Странный мужик в переулке
Прекрасный день ознаменовал не менее прекрасную дату в календаре, которой было отмечено окончание учебного года. Вот оно, долгожданное тридцать первое мая, а после все выйдут на летние каникулы. Для ребят старшей школы этот день предзнаменовал счастливые три месяца свободы, бесконтрольного веселья и умопомрачительных приключений! Свобода – вот о чём мечтает любой учащийся… И, наверное, это единственное, что было у них общего.
Дорогой костюм был безжалостно испорчен, пиджак лежал на полу школьного туалета, по пухлым щёчкам текли горькие слёзы, пока закатанные рукава взмокли, а руки вытаскивали из унитаза вывернутые из сумки вещи. Если кто-то и ждал этого злостного лета больше всех в этом проклятом учебном заведении, то это был он.
Подымаясь на ватные ноги, несчастный парень собрал все свои вещи и понёс в раковину, дабы вымыть. Не сказать, что он не ожидал такого исхода, когда напоролся на любимых одноклассников, но искренне надеялся, что хотя бы один раз в году сможет улизнуть от своей участи. Не в силах совладать с накатившими эмоциями, школьник обречённо поднял заплаканное лицо и посмотрел в своё отражение. Ненавидел ли он что-то больше, чем собственное отражение – вопрос на засыпку, но сейчас он разглядывал его в упор.
Короткие волосы были прилизаны так, словно их укладывали чугунным утюгом, без права на малейший побег. Пухлые щёчки, круглое лицо, заплаканные серые глаза и вселенская безысходность. А, вообще, на желеобразных щёчках дело не закончилось. Не сказать, что парень был прям жирный, но добрых кило десять ему следовало скинуть, хотя бы для отметки нормального веса.
Не в силах больше смотреть на собственную ничтожность в зеркале, школьник лишь стыдливо отвёл глаза и приступил к вымыванию своих вещей. Ничего, к тому времени, как он закончит, может ему повезёт, и он больше ни на кого не наткнётся. Верилось слабо, но, как говорится, самый страшный кошмар Ящика Пандоры – Надежда.
На часах уже было добрых половина третьего, любимые одноклассники ушли пировать и шиковать, но он точно знал, что ему в этой туче лучше не появляться. Собрав все вещи и накинув слегка просохший пиджак, мальчишка хотел только одного – незаметно выйти из школы и пойти вдоль улиц, как он делал это обычно. Сегодня ничего не задали, к летней программе он приступит после, а потому несчастный ботаник лишь осторожно прокрался в коридор, и уже собрался покинуть ненавистное здание…
– Паша! – робкий женский голос окликнул сзади, от чего парня передёрнуло, и он опасливо поглядел назад.
Метрах в десяти от него стояла молодая блондинка лет шестнадцати. Она выглядела просто сногсшибательно: точёная фигура, выразительные карие глаза, длинные золотые волосы, однако платье на ней было закрытое и довольно скромное, в нежных пастельных розовых тонах. При виде одноклассницы сердце парня едва уловимо ускорило темп, но тут же вернулось к прежней частоте, на пару с мыслью: «даже не мечтай».
– Привет, Насть. – Павел слегка виновато улыбнулся.
– Ты уже уходишь? – так же виновато выдала девушка, зная, что эту тему лучше не подымать, но всё же ей хотелось оказать поддержку хоть как-то. – Значит, до первого сентября не увидимся?
– Видимо. Я слышал ты уезжаешь с семьёй на лето.
– Да. – смерив друга тёплым взглядом, выдала блондинка. – У папы наметился проект за границей, так что всё лето проведём в Германии. А ты что будешь делать?
«Выживать! А если очень повезёт – Сдохну!!!»: пронеслось в голове несчастного юнца, но тот лишь улыбнулся шире и попытался выдать из себя некое подобие уверенности:
– Ну… Как обычно! Думаю подкачаться, скинуть пару кило, и кто знает, может к первому сентября приду в школу совсем другим человеком!
Сказать по правде, Насте не хотелось улыбаться, но она сделала это из вежливости и уважения. Наверное, она единственная в школе, кто уважал этого парня.
– Ну что ж. – мило улыбнулась блондинка. – Тогда до первого сентября.
– Да… До первого сентября.
На этом диалог закончился, а подруга направилась в сторону их класса, в котором развернулась прощальная пирушка. Паша смотрел ей в спину, а в голове мелькали мысли, от которых становилось тошно и тоскливо.
Настенька, шестнадцать лет, но летом исполнится семнадцать. Она была отличницей их класса, выступала на олимпиадах, представляла школу, была образцовой ученицей и просто хорошей девушкой. Сложно сказать, было ли это связано с излишним пристрастием блондинки к вероисповеданию, но она никогда не задирала слабых, помогла и поддерживала тех, кому нужна была помощь и поддержка, а потому Паша был влюблён в неё без памяти. Всё бы ничего, если бы…
Павел Козелков был, как бы это помягче выразиться… Есть подбитые птички, которым надо вправить крыло, а есть подбитые букашки, которых надо раздавить, чтобы не мучалась. Вот Павлик был из второй категории. Слабый, бесхарактерный, не способный, не то, что постоять за себя, а даже слово сказать против. Тучный, жалкий, в меру умный, но это его не спасало. Расскажите о том, как у вас не задался день, и Паша расскажет о том, что он мечтает оказаться на вашем месте! У этого парня не задалась жизнь с самого первого вдоха и просвета видно не было. Объект всеобщего посмешище, издевательств, над ним изгалялись все, кому было не лень, и он ничего не мог с этим поделать.
Не желая оставаться тут больше ни секунды, школьник, едва ли не со слезами кинулся прочь из учебного заведения. День был просто прекрасным, солнышко припекало, птички пели, а Козелкову хотелось зарыться в яму и больше не вылазить никогда. Домой не хотелось, да и что дома?! А дома мама, которая уже наготовила целую тучу всякого «всякого», что будет упорно впихивать в своё обожаемое чадо без права выйти из-за стола, пока тортик не будет съеден!
Сказать, что от этих мыслей у Пашеньки подкатил ком к горлу – это промолчать, только он не мог понять, какой именно ком подкатил и откуда. День не задался с утра, он проспал, любимые одноклассники избили паренька, вытряхнули сумку в унитаз, а дома не лучше. Повёрнутая на гипперопеке мать, властный отец, который сегодня вернётся из командировки, и единственное хорошее – он долго дома не задержится. Хотелось спросить, как он до этого докатился, но он катился по этой калии уже семнадцать лет!
Телефон он отключил, дабы тот высох, но был уверен, что мать скоро вызовет полицию, пожарных и поисковые отряды с собаками, а потому нужно было идти домой, но, матерь божья, как ему этого не хотелось! Вот случилось бы чудо расчудесное, чтобы он домой вообще не попал! Прекрасное желание, которое, однозначно, кто-то услышал свысока.
На часах было около пяти вечера, когда Несчастный шёл мимо какого-то тёмного переулка. Оттуда доносился шум возни, и школьник лишь рефлекторно глянул в ту сторону. Картина была «знакомая до дрожи»: кучка поддатых отморозков зажала какого-то ботаника в угол и выбивала деньги. Сделать очкарик ничего не мог, а потому выдал всё, лишь бы его отпустили, но ребятам было мало, они хотели «крови».
