По старухе можно было сверять часы. Человек, сидевший на скамейке под тополем, покосился на циферблат. Одиннадцать тридцать. Она возвращается. Он неспешно шагнул к подъезду и принялся тыкать в какие-то кнопки. Она подошла следом и электронным ключом открыла замок. Он порывисто распахнул дверь, пропуская ее внутрь, а затем прошел сам. Завозился у лифта, будто поджидая кабину. А сам мысленно отсчитывал лестничные пролеты. Вот бабка поднялась на площадку с почтовыми ящиками. Достала счета за квартиру и двинулась дальше. Он догнал ее между вторым и третьим этажом. Она даже приостановилась, дабы пропустить его или помочь найти нужную квартиру. Но он зашел ей чуть за спину и со всей силы дернул за ворот платья. Старуха плюхнулась вниз на ступеньки. Рассыпались покупки.
«Ничего страшного, – подумал нападавший. – Переломы, сотрясение мозга. Не смертельно! Зато теперь Настя Тарасова одинока и беззащитна. Пора приступать к осуществлению основной части плана».
Переговоры затянулись. Суетливая девочка-архитектор тыкала указкой в макет и что-то там лепетала о новых бизнес-процессах. Илья Семенович Легатов, смерив ее усталым взглядом, отвернулся к окну. А там синее бездонное небо сливалось со свежей зеленой травой. Где-то вдалеке по автотрассе сновали машины, а за шумной магистралью и еще одним таким же полем лентой, вилась речушка. Легатов помнил, как в когда-то детстве вместе с отцом и дядькой ездили туда рыбалить. Как все вмещались в старенький допотопный Урал? Отец и дядя Вася верхом на мотоцикле, а он и Дина в люльке.
«Сколько же нам тогда исполнилось? – внутренне улыбнулся он. – Лет шесть или семь».
И будто наяву увидел, как они, прижавшись друг к другу, сидели на маленьком низком сидении и крепко держались за гладкий металлический поручень коляски. Динка, обычно храбрая и бесшабашная, затихла дорогой и все шептала:
– Илька, Илька, мы точно не разобьемся?
– Молчи, дурында, – отмахнулся тогда Легатов. – Мой папа за рулем. А он знаешь какой здоровский водитель!
– Все равно страшно, – пролепетала она.
Илья, покосившись на перепуганное личико двоюродной сестры, велел:
– Не бойся. На тебе каска.
Старый видавший виды шлем болтался на Динкиной башке, как ведро. Голову особенно не уберегал, зато надежно прятал белые, как сметана, волосы, собранные в две косички и уложенные на затылке. Даже сейчас Легатов помнил, что такая прическа называлась «корзиночка».
«Сколько лет прошло? – мысленно осведомился он, хотя и так точно знал. Ничего не забыл и не собирался. – Шестьдесят годков, твою мать! Шестьдесят! А будто вчера вместе играли в песочнице, а потом лет в пятнадцать обжимались за сараем, боясь, что заметят взрослые. А потом…»
– Папа, – позвал его сын. Взрослый. Красивый. В синем костюме от Армани и сжестким взглядом голубых глаз. Вместе с коротким ежиком черных волос и стальной хваткой – взрывоопасный коктейль, делающий Егора Легатова неотразимым.
«От девок отбоя нет, – про себя поморщился Илья Семенович. – Вон и архитекторша даже мямлить перестала, во все глаза смотрит».
– Пап, – повторил Егор. – Что ты думаешь по поводу складов? Где расположим? Оставим наш вариант или согласимся с архитекторами?
– Ближе к производству, – лениво усмехнулся Легатов. – Желательно под одной крышей. Егор, ты же давал задание… Почему снова возвращаемся к этой теме?
– Мы хотели как лучше, – проблеяла архитектор.
Легатов отмахнулся, не желая объяснять, что вот эта самая фраза, всегда бесившая его, признак некомпетентности. А дураков Илья Семенович не любил и не терпел. Он перевел взгляд на сына, внутренне раздражаясь, что его оторвали от раздумий о Дине.
«Стараться забыть кого-то – значит все время о нем помнить, – пронеслась в голове цитата Ремарка. И снова увидел лицо Дины. Теперь уже взрослой девушки. Тонкая изысканная красота. Жаль, что досталась другому».
– Я хочу, чтобы проект полностью соответствовал нашему заданию, – устало вздохнул он и уже собрался сделать девице замечание, но пожалел. Перевел взгляд на ее начальника, красного и вспотевшего мужика, и пробурчал недовольно:
– У нас сроки. Я не позволю их сорвать…
Тот попытался что-то возразить, когда в кармане Легатова зазвонил сотовый.
«Не зря я о Диночке думал, – хмыкнул про себя старик. – Вот она и позвонила. Мысли материальны».
– Да, – сдержанно бросил в трубку и отошел к окну, всем своим видом показывая, что звонок очень важен.
Но абонент замешкался.
– Да, Дина, – обеспокоенно повторил он. Не в еепривычках молчать в трубку. Да и звонить ему тоже. По пальцам одной руки можно пересчитать ее звонки.
– Дядя Илья, – хрипло произнес похожий на Динкин голос. Но другой, совершенно другой. – Это Оля Тарасова. На маму напали в подъезде. Сейчас в больнице.
– Что? – рыкнул Легатов. – Она жива?
– Да, – пробормотала Ольга, – жива, только переломы обеих ног и одной руки. И сотрясение мозга средней тяжести. Она просит, чтобы вы срочно приехали. Сможете?
– Конечно, – пробурчал он. – Сейчас буду. Ольга, пришли мне эсэмэской свой номер телефона. Я на уши полицию и всех врачей подниму. Тебе позвонят. Важно, чтобы ты была на связи. И еще. Денег никому не плати. Я сам.
Бросив трубку на стол, повернулся к собравшимся.
– Давайте перенесем переговоры на завтра…
– Но как же так? – вступился главный архитектор. – Вы же завтра в Германию уезжаете, – и, поймав злой взгляд Легатова, осекся, – мне ведь Егор Ильич объяснил.
– Поездка откладывается на неопределенный срок, – поморщился Илья и, глянув на сына, заметил: – Дина в больнице, мне нужно к ней.
– Я с тобой, – кивнул сын и, напялив дежурную улыбку, повернулся к архитекторам. – Встретимся завтра. У нас семейные проблемы.
– На сестру в подъезде напали, – нехотя бросил Легатов и стремительно вышел из переговорной.
– Сестра, – пробурчал себе под нос архитектор, спускаясь в лифте. – Похоже, нас продинамили, Маруська. Даже твоя красота не помогла.
– А мы на нее и не рассчитывали, – хмыкнула девушка. – А почему продинамили, дядя Игорь?
– У Аллигатора нет никакой сестры, – отмахнулся он и попытался объяснить племяннице. – У меня досье на всю крокодилью ферму. Он единственный ребенок у своих родителей. Женат на сестре бывшего криминального авторитета. Усыновил ее ребенка. Кажется, почти сразу, как тот родился. Своих детей нет.
– Не повезло, – прошептала Маруся. – А мужик, видать, по молодости был красавцем. Хотя сын красивее.
– Молодой Кайман? – усмехнулся шеф и по совместительству родной брат матери. – Даже не думай и не смотри в его сторону. Это я тебя по-родственному предупреждаю. Он к бабам плохо относится. Из-за неземной красоты считает, что может менять их как перчатки и вытирать об них ноги.
