– Рой! Ты запасся подгузниками? – Джим Хонк заржал и захлопал по коленям, глядя, как Рой устало бредет по палубе с огромным вещмешком на спине.
– Не смешно, Джим! Не пытайся играть в эти игры со мной! Я тебе не какой-то молокосос! Я уже был в операции на Гарде и на Варгосе-5 и…
– Да-да, мы все знаем про твои подвиги! Ты серьезный боец, Рой. И пушка у тебя вон какая, и нож вон вижу, ух какой нож. И вещмешок у тебя – ого-го. Думаю, там у тебя и соска, и бутылочка, и раскладная колыбелька с качелькой поместились. А скажи, не завалялась ли у тебя там фляжечка с джином или виски? Нет? Эх, салага ты салага…
Десантники, сидящие на контейнерах с оборудованием, улыбались, слушая обычные подначки, которыми старина Джим традиционно сопровождал любое действие младшего в группе, лишь недавно заслужившего честь пополнить их ряды. Простое правило солдата – отдыхай, пока не дали приказ, наслаждайся последними минутами перед заданием, из которого, возможно, вернутся не все. Группа Альфа – двенадцать лучших бойцов десантного корабля «Гордость Республики», готовилась к вылету, о котором им ничего не было известно. Рой присел на один из ящиков рядом с Джимом, почти на границе гравизоны, бросил вещмешок на палубу и достал из внутреннего кармана сигарету. В картридже было еще больше половины спайса с Диноры – ценность, за которую он отвалил торговцу треть месячного жалования.
– О! А вот это вещь, – воскликнул Джим, хищно протягивая свою лапищу. Рой от неожиданности разжал руку, и с плохо скрываемым сожалением и раздражением проводил взглядом свое сокровище, которое Хонк бесцеремонно запихнул в свои потрескавшиеся губы. – Не жмись, салага! Карма твоя растет просто на глазах! А дядя Джим за твою доброту прикроет твою тощую задницу в нужный момент.
Наглость Хонка бесила Роя, и он отвернулся, чтобы не показывать свои бурные эмоции, стремящиеся вырваться наружу. Делая вид, что разглядывает стартовую зону, он заметил странную фигуру, сидящую полубоком у одной из опор десантного бота. С такого расстояния было трудно определить, но, похоже, что человек этот был ростом намного выше двух метров, и имел впечатляющую ширину плеч. Громадность фигуры еще больше увеличивала боевая броня – усиленная версия для групп прорыва. Все элементы были надеты, шлем снят с головы и пристегнут в плечевой держатель, а голова-то была интересная – совершенно безволосая и со странным зеленоватым оттенком. Свет прожекторов отражался брызгами от черепа незнакомца, и казалось, что он покрыт чешуей. С этого ракурса видно было лишь одно ухо, но и оно привлекало внимание: необычной формы – вытянутое вверх и очень большое, кроме того, оно слегка шевелилось. А линия скулы имела такой резкий перегиб, словно челюсти зеленого громилы должны были вмещать огромные зубы.
– Это еще что такое? – Рой толкнул Джима в бок и показал на далекую фигуру.
Хонк привстал, приглядываясь, а затем изумленно присвистнул:
– Ни…чего себе! Быть такого не может!.. Гекон!
– Геккон? – переспросил Рой.
– Не геккон, а гекон, – озадаченно протянул тот, продолжая вглядываться в фигуру, – плохо дело! Плохо наше дело, молодой. И плохо что ты подгузников не взял.
Бойцы, тем временем, потихоньку перемещались поближе к ним, украдкой поглядывая на загадочного гекона, и присвистывали от неприятного удивления, так же, как Джим мгновение назад.
– Что за гекон? – снова подал голос Рой. – Что в нем такого страшного?
– Не знаешь? Я же говорю, салага ты. Хотя, может тебе лучше и не знать.
– Не выпендривайся уже! Если тема важная, то давай говори!
– Ладно, слушай, боец. Давно, ты еще тогда, наверное, и в планах у мамки не числился, так вот, большие парни с большими погонами решили создать непобедимых солдат. Дело не новое, как понимаешь. Они это регулярно придумывают, хотя ничего лучше нашего брата нет, и это все знают, – Хонк обвел взглядом подсевших поближе товарищей, и те одобрительно закивали, – да, так вот, в этот раз им яйцеголовые предложили кое-что новенькое. Представь себе такую тварь, которая может меняться. Надо ей плыть – она себе жабры отращивает, надо ей бегать – ноги у ней становятся, как у денбийского гонца, а надо летать – отращивает себе крылья…
Барт, сержант и старейший солдат группы Альфа, насмешливо крякнул. Джим осекся и досадливо отмахнулся рукой:
– Ну ладно, ну про крылья может и сказки, но то, что эти твари могут меняться, что у них бывают и хвосты и жабры, это вот клянусь своим хреном! Для каждого задания он может готовиться и изменяться. Не так, как мы, не просто оружие и оборудование, но сам, целиком.
– Что, просто по своему желанию? – изумился Рой.
– Нее… Умники все-таки были не полными идиотами. Почему он «гекон»? Потому, как он не человек. И не зверь. Он – «генный конструкт». Вот так они и называются, да. А меняются они специальным образом. У каждого из них был свой командир и куратор. А куратор этот имел такую коробку – с большой чемодан величиной – черную, с желтыми полосами – ни с чем не перепутаешь. Называлась она «Генный модулятор». А сами геконы называли ее «коробкой боли» и боялись одного только вида. Так мне рассказывали. Сам-то я, никогда раньше гекона не видел – врать не буду. А отец мой – тот видел, и даже служил с одним таким. Он мне про них и рассказывал. Что, мол, когда ему нужно измениться, то его подключают к этой коробке, и он корчится в муках, а потом начинает как бы плавиться, плыть, как воск, и меняется. Страшное это зрелище. А уж как он кричит при этом…
Повисла неловкая пауза. Рой и еще пара бойцов смотрели на сидящего у опоры гекона, а тот словно и не шевелился. Даже снующие мимо него погрузочные роботы не волновали его ни капли. Возможно, он просто спал.
– Ну? – вопросительно посмотрел на рассказчика Рой, – и как же его заставляли к этой коробке боли подключаться, если это такая пытка?
Джим присел, затянулся сигаретой, нагло отнятой у Роя, и задумчиво посмотрел тому в глаза.
– А куда ж он денется? Он от этой коробки никуда. В ней его сила, в ней его жизнь… И в ней его смерть. Попробует только взбунтоваться – чик, и все. Одно нажатие на кнопку… – Хонк снова затянулся, эффектно выдерживая паузу, но никто не торопил его, не перебивал. – А знаешь, молодой, даже несмотря на это, они бунтовали. Разрывали своих кураторов зубами, отрывали им руки-ноги-головы, пытались бежать в гипере, думая, что так смогут разорвать связь с коробкой. Бывало, в ярости убивали весь состав группы, к которой их приписывали…
– Так почему их не ликвидировали? Да и вообще, зачем они? И почему этот сидит тут?
– Хорошие вопросы, салага, очень хорошие. Отвечаю по порядку: их ликвидировали. Во всяком случае, еще десяток лет назад писали, что они все поголовно вымерли от какой-то там ошибки в конструкции, – Хонк криво усмехнулся, и сделал рукой неопределенный жест у горла, – а нужны они были для самых опасных, самых дерьмовых миссий. Миссий, из которых люди, – он подчеркнул это слово, – не возвращались. И вот почему это меня так напрягает. Мало того, что мы ничего не знаем про наше задание, так еще этот… Что же до твоего вопроса, почему он сидит тут, то…