Летом 1942 года Германия, рассчитывая нанести окончательное поражение Советскому Союзу, спланировала нанесение главного удара на южном крыле советско-германского фронта. Планом «Блау» основной целью наступления должно было быть завоевание Кавказа и в первую очередь – нефтяных промыслов Баку, а также Майкопа и Грозного. Это должно было не только лишить СССР почти всех источников нефти и принудить его к прекращению сопротивления, но и обеспечить нефтью Германию, чтобы она более не зависела от поставок из Румынии. Но главным все же было лишить Советский Союз основных запасов нефти.
Однако успех наступления на Кавказе во многом зависел от того, насколько успешно другая группировка германских войск (группа армий «Б») будет двигаться к Сталинграду, так как она обеспечивала открытый фланг кавказской группировки (группы армий «А»). Поэтому в ряде случаев нам придется обращаться к событиям Сталинградской битвы, которые непосредственно влияли на битву за Кавказ. Главной целью для Гитлера все время оставалась кавказская нефть. Наступление на Сталинград здесь играло второстепенное значение. Гитлер первоначально не был уверен, стоило ли германской армии брать Сталинград, собираясь ограничиться лишь разрушением его промышленности ударами с воздуха. Однако в ходе германского наступления основные железные дороги и речные артерии, соединявшие Кавказ с центральными районами СССР, оказались перерезаны. Получать нефть с Кавказа и посылать туда дополнительные войска и боевую технику можно было либо кружным путем через Каспий, либо из Ирана, откуда действительно поставлялись лендлизовские вооружения и техника, в том числе танки. Поэтому основные советские подкрепления бросались в район Сталинграда, что заставляло немцев тоже бросать туда все новые и новые силы. Уже осенью германское командование пришло к заключению, что ключ к успеху на Кавказе лежит в Сталинграде. К тому же переброска войск и особенно боевой техники на Кавказ была ограничена трудностями со снабжением. И уже осенью 1942 года стало ясно, что до Баку германским войскам никак не дойти, что, по сути, означало, что цели, которые ставил себе Гитлер, не могут быть достигнуты, и в лучшем случае германскому командованию можно лишь попытаться свести кампанию 1942 года вничью, а весной 1943 года постараться возобновить наступление на Кавказе с прежними целями. Но крах под Сталинградом не позволил этого сделать.
Из всего завоеванного на Кавказе к февралю 1943 года немцам удалось удержать только Кубанский плацдарм, который рассматривался как в качестве места, где должно было возобновиться германское наступление к кавказской нефти, так и в качестве некоего предмостного укрепления на пути Красной армии в Крым через Керченский полуостров. Однако наступательные возможности Кубанского плацдарма были ограничены трудностями размещения там крупной группировки войск с необходимыми запасами для проведения крупномасштабной наступательной операции. Поэтому в случае, если бы Гитлер все же смог повторить наступление на Кавказ, главный удар все равно пришлось бы наносить, как и раньше, через Ростов, а с Кубанского плацдарма – лишь вспомогательный. Тем не менее группе армий «А» удавалось удерживать Кубанский плацдарм более восьми месяцев – вплоть до октября 1943 года.
Но после проигрыша немцами генерального сражения на Курской дуге вопрос эвакуации Кубанского плацдарма стал лишь делом времени. На практике его сохранение всецело зависело от удержания германскими войсками Донбасса. В случае прорыва обороны на Миус-фронте и выхода советских войск к низовьям Днепра Крым оказывался отрезанным от основной группировке германских войск в Украине, и снабжать из Крыма Таманскую группировку уже не было возможности. Наоборот, войска с Кубанского плацдарма срочно требовались для защиты Крыма от угрозы с севера. Поэтому, когда после взятия советскими войсками Харькова Южный фронт в конце августа наконец прорвал оборону на Миусе, немцам пришлось начать эвакуацию Кубанского плацдарма.
Битва за Кавказ принесла не много славы советскому оружию. Ни одной группировки немцев и их союзников, численностью даже в полк, не удалось окружить и уничтожить. Даже грандиозный замысел по окружению всей группы армий «А» на Кавказе, казавшийся столь реальным, в итоге полностью провалился. Потери советских войск были непомерно велики, хотя немцам и не удалось осуществить здесь больших окружений, а в ряде боев соотношение потерь было рекордно неблагоприятным для Красной армии за всю войну. Поэтому из всех событий битвы за Кавказ, продолжавшейся более 15 месяцев, в советское время были мифологизированы и отразились в народном сознании только два: эпопея с водружением на Эльбрус германских флагов со свастикой немецкими горными стрелками и их последующее снятие и водружение советских флагов советскими альпинистами и оборона «Малой земли» – захват и последующее удержание плацдарма в районе Новороссийска советскими десантниками. Первое событие не имело абсолютно никакого военного значения, а только спортивное и пропагандистское, причем в Советском Союзе истории с флагами на Эльбрусе придавали гораздо большее значение, чем в нацистской Германии. Второе же событие, в лучшем смысле, имело лишь тактическое значение и сколько-нибудь заметной роли при освобождении Новороссийска не сыграло. И до сих пор не ясно, стоило ли удерживать плацдарм, стоивший больших потерь в людях и в судах, но так и не сыгравший решающей роли. Однако на «Малой земле» в качестве начальника политотдела 18-й армии неоднократно бывал будущий советский лидер Леонид Ильич Брежнев. И в период его правления, с середины 60-х до начала 80-х годов XX века, из всех событий Второй мировой войны «Малой земле» уделялось непропорционально большое внимание, она стала частью культа «дорогого Леонида Ильича». Но и до прихода Брежнева к власти о «Малой земле» писали, пусть и не так часто, и, во всяком случае, относительно чаще, чем о других эпизодах битвы за Кавказ. Например, в 3-м томе «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза», изданном в 1961 году, отмечалось: «Военный журналист Герой Советского Союза С.А. Борзенко, участник обороны “Малой земли”, дал яркую характеристику массового героизма десантников. Он писал: “Малая земля” стала родиной мужества и отваги. Со всех сторон спешили туда отчаянные души, горевшие неугасимой местью. Тот, кто попадал на плацдарм под Новороссийск, становился героем… Там не было метра площади, куда бы не свалилась бомба, не упала мина или снаряд. Семь месяцев вражеские самолеты и пушки вдоль и поперек перепахивали землю, на которой не осталось ничего живого – ни зверей, ни птиц, ни деревьев, ни травы. Никого, кроме советских воинов”.
