С взлетной полосы аэродрома «Питомник» поднялся тяжело нагруженный транспортный самолет Ju-52. Все его три мотора ревели на самых высоких оборотах. В окруженный советскими войсками Сталинград «транспортники» Люфтваффе везли продовольствие, медикаменты, боеприпасы. А обратно забирали раненых и тех, кто получил официальное разрешение вылететь из этого ледяного ада.
От летчиков требовались смелость и сноровка, чтобы на перегруженном самолете подняться в небо по узкой и короткой полосе. Погода в приволжских степях была прескверной: снежные заряды, метели, ледяной ветер. К тому же путь взлетающим самолетам преграждали многочисленные воронки от арт-обстрелов русских и обломки машин менее удачливых коллег из Люфтваффе.
Через этот аэродром «Питомник», а также с авиабазы Гумрак осуществлялось снабжение Шестой армии фельдмаршала Паулюса по воздуху.
И вот очередной «транспортник» оторвал неубирающиеся шасси от укатанной полоски снега, чтобы приземлиться спустя несколько часов полета где-нибудь в Новочеркасске, Ростове-на-Дону или в Сталино [1].
– Flug auff! Aufstiege. – Взлетаем! Набираем высоту.
В салоне самолета пилотам аплодировали даже раненые. Кто-то из полуобмороженных пассажиров на радостях затянул «Лили Марлен». Он отчаянно хрипел простуженным горлом и нещадно фальшивил, но песню поддержали:
Vor der Kaserne vor dem großen Tor
Stand eine Laterne und steht sie noch davor
So wollen wir uns da wieder sehґn
Bei der Laterne wollen wir stehen
Wie einst Lili Marleen.
Wie einst Lili Marleen…
[2]Однако воздушные стрелки в куполообразной верхней установке и по бортам кабины не разделяли всеобщего ликования.
Всю трассу транспортников от Сталинграда отмечали на земле обломки сбитых немецких самолетов. Чего только не было в этих грудах искореженного «крылатого металла»?! Покореженные останки «Хейнкелей-111», которые использовались теперь не как бомбардировщики, а как транспортные самолеты. Почтовые «Юнкерсы-86», транспортные Ю-52, сверхтяжелые четырехмоторные FW-200 «Кондор».
А вот переоборудованные в «транспортники» «Урал-бомберы» – «Хейнкели-177» сгорели на авиабазе в Днепропетровске безо всякого участия русских летчиков или зенитчиков. Просто они еще раз подтвердили свою сомнительную репутацию «летающего фейерверка», из-за которой доработка этих летающих монстров затянулась в Люфтваффе на несколько лет.
Беспощадные «сталинские соколы» делали все, чтобы приумножить это «крылатое кладбище». Воздушный бой в таких случаях был молниеносным: заход на цель – атака! Отворот – и снова заход. Краснозвездные «ястребки» били по двигателям, дырявили гофрированные крылья и фюзеляжи, прошивали кабины и пилотов Люфтваффе внутри.
К перехватам немецких «транспортников» привлекали даже штурмовики «Ил-2»! Неторопливые, по сравнению с истребителями, «Eizern Gustaw» – «Железные Густавы», как называли их немцы, расстреливали неповоротливые «Ю-52» и «Хейнкели-111» из пушек и пулеметов. А то и могли реактивными снарядами «поджарить». И тогда точно – быстрая и яркая смерть!
Так что стрелки нервно водили стволами пулеметов, ожидая скорой и неминуемой атаки.
Раньше их прикрывали «Мессершмитты-109», но сейчас «Ягдгешвадеры» сильно поредели, прикрывать транспортные машины стало просто некому. Да и лично рейхсмаршал Люфтваффе Герман Геринг берег своих «орлов». А на обычных «пилотяг», на горбу которых и держалась слава «непобедимой германской воздушной мощи», командованию было плевать с верхушки Рейхстага.
Но смерть для фашистских оккупантов пришла не с хмурых свинцовых небес, а из снежной пелены внизу. Раскаленные плети пронзили ледяные вихри и прошили «летающий автобус Люфтваффе». Крупнокалиберные пули прошивали легкий гофрированный дюраль и кромсали тела «счастливчиков», которые думали, что смогут покинуть ледяной ад осажденного Сталинграда.
– Ich bin traf! – Я подбит!
Куски свинца со стальными сердечниками ударили по крыльям и двигателям. Экипаж от смерти спас только носовой мотор, который принял на себя очередную «порцию» раскаленного русского свинца. Во все стороны полетели оторванные цилиндры, искореженные лопасти воздушного винта, какие-то детали из выпотрошенного нутра механизма.
– Zum Teufel! – К черту!
Грузная «тетушка Ю» клюнула разбитым носом и, неуклюже заваливаясь на крыло, пошла к земле. Падение продолжалось недолго. Удар и жуткая встряска перемешали в салоне «тетушки Ю» живых с теми, для кого этот ад уже закончился.
Искореженный самолет пробороздил снежные заносы и остановился. Когда осели снежные облака, показались угловатые серые силуэты. Танки русских. Это были не знаменитые «тридцатьчетверки», а кое-что поменьше, но от этого – не менее смертоносное. Спаренные стволы крупнокалиберных пулеметов красноречиво уставились в лобовые стекла кабины искореженного немецкого транспортника. Экипажу и уцелевшим «пассажирам» оставалось только сдаться…
Немецкий «транспортник» был не первым в списке побед экипажа русского легкого танка. Несколько таких зенитных машин воевали в Сталинграде с конца августа 1942 года. Они не только сбивали «Мессершмиттов» и «лаптежников» с «Хейнкелями», но и участвовали в яростных уличных боях. Легкие и маневренные, они всегда оказывались там, где нужнее всего была их огневая мощь, броня и натиск.
Колонна пыльной стальной змеей вилась по равнине между Доном и Волгой. День и ночь степь оглашалась ревом моторов и лязгом стальных траков гусениц. Подразделения Шестой армии вермахта под началом молодого и амбициозного генерала Панцерваффе Фридриха Паулюса двигались неумолимо, с каждым часом приближаясь к своей цели – Сталинграду. Армады «Панцеров», сотни грузовиков, повозок на конной тяге.
Чертова дюжина дивизий, из них – две танковые, итальянские и румынские союзнические подразделения, всего около 27 000 штыков. Пятьсот танков, самоходные орудия, полевая артиллерия – три тысячи орудий и минометов. Войска прикрывали 1200 самолетов 4-го Воздушного флота Люфтваффе под командованием Вольфрама фон Рихтгофена, а также итальянские и венгерские летчики.
Перед началом этого наступления Гитлер сказал Паулюсу: «С такими силами вы можете штурмовать небеса!»
Ну, небеса – небесами, а для того, чтобы сломить сопротивление упрямых русских у их последнего рубежа обороны, нужно было гораздо больше. Если рассечь важную водную артерию, коей являлась полноводная Волга, то одновременно можно было и разрушить пути снабжения, и выйти к нефтеносным месторождениям Каспия. Да и сам факт, что город был назван именем Сталина, приковывал внимание высшего командования вермахта и его Сухопутных сил [3].
* * *
Колонны вермахта двигались стремительно, словно наступали не на Сталинград, а как два года назад – на Париж. Тогда пуалю
