Юзеф Игнаций Крашевский - Безымянная

О чем книга "Безымянная"

Исторический роман замечательного польского классика Ю. Крашевского «Безымянная» рассказывает о нелёгкой судьбе сироты Хелены. История её жизни и любви показаны на фоне восстания 1794 года. В последних главах романа автор переносит сцену действия в Россию, ко двору Екатерины II, где заключены в тюрьмы многие участники польского восстания.

Бесплатно читать онлайн Безымянная


Józef Ignacy Kraszewski

Bezimienna


© Бобров А. С., 2016

* * *

Переводы посвящены Ольге Артамоновой


Том первый

I

Нет более грустной поры года для жизни, чем хмурая осень, которая, кажется, ведёт к могиле природу и человека… Самая отвратительная весна – это ещё надежда, за ней светит солнце жизни; самая суровая зима – это уже рассвет весны – но эти серые дни, слякотные, ветреные, эти скелеты высохших деревьев, жизнь, остановленная повсюду, стёртые краски, медленно остывающее тепло – всё короче солнце, в самые молодые сердца вливаются грусть и сомнение. Иногда хочется умереть, а душа бунтует против этой медленной пытки. Кажется, что от этого сна и онемения свет уже не пробудится… А в густоте пущ, в голых степях, где носится и воет ветер – в диких закутках нашей страны – для бедных людей, для бедных хат, для болезненных тел, для тоскующих душ… какие же это страшные часы для выживания!!

Человек хотел бы так лечь, уснуть, как, согласно преданиям, деревенеют и ложатся спать сурки и медведи и не разбудить их даже жаворонками и зеленью.

В такой тоскливый вечер бурной осени в маленькой усадебке, неподалёку от опустевшего панского дворца, расположенного над дорогой, которая к нему вела, в очень бедной комнатке, кем-то старательно и аккуратно поддерживаемой, две молчащие, грустные женщины сидели у камина, в котором немного сухих веток, горя неровным пламенем, то бросали свет яркими поясами на комнату, то погружали её в темноту…

По-вдовьему, по-сиротски, бедно выглядел этот уголок, настоящее убежище людей на милосердном хлебе… Мы знаем, что милосердие выглядит всегда слишком скромно…

Рядом с комнатой в алькове, в который через открытые двери вкрадывалось немного света, лежала бледная… двенадцатилетняя, может, девочка, лицом обращённая к первой комнате и огню. Её глаза, большие, чёрные, сверкающие жизнью, разбуженной лихорадочно, красивому детскому личику придавали выражение дивное, поразительное, глаза её говорили больше, нежели объяснял возраст – преждевременная зрелость, зловещая, которая пугает мать и заставляет сомневаться в будущем, была заметна на лице ребёнка.

Две женщины, сидящие в первой комнате с какой-то работой в руках, больше прислушивались к завыванию ветра, шелесту веток и опадающих листьев, шуму бури… больше поглядывали в темноту… чем думали о работе, что выпадала у них из рук… Они были грустные, погружённые… словно выжидали чего-то и боялись одновременно.

Старшая из них могла иметь лет сорок, но с лица смотрело более чем сорокалетнее страдание. Была это женщина бледная, исхудавшая, очень измученная, с выражением страдания и доброты на лице, с отпечатком боли, в которой уже не было искры надежды. Волосы её поседели раньше времени, глаза были впалые, ранними морщинками покрыты лоб и щёки; веки покрасневшие и набухшие. Бедность, неудобства, забота придавили её, но не раздражили против мира и людей, казалось, что она благочестиво сносит, что ей послал Бог, не бунтуя против Него. Лицо младшей женщины, одетой, как и первая, в скромное платье, было вполне поэтичным – редко такая красота встречается под убогой крышей… Прекрасные цветы привыкли расти в теплицах, а светлые лица – среди обилия и достатка. Иногда попадаются, словно в насмешку над бедностью и житейскими трудностями, привлекательные лица и в сукманах, полные выразительности и грустной прелести, иногда классической красоты; редко, однако, что-нибудь так прекрасно величественно, победно сверкающе, как фигура этой молодой девушки… В бедном своём старом платьице она казалась переодетой королевой. Её лицо было не только красивым, не только благородным, но поражало выражением энергии, силы, чувством собственного могущества… и какой-то победной гордости, которая бедности сломать себя не дала.

Вся её фигура, прекрасно сложенная, восхищала совершенством форм; талия, плечи, лицо светлые, ручки маленькие, чёрная коса, которая наклоняла её головку своею тяжестью, грустная улыбка её розовых губ в таком были контрасте с этой убогой комнаткой, что на первый взгляд можно было подумать, что сюда прибыла только временно.

Сидела она всё-таки в своём имении, удручённая, задумчивая, бросив работу… смотрела на огонь, а иногда качала милой головой, пожимала плечами… как если бы потихоньку в душе ссорилась с собственной мыслью.

Старшая женщина то таинственно на неё смотрела, то быстро опускала глаза, делая вид, что не смотрит, не видит, не догадывается об этой борьбе…

II

Как эта фигура королевы в бедной комнатке, так же это схоронение от чужого ока представлялось очень загадочным противоречием. Была это последняя сцена какого-то падения.

Более убогую хату трудно найти даже на деревне, где с бедой и запущенностью легко… Некогда, может быть, уединённая и чистая, теперь, видно, с давнего времени была запущена, а новые жители взяли её в упадке после разрухи, не имея чем спасти её от дальнейшего уничтожения. Стены были покосившиеся, балки погнутые, кое-где чёрные и зеленеющие полосы обозначили места, где протекал дождь. Тающий снег втиснулся… с потолка поотваливалась глина, в нём светились чёрные трещины, разбитые окна были позатыканы деревом, травой, тряпками… Одно из них только было заслонено прибитой ставней.

От прогнившего пола остались только остатки, наполненные влажной утрамбованной глиной; сквозь двери, через которые продувал ветер, проникал холод, веяла буря, кружа дымом в камине, иногда выбегающим в комнату… Всё это было чересчур жалким, потому что свидетельствовало об отчаянии, которое помочь себе и выдержать не может.

Среди этой нужды, однако же, некоторые предметы домашнего обихода, разбросанные вещи, остатки лучших времён… казалось, предполагали иное существование…

Стол, канапе, пара стульев, коврик, прибитые к стене образки, медальоны и фигурки принадлежали как бы к другой безвозвратно ушедшей эпохе жизни.

На столе почти погашенная по причине экономии свеча была поставлена в подсвечник, некогда, может быть, позолоченный, сегодня латунный, потёртый, но очень изящной формы.

Насколько при таком недостатке может быть порядка и чистоты, сохраняли их, но вместе с тем было видно, что обломки валялись тут из необходимости, показывая, быть может, лучшие, либо, по крайней мере, иные судьбы.

III

Из-за двери в альков чёрные глаза бледной девочки смотрели, как на радугу, в это прекрасное лицо грустной женщины, словно онемевшей от сомнения, смотрели, будто бы желая что-то прочесть… долго, до тех пор, пока из глаз не покатилась слеза на постель… которой никто не видел…

И эта тихая слеза доказывала преждевременную детскую зрелость, которая уже умела скрывать боль, чтобы её не добавлять любимым.


С этой книгой читают
Король польский Владислав I, за малый рост и сноровку прозванный Локтем, умирает. Со всех сторон окруженный врагами и предателями, он завещает сыну Казимиру корону и свою мечту о сильном едином государстве. Особое внимание старый король советует обратить на убогий люд, который орудует секирами не хуже баронов и всегда готов умереть за родную землю. Именно на них делает ставку Казимир III, последний король из династии Пястов, вошедший в историю по
Роман Крашевского «Мать королей», является 17 книгой из цикла История Польши и рассказывает о последних годах правления Ягайллы, о его браке с Сонькой, о его отношениях с Витовтом, Свидригайллой… На русском языке роман издаётся впервые.
В эту книгу вошли два романа Юзефа Игнация Крашевского, одного из классиков польской литературы.Роман «Маслав» рассказывает о событиях 1030-х годов, когда после смерти короля Мешко II в Древнепольском государстве началась смута. Сын покойного короля, Казимир, позднее прозванный Восстановителем, возвращается в разоренную страну, чтобы навести в ней порядок, но не Казимир является главным героем повествования. На первое место выходит противостояние
16 книга из серии История Польши. Польша, 1382 год… После смерти Людвика Венгерского разгорается борьба за корону. Один из претендентов, Семко, князь Мазовецкий, хочет испробовать свои шансы, благо на его стороне почти вся Польша, кроме столицы… Краковяне никак не хотели его… они возлагали все свои надежды на дочку Людвика Венгерского, Ядвигу; с нетерпением ждали её приезда. Тут на горизонте появляется литовский князь Ягайлло… Краковянам приходит
Жорж Санд (1804–1876) – псевдоним французской писательницы Авроры Дюпен-Дюдеван, чье творчество вдохновлялось искренними идеями борьбы против социальной несправедливости, за свободу и счастье человека. В ее многочисленных романах и повестях идеи освобождения личности (женская эмансипация, сочувствие нравственно и социально униженным) сочетаются с психологическим воссозданием идеально-возвышенных характеров, любовных коллизий. Путеводной нитью в и
Польский писатель Юзеф Игнацы Крашевский (1812–1887) известен как крупный, талантливый исторический романист, предтеча польского реализма. В течение всей жизни Крашевский вел активную публицистическую и издательскую деятельность. Печататься он начал с 1830 г. и в своей творческой эволюции прошел путь от романтизма к реализму. Отличался необычайной плодовитостью – литературное наследие составляет около 600 томов романов и повестей, поэтических и д
Артур Конан Дойл (1859–1930) – всемирно известный английский писатель, один из создателей детективного жанра, автор знаменитых повестей и рассказов о Шерлоке Холмсе.В данный том вошли роман «За городом» и цикл рассказов «Вокруг красной лампы».
Артур Конан Дойл (1859–1930) – всемирно известный английский писатель, один из создателей детективного жанра, автор знаменитых повестей и рассказов о Шерлоке Холмсе.В данный том вошли романы «Письма Старка Монро» и «Дуэт со случайным хором», а также романтические рассказы.
Не секрет, что у многих супружеских пар после трех-пяти-десяти лет интимная жизнь не только теряет остроту и свежесть, а часто просто сходит на нет. Возможно ли пронести чувство страстной влюбленности через годы супружества? Как не допустить того, чтобы секс не стал надоедливым ритуалом или вообще исчез из семейных отношений? Может ли быть счастливым брак без секса?Известный российский врач-сексолог, психотерапевт Александр Полеев в течение 40 ле
Вылетая из Москвы в Ригу, Катерина не знала, что ее ждет не только встреча со сказочным городом, но и настоящие приключения, авантюры и – главное – любовь! Старинные мощеные улочки Риги приведут ее прямиком к счастью… Если, конечно, удастся разобраться в их лабиринте и с честью пройти через все препятствия, сохранив при этом твердость духа и веру.
Говорят, что вызов к доске на уроке математики по нервному напряжению приравнивается к вызову на допрос в качестве подозреваемого. Взрослые, пожалуй, улыбнутся и скажут: "Да. Все мы через это проходили". Но это не есть хорошо! Вернее – это очень плохо! Так быть не должно! Задача данной книжки – исправить это и научиться решать практически любые задачи с помощью простых рассуждений.
В далёком 2334 году есть уже всё, что необходимо для счастливой и беззаботной жизни. Максим и его девушка Елена находятся в отпуске, и с ними происходит несчастный случай. Когда Максим очнулся на месте происшествия, его жизнь в корне меняется. Захватывающий сюжет, душевная романтика, искромётные события и неожиданные повороты ждут нашего героя на протяжении всего рассказа. Как встать с колен и не упасть снова, а сделать шаг навстречу вечности?