. Начав со знаковых черных туфель с красной подошвой, он скользнул глазами вдоль всей длины ее бесконечных ног. Как хищник перед прыжком, Мэтт непроизвольно провел языком по верхней губе. Эта женщина была бессовестно хороша. На первый взгляд ей можно было дать «немного за тридцать», и только независимость от чужого мнения, ясно читаемая в ее взгляде и интонации голоса, могла выдать ее истинные «далеко за сорок».
Мэттью глубоко вздохнул. Он был здесь босс и имел большие планы – как профессиональные, так и личные – на Марину и ее бесчисленные таланты. Что бы ни происходило, Мэттью был просто обязан сохранять преимущество в игре.
– Вот именно! Осень! На улице будет все холоднее, ночи станут длиннее, а значит еще больше людей предпочтут проводить вечера дома у телевизора, – он эксцентрично взмахнул рукой. – Осень – идеальное время, чтобы повышать рейтинги, дорогуша!
Марина иронично закатила темные, как ночь за окном, глаза и вновь посмотрела на силуэты бегущих за стеклом, почти призрачных чужаков. «Спешат в тёплые гостиные к телевизорам», – усмехнулась она мысленно, предвкушая следующую фразу из уст Мэттью. Им нужна суперзвезда, кто-то, кто как магнит притянет к экранам не сотни тысяч, а миллионы зрителей.
– Нам нужна мегазвезда, Марина, – словно торговец коврами на восточном рынке, объявил цену Мэттью, сверля ее затылок пронзительным взглядом.
– У нас есть Джонни Ди, и мы почти достигли договоренности о дате с Джейми Дорнаном1, – пожала плечами Марина, упорно не желая поворачиваться к боссу лицом.
– Разве ты ещё не в курсе, что Джейми ангажирован только на декабрь? И кому нужен этот старый ловелас Джонни, так бездарно пропивший карьеру и, как всем нам казалось, счастливый брак? Смотреть на него скучнее, чем на сохнущие краски на холсте.
Ироничная улыбка озарила лицо Марины.
– На следующей неделе у нас эфир с Джейсоном Ламбертом, моделью из последней рекламной кампании Тома Форда.
– Джейсон – модель, – передразнил ее Мэттью с кислым лицом, легкий намёк на ревность тронул уголки его губ в кривой усмешке. – Годен разве что в качестве вешалки для дизайнерских трусов.
Наконец, Марина резко повернулась к Мэттью и ухмыльнулась:
– Все любят Джонни.
– Никто не хочет вышедшего в тираж бабника, – парировал Мэттью, его глаза загорелись как у игрока, предчувствующего победу. Он вальяжно откинулся в кресле, пристально посмотрел на Марину и произнёс, не отводя взгляда, – Все хотят Эдди Смайлза, дорогуша.
В одно мгновение обстановка накалилась. Ах, с каким удовольствием она размазала бы эту мальчишечью ухмылку по его самодовольному лицу! На секунду Марина замерла, глубокая складка залегла между ее идеальной формы бровей. Мэттью наблюдал за ней с откровенным интересом. Всякий раз, когда он упоминал имя Эдди, Марина впадала в панику. Это был его конек, его тайное оружие. В такие моменты Мэттью чувствовал необъяснимую власть над ней, и ему это нравилось.
Майк Персон, известный актер и шоумен, когда-то познакомил Мэттью с Мариной, и он был близким другом знаменитого на весь мир певца Эдди Смайлза. Правда заключалась в том, что интуитивно Мэттью чувствовал подвох, но был слишком умен, чтобы задавать вопросы, на которые, – он знал это наверняка, – никто не даст ему правдивые ответы. Ему даже нравилось это присутствие тайны, недомолвок и догадок, и его маленькая власть над Мариной. Всего лишь имя.
Вот и сейчас он сидел, задумчиво вглядываясь в ее лицо, словно надеясь прочитать ее мысли, и Марине стало не по себе.
Певец и музыкант Эдди Смайлз был молод, красив и на пике своей карьеры. Его лицо улыбалось со всех обложек глянцевых изданий, а многомиллионная армия поклонников следила за каждым его вздохом. Эдди являлся лакомым кусочком для любого проекта, его вожделели все, – и женщины, и мужчины. Он был культом, мечтой каждого, и Марина ненавидела тот факт, что Мэттью абсолютно прав: Эдди Смайлз – идеальный гость для ее шоу. Проблема заключалась в том, что мега популярность Эдди делала его практически недосягаемым. Особенно принимая во внимание тот факт, что их шоу «Запретные разговоры» было знаменито тем, что на нем звезды раскрывали свои пикантные секреты.
Вокруг имени Эдди Смайлза, как раз наоборот, культивировалась некая завеса тайны. Его менеджмент почти с маниакальным упорством скрывал реальную личную жизнь артиста. Несмотря на то, что все медиа пестрили новостями об Эдди, – то были только официальные мероприятия, фотосессии, светские рауты и плановые прогулки под прицелами заранее приглашенных папарацци с камерами. Публика знала, что ел, пил и с кем веселился Эдди во время посещения какой-нибудь безбашенной after party или напыщенного великосветского приема; но никогда и никто не видел его в приватной обстановке, или непринужденно прогуливающегося в компании друзей. Как если бы личной жизни у Эдди Смайлза не было вовсе.
Старый добрый маркетинговый ход: чем меньше люди знали правды об Эдди, тем больше жаждали его.
– Нам нужно заполучить Смайлза, дорогуша. И я больше, чем уверен, что если ты очень постараешься, то сможешь это провернуть.
– Но я уже пыталась, Мэтт. Я дважды связывалась с менеджментом Смайлза и оба раза получила категорический отказ, – Марина пожала плечами. – А кроме того, не забывай, что мы имеем дело с Аристовым. Если вдруг, благодаря какому-то чуду, он согласится, это будет стоить нам состояния.
