Все воды мира, считал он, в конце концов должны раскрыть свою индивидуальность. Холодная синева Кейп-Кода не имеет ничего общего с пастельной голубизной Индийского океана. Калифорниец может сказать то же самое о своем сером, стального оттенка Тихом океане, как и таец, любующийся бирюзовой гладью Сиамского залива. Манос Ману мечтал создать такую систему машинного обучения, которая могла бы точно определить местоположение по одному изображению из практически бесконечного набора образов океана. Цвета и течения, индивидуальные оттенки глубин, ширина солнечных бликов на поверхности, температура воды, вид песка. Нейронная сеть могла бы даже классифицировать живые организмы в каждой капле.
Манос Ману проводил отпуск на Миконосе, когда офицер из полицейского участка Киклад попросил его взглянуть на обнаруженный неподалеку от Орноса затонувший труп. Манос сразу же согласился, решив использовать представившуюся возможность, чтобы заодно поработать по своему плану. И вот он уже в родных водах, чистых, сверкающих красками, бурлящих, словно вырывающихся из некоего источника в сердце самой земли. Любимая Греция.
Портовый катер рассекал встречный ветерок со спокойным, уверенным жужжанием рабочей пчелы.
– Капитан Панайотис был начальником нашего местного департамента лет двадцать назад, задолго до того, как я пришел туда, – рассказывал офицер Беллас.
Манос повернулся к капитану, который смотрел прямо перед собой и до сих пор молчал. На противоположной стороне палубы такой же молчаливый дайвер из береговой охраны готовил свое снаряжение.
– Его дочь Лена – криминолог, – продолжал офицер.
Среагировав, по-видимому, на имя, капитан повернулся и, улыбнувшись, смерил Маноса оценивающим взглядом.
– Вы тоже на конференцию? – спросил он.
Манос уже видел в аэропорту большую афишу, сообщающую о предстоящей конференции по криминологии. «Первый день в Греции, и я уже на месте преступления…» А завтра здесь же, у самого моря, конференция. «Да, людям с тонкой душевной организацией здесь не место».
– Я… э… в отпуске.
– Мистер Ману из Штатов, – объяснил полицейский. – Он из Интерпола.
– Того, что в Америке? – спросил капитан.
– Того, что в Сингапуре, – снова ответил Беллас.
– Вот как, Интерпол в Сингапуре… – пробормотал себе под нос капитан.
Манос вежливо откашлялся.
– Там у нас Глобальный комплекс инноваций. – Греческий он учил по большей части в Нью-Йорке и говорил на нем правильно, но не совсем уверенно.
Двое местных посмотрели на него непонимающе.
– Мое подразделение, – добавил он.
Тень мысленных представлений о размере зарплаты и чине гостя промелькнула на их лицах – и исчезла.
– Так это Интерпол послал вас сюда? – поинтересовался капитан.
– Мы только познакомились, вот я и попросил его взглянуть, – ответил Беллас.
Капитан Панайотис пристально посмотрел на них и пожал плечами.
– Здесь каждое лето кто-нибудь тонет.
– Этот случай особенный, – глядя на воду, сказал полицейский.
Манос попытался представить, какой объем пакетов данных необходим нейронной сети для определения береговой линии Миконоса. Точнее, залива Орнос. Миллионы изображений. Триллионы пикселей. «Классификатор морей. Но где взять библиотеки образов?» Немного стеснясь, Манос достал телефон и сделал снимок волн. «Надо же с чего-то начинать…»
Капитан Панайотис сбросил скорость и ловко повернул руль. Портовый катер повиновался, беря курс на буй.
И вот они добрались до трупа.
Что-то особенное. Именно так, задыхаясь от ужаса увиденного, и сказал по телефону не назвавший себя мужчина. «Я нырял… там, слева… в заливе… Санта-Марина… там тело… вам нужно прибыть сюда… оно зацепилось за буй… нет, не плавает… оно в толще… как-то там запуталось… это что-то… особенное…»
Всего двумя часами ранее в сияющих свежей побелкой стенах полицейского управления Кикладских островов старший офицер Яннис Беллас и двое его коллег внимательно наблюдали за тем, как их гость, Манос Ману, помогает одному из молодых агентов справиться с программой, созданной для вспомогательных офисов Интерпола. Некоторое время назад – не сказать чтобы совсем недавно – приехавший из Афин деятель установил программу, представил ее двадцати двум сотрудникам полиции – «а дальше сами». С тех пор никто даже не пытался ее открыть.
– …точно так же, как при работе с любой другой программой, – с терпеливой сдержанностью пробормотал Манос, щелкая мышкой. Вид у Белласа был совершенно озадаченный.
Вообще-то, главным приоритетом для Маноса в этом единственном за год отпуске было празднество. Продолжительное. Маршрут каравана, который, скорее всего, напоминал бы рассыпавшуюся нить комболои[1], с Лайзой Экерхорн и Джеймсом Уиллом во главе трех сотен приглашенных на свадьбу гостей, должен был пролегать от пляжа до ресторана и, далее, бара. Через неделю, считая от сегодняшнего дня, каравану предстояло собраться у церкви Святой Марии для венчания – с разливающимся по песку и стекающим в море шампанским.
В Стэнфорде Манос и Джеймс жили в одной комнате. Три месяца назад Манос считался основным претендентом на роль шафера. Но потом, когда учеба в аспирантуре подходила к концу, он наугад позвонил из Пало-Альто[2] в Интерпол и отправил им заявление. А еще через несколько недель уже был восходящей звездой Комплекса инноваций и резидентом Сингапура. Джеймс узнал новость по телефону. «Да ты молодец, приятель!» Но Манос почувствовал – в их компании сочли, что он опустился до второго класса. Совершил предательство. Наука о данных – это одно (Кремниевая долина была тогда вымощена золотыми слитками), но кому нужен коп на свадьбе?
Шафером выбрали Стефана, друга невесты и уже старшего партнера в крупном венчурном фонде. Тем не менее связь не прервалась. Проходя обучение прямо на рабочем месте в Сингапуре, Манос боролся с одиночеством тем, что отправлял Джеймсу забавные видеоролики. В ответ он получил кое-что посерьезнее: «Лайза. Все серьезно. Подумываем о том, чтобы устроить свадьбу на Миконосе. Ты наполовину грек, говоришь на греческом – можешь нам помочь?»
Манос согласился, предложил местные туристические бюро, церкви и другие места для приема гостей. Но очень скоро обнаружил, что его функции переданы другим, и все, что ему осталось, это явиться по приглашению.
– Вы с вашими друзьями остановились в «Санта-Марине»? – внезапно спросил Беллас, поднимаясь после короткого разговора по телефону.
– Да.
– Тогда поехали, – сказал Беллас, и визит в родные края в одно мгновение обернулся работой на месте преступления.
