Однажды проснется ребенок тучный (1 призыв)
Категорически вся натура земли отказывалась меня окутывать.
Категорически весь он не был мною любезен
Не был
И
Не был
А во что был.
Отъезд на паперть к родственникам (2 призыв)
С чего началась пятница?
Утопический день лета, а то и начала весны. Честное мое ухошко совершено потеряло часы для измерения той или иной теплоты и теплильности. Дела как шли холодом, так и идут, но только большим холодом.
Какой кошмар!
Я пытался проснуться: сегодня раньше для своей девочки-дамочки. Где же она сегодня? Четверг 17-ыйный. Ага. Будет в кафе Гуддинуди.А чегося ей там понадобится? Водичка и сушенный знаньик. Господь наш всетарифный, скажи ты, зачем этой, благой для нашего мира, Прекрасной девочке такой большой кузов знаний?
– За желтой чертой мобильности
За зеленым сюртуком безздравия
Она обильно ждет своего мечтания
Кого ждет? Меч…тателя? И кто это ее вниманием меченый? Этот короткий и желтый? Или этот волосатый и водный?
Гляди, как небо у губ чихает,
В тебя оголяя соки дождя,
И суфлирует кличку ее ума вождя
ЧТОООООООО! ЭТОТ ПИДО…ЭТОТ ГРАФИЧЕСКИЙ СКЕПСИС? ЭТОТ ПСЕВДООСЕЛ? ЭТОТ ДЕТСКИЙ ПРИНЦЕССОКУР? ГОСПОДИ! ВЫ ЕБА….
Сугубо зеленый доспех вышит
На каролиция ее свободы приспиченной
Серно-красной как любовь к сердцу привинченная
А он. То есть она. Эта Моня. Эта, она же, ну как бы мягче. Все ей болеют? Это же болезнь?
Пока дети на каторгах тупят
Своих травм ребенные мелки
Моня поливает молоком капитальным их
Это вроде неизбежного? Она станет пешечкой, как и все? Или она была пешечкой, но я видел ее дамкой? А, Господь?
Не шелуди цепями своими верными
Не говори себе правды на вену
Поколотись смертью и знай – все ходят вперед с рождения
Но она же! В ней же есть эта инакоходость.
Инакомыслие
Инакорослость?
Вы же, Господь, знаете, как ее лечить? Как ей жизнь дать лучшую? Веселую, пекло-пепельную, забавную?
Что лучше ее уху – у твоего может жар попыхить
У каждого своего вкуса на смерть –
Для нее есть мечта, которая в благо твое не может влезть
Я не могу изменить ничего! А может просто помочь, там вместиться в ее мир, удержаться там за ее книголюбость и другую координацию цифр? Там за музыку или фильмы? Господь?
Улетая на век беспричино далекий
Пес всегда неприлично любятый
Хозяина будет ждать своей душой-смяткой
И пока его лапа пылью сиротской
Покроется словно мысль здравая в будущий мох
Хозяин другой собачке кидает глобус в забор
О чем вы? Могу ли я расширить, поменять ей это счастье? Могу ли я хоть чем-то ей помочь? Господь!!!Господь!!ГОСПОДЬ!!!!
У солнца есть власть – это жизнь наша
У жизни есть власть – давать повод верить
У веры есть власть – давить вишню любви
У любви есть властище – развязать три войны
На четырех колизях бесных
Мотримор, Артинур, Шелоруе, Алогасус
А у тебя Ангелок только есть она
, есть атомы этой акации
Этой сакуры
Она зажала тебя в силки
И теперь не отпускает
Иди к ней на шахматный ринг
Притворись ее слоном
И доведи до заводов дамочьих солом
Господь? Нет. Ужаснее тебя нет на свете. Таких пехотинцев даже в книгах у самых отбитых не встретишь. Бес, да еще какой. Архибес.Бес всего сущего плохого и…
Любви
Похотлтвой
Честной
Геноцидной
И самой что ни есть сильной из всех других
Я ее больше всех гордую
Все другие бесы не просто завидуют и плачат,
А от зависти святизной покрываются
Гениальное я придумал
Однако эту куртизанку
Эту простодивчину Моню
Эту плешивую суку
Ее больший бес придумал
Действовал на корысти и мечтоделе
Он работал с Сомноцким, его мечта
Ой как хорошо он попал
Для людей и вас, ангелочков, и нас, бесов.
И моя любовь от Мони, этого синтеза мечты и корысти,
Просто тает на уму, на рассудке
Ладно
Я чет затер
Слышь, ангелок.Ты если запутаешься иди ко мне:
Я тебе обьясню как любовь работает и что вообще.
Тебяйства ради я всех клиентов распущу.
Заходи,
Адрес:
Берега Прочего.
А я пойду
Еще зубки нужно почистить
Зубки
Уродящая тварь. Зайти к бесу. А ведь правда. Он же кроме искренней боли и зла создал любовь. Или нет? Любовь же создал…А кто создал любовь? Господ сейчас где-то летает. Строит чью-то жизнь, кому – то дарит радость, горе. Или нет? Ведь мне он дал лишь небо, место и разум. Знания, мир. Он не давал благ, лишь место для наблюдения.
Утопический день лета, а то и конца зимы все-таки. Видимо мне нужен совет. Схожу к фонтану, омоюсь и потом в библиотеку. Там есть ответы на жизнь и на смерть, там есть ответы на все. А если нет, пойду к тому. Или к Господу.
Чем закончилась пятница?
Вот клюквенное солнышко начало прорезать венную синь, на которой то ли бороды смертных богов, то ли целые города ангелов. Вот это облачко – Ивася, вот это – Бодунов, а вот – Петробугр.И все это – Рай, а под ним мы. Пока мы не в раю, но скоро.
Вот земля начала смарщиваться в покрывало из сильного марша сухого стекла. Вот дом кариеволосый ищет себе монастырь для пятной спячки. Вот дети уже спят, посасывая палец для похорон своей абсолютной детскости. Понимают, что скоро станут взрослее. Вот старушка лежит скудно и намоливается на спокойствие. Вот летают ангелы над головами детей. Вот же.
И чего не так? А это кто? А вот он. Идет, скукожившись курагой, через шахты людей и их вечных пещер, из вечных кирок и фонарей. Идет весь ледовый и пустой. Пойти напиться не может – нет 18 лет, пойти убиться не может – мама и папа будут ругать; да и не нужно ему это. Сердечку ему нужно тепло: угли, сигаретка, одеялко. А душе нужно опохмелиться немного от чувства, немного поспать, иногда сблевать, иногда стошнить. Но это потом. Сейчас он вот – идет и идет.
А вот ножка Луны оголяется изо мрака. Простодушная она девчонка. Любит дразнить юных мыслителей своей оголенностью. Своей музостью. Как жаль или хорошо, что он пережил это, перерос. И уже игрался с ней, наигрался собой. И солнцем наигрался. И жизнью. И смертью. Но это потом, прошлое. А есть вот – он идет, и идет далеко далеко. Но это потом, сейчас он идет коротко и присыпчато. К одеялу и сигарете. Курить он не может пока что. Простите. К углю и одеялу. Согреться.
А вот стон прогрызся через салфетки и стеклышко. Такой он наточенный, такой он зубастенький. Жаль, что мне это слышится. Надеюсь потом сам буду стеклом, Луной, домом, человеком, но не мыслей. Буду реализован. Но это потом. А сейчас вот – просто светлеет, а я темнею бодростью с этим. Просто сплю на зарю, на век, на миг. На гроб.
Они кланялись, хотя «зачем?»
Ясность сегодняшнего дня не даст соврать человечеству. Она их выкупает из рапирных лап разочарований и похоти. Как страшна похоть у губ здорового вида, вида человечьего. Золотистое солнечко проскальзывает по рельсам облаков прямо в наш мир, в наш односторонний мир, где все цветет лилиями и ландышами.
