Сейчас вы держите в руках нечто особенное и имя ему «Чёрная Кровь». Эта книга – моя первая работа, и она отличается от тех, что вы когда-либо читали до этого, хотя бы этим немного странным и в некоторых местах даже безумным сюжетом, но он покорно ожидает вас дальше. А пока что давайте немного поговорим о самой концепции этой, надеюсь интересной для вас, истории, ведь книгу не судят по обложке, не так ли? Начнём с того, что на протяжении всей работы над произведением мне помогали мои очень хорошие друзья, нашедшие свой жизненный путь в совершенно разных ипостасях. Они первыми читали новый материал и высказывали своё мнение по этому поводу, за что я им премного благодарен. Музыкант, лингвист, экономист, физик и химик. Именно благодаря им, вы видите «Чёрную Кровь» такой, какая она есть. Будь вы чёткий пацан с района или профессор одной из дисциплин науки, в этой книге вы найдёте что-то близкое сердцу, что-то знакомое и что-то, от чего вы можете быть далеки, но не стоит смотреть на это скептически, я хочу лишь показать вам свой взгляд на эти вещи. Вы спросите: «Почему?». Ответ очень прост: «Я там был». Да, были моменты в жизни, когда днём во дворе я распивал пиво с кентами, чтобы вечером поехать в лабораторию на другом конце города, ради исследования неорганических люминофоров, в частности алюмината стронция, легированного европием и диспрозием. Но сейчас не столько важно, кто я, сколько важно кто вы. Как-то раз во время работы над этим произведением прозвучала такая цитата: «Чёрная Кровь – это лишь благоприятная почва для прорастания семян мыслей», и впоследствии она стала путеводной звездой, указывающей правильный курс в этом захватывающем путешествии по океану литературы. Приятного прочтения.
Глава 1. Обратиться в пепел
Солнце только начало свой восход над горизонтом, одаривая зелёные кроны деревьев тёплыми лучами, несущими с собой лето. По течению асфальтированных магистралей проплывали машины: общественный транспорт, доверху наполненный людьми, автомобили всевозможных цветов и моделей, а также спецтехника, проводящая плановую уборку улиц перед дневной суетой города. Кто-то спешил как можно быстрее приступить к заработку денег, а кто-то только возвращался домой с работы, ради долгожданной встречи с любящей семьей. Жизнь кипела в своём привычном разнообразии, наполняя собой бетонные сосуды мегаполиса. В многоэтажках хаотично передвигались люди, подобно встревоженным насекомым в огромных муравейниках, сделанных из стали и цемента. Утро сквозь приоткрытое окно проникло в комнату участкового местного отделения полиции Дмитрия Стрельникова, принося следом потоки свежего воздуха. Квартира не отличалась богатой обстановкой. Двуспальная кровать, выполненная из недорогого, но прочного металла, письменный стол из фанеры с несколькими стопками бумаг, старомодный шкаф, оставшийся от прошлой хозяйки и монотонный прямоугольный ковёр зелёного цвета. Будильник на телефоне приятной мелодией известил владельца о необходимости немедленного пробуждения.
«Уже семь утра… Скоро на работу», – проскользнуло в мыслях Димы, после чего он встал с кровати и направился в ванную.
Помещение было составлено из небольшой душевой, сделанной из белого акрила с двумя полупрозрачными стёклами синего оттенка, кафельной плитки цвета морской волны и простой раковины с краном, немного покрывшимся известковым налётом.
Перед зеркалом предстал высокий, широкоплечий мужчина возрастом чуть больше двадцати лет. У него были тёмные короткие волосы и выразительные карие глаза. Плавно проведя правой рукой по трёхдневной щетине, Дмитрий стал смачивать одноразовую бритву холодной проточной водой.
«Опять оброс», – усмехнулся он про себя.
Служба в армии не прошла даром, и через пять минут Дмитрий уже завтракал тремя горячими бутербродами с сыром и чёрным крепким чаем.
«Так, ну и что там у нас в мире творится», – с этой мыслью он взял пульт и включил новости. «Алексей Навальный выиграл президентские выборы 2024-го года, обогнав других кандидатов на шесть процентов голосов. А теперь к другим событиям этой недели…», – рассказывала ведущая, но Дмитрий её прервал всё тем же пультом.
«Тьфу, политики, – подумал он, – да что они знают о жизни простых людей. Помню парня, лет шестнадцати, который подрезал iPhone у девушки на рынке. Привели его ко мне в отделение, стали допрашивать. Выяснилось, что у него сестра больна. Диагноз даже произнести трудно, а ещё труднее поднимать счета за лечение. Отец бросил, мать одна. Не удивительно, что он решился на такое дело. Телефон, конечно, мы вернули. С мальчика сняли дело, а я отдал этой семье часть своих сбережений, и ни чуть не жалею. А все эти министры, депутаты и чиновники говорят, что они просто плохо работают. Ага, конечно. Ну да ладно, пора».
Дмитрий закончил внутренний монолог. Накинув свою любимую чёрную кожаную куртку, крутя на пальце ключи, он шёл по коридору к выходу, напевая текст когда-то давно приевшейся песни:
– А город был хороший, словно крест на спине…
Пройдя за дверь подъезда, он направился через детскую площадку к своей машине, продолжая петь:
– А день был счастливый, как слепая кишка… – но яркая вспышка прямо над его десятиэтажной квартирой заставила Диму остановиться.
Зрачки сузились от ослепительного света, а из рук выпала связка ключей с увесистым металлическим брелоком «74.ru».
– А он увидел солнце… – последние слова, что донеслись из уст участкового. Не успев исполнить песню до конца, он без чувств упал на землю.
***
На восьмом этаже современного жилищного комплекса, через полузакрытые жалюзи, пробивались лучики солнца, принося за собой относительно доброе утро. В освещённой комнате находился рабочий стол из белого пластмассового полимера, на котором стояла высокотехнологичная «ЭВМ» в чёрном алюминиевом корпусе и заправленная односпальная кровать с множеством различных постеров над ней, показывающих персонажей из японских аниме. Преимущественно женских персонажей. Натяжной потолок – подобно зеркалу – отражал в себе шкаф-гардероб с раздвигающимися дверцами, награды и грамоты за изучение дисциплин лингвистической науки, фотографии владельца квартиры в различных местах земного шара с сомнительными людьми и, в некоторых случаях, – животными, а также – классическую шестиструнную гитару под ними, щедро украшенную наклейками с рисованными молодыми девицами в непристойных нарядах. На верхней деке инструмента, чуть ниже натянутой первой струны, кто-то небрежно написал чёрным перманентным маркером что-то похожее на: «私の防衛!
