Яркий белоснежный свет. Голоса, такие резкие и обрывистые. Ничего не могу разобрать. Боль, пульсирующая во всем теле. Такое чувство, словно я медуза, без косточек. Удар в грудь, еще удар. Я ловлю воздух из последних сил. Мой короткий стон и потеря сознания.
Женский голос раздался эхом в моей голове. – Кто она и откуда?
Следом последовал мужской голос. – Никаких документов при ней обнаружено не было. Нашли у заброшенного завода на окраине города. Все тело в ссадинах, ушибах и порезах. Вы бы видели ее, такой кошмар. От одежды почти ничего не осталось. Такое чувство, словно на нее напал дикий зверь, но откуда у нас таким взяться.
Мальчишеский голос почти шепотом проговорил. – Врачи говорят, что это чудо, что она выжила. Ее тело, словно не один месяц лежало там. Самое загадочное, что вызов пришел с телефонной будки, на другом конце города. Разговор был записан, но при прослушивании на записи лишь один голос, диспетчера. На заднем фоне шумы.
Давайте по кофейку. – Вмешался мужчина. – Она может, не очнутся ближайшие несколько суток. А вот я могу умереть с голоду. – После этих слов в палате наступила тишина. Лишь в моей голове пробегали мысли.
Если обо мне были эти слова, значит, мое тело нашли у какого-то завода. Хоть бы что-то вспомнить. Кто я? Меня пытались убить? Или это действительно покушение животных. Так странно, я не помню ничего, не имени, не возраста, да даже в каком мы городе. Самое удивительное это то, что я могу говорить, знаю язык.
Я приоткрыла глаза, с дикой болью рассматривая все вокруг. С трудом приподняла руку. Кости были обтянуты кожей, светлой, как белена. Разломанные ногти, темно серого цвета, под которыми вбита грязь. Обессилено я опустила руку и вновь погрузилась в кромешный сон.
Я попала в огромный холл, с очень высоким потолком. Все вокруг было преимущественно в темных цветах. Хотя местами дополнялось бежевыми и молочными элементами интерьера. Стены были покрыты холодным камнем с узорчатой резьбой. Атмосферу создавали подсвечники готического стиля, гобелены на средневековые темы и мазайка на окнах.
Меня отвлек резкий и грубый голос. – Ты кто такая? – За моей спиной из неоткуда появился высокий парень, с очаровательной, нежной улыбкой. Удивительные, коралловые глаза, проницательно осмотревшие меня сверху донизу, были отчетливо видны. Остальная часть лица была словно размыта. Я не могла сконцентрироваться и разглядеть его внешность. Темные, словно горький шоколад короткие волосы, были уложенные на бок. Широкие плечи, за которыми виднелись крылья, словно у ворона, нервно приподнялись.
Не успев ответить на поставленный вопрос, я очнулась от сна. В этот раз, с легкостью открыв глаза. Свет не казался таким болезненным, как раньше. Первая попытка подняться не увенчалась победой, но жажда оказалась сильнее меня. С трудом поднявшись, я облокотилась об маленький столик около кровати. Первые шаги казались адскими, словно тысячи игл впивались в мои худенькие ножки. Еще один шаг и тело рухнула на холодный кафель. Боль пронзила меня насквозь.
В палату зашла миниатюрная медсестра. Она с криком выбежала из помещения, и через считанные секунды в комнату вбежало несколько врачей. Они подняли меня на кушетку. Следующие полчаса надо мной кружили люди в масках, ощупывая мою кожу и проверяя состояние различными приборами. Наконец получив стакан прохладной воды, я ненадолго осталась одна. Лишь сейчас я вспомнила, что мне снилось. Тот парень казался таким жутким. Проницательный взгляд. Такой не забыть.
В палату вошел мужчина в компании с молодым парнем. На них были темные смокинги. Они показали удостоверения. – Здравствуйте, мы расследуем дело о вашем похищение. Я Геннадий Петрович Лучневский, это мой помощник Себастьян Миликовский. Расскажите, что вы помните. – Голоса мужчин были очень знакомыми. Видимо это те самые люди, что обсуждали меня с утра. – Боюсь, я буду бесполезна в расследование. Я ничего не помню. – Понимаете, при вас не было не телефона, не документов, а так же мы пробили отпечатки ваших пальцев по всем базам данных и никакого результата. Вашу личность невозможно определить. Мы разослали ваш фоторобот по всем отделениям страны и ближайшим государствам. Некоторое время вы будете в больнице. Вы очень слабы для самостоятельной жизнедеятельности.
Во мне была буря эмоций. Помощник следователя отстранено стоял у окна. Он с ужасом посмотрел в мою сторону и вновь отвернулся, боясь моего изуродованного вида. – Могу ли я посмотреть на информацию по моему делу? Фото, вещи, хоть что-то, что может помочь мне вернуть память. – Увы, информации не так уж и много. Экспертиза установила ваш возраст, вам около 20 лет. Тело было найдено на окраине города. У вас ножевое ранение в области печени, сотрясение и довольно приличное количество ссадин. Вы были точно мертвы, что ваше тело подало признаки жизни, действительно чудо. – Раздался телефонный звонок. – Прошу прощение. – Следователь выбежал с палаты.
– Вы действительно везунчик. То, что вы живы не один врач не может объяснить. Тело было найдено в Подмосковье. Сейчас вы в центральной больнице Москвы. Ваши раны заживают, хотя внутренности словно кисель. Фото и найденные вещи вы не скоро получите, так как за это дело берутся более высокие службы. – Произнес парень у окна, с равнодушием встряхнув волосы. Лишь сейчас я осмотрела его. Карие глаза, наполненные болью. Густые темно русые волосы, свисавшие чуть ниже ушей. Низко посаженные брови, придававшие уставший акцент его образу.
По щеке пробежала слеза. В палату вернулся Геннадий Петрович в сопровождение врача. Они о чем-то оживленно говорили, но увидев меня, замолкли. – Себастьян, пошли, подышим воздухом. – Я осталась с лечащим врачом наедине. Он сделал пару кругов вокруг меня, осмотрел и, ощупал болезненные места. – Удивительно, без какого-либо объяснения, произнес он. У вас амнезия, после стольких мучений, это нормально. Ваш мозг защищает вас. Сейчас сделаем укол, и станет лучше. Завтра придет психиатр, он попробует помочь, вспомнить хоть что-то из прошлого. Сейчас же вам нужен перекус и сон. – В палату зашла медсестра с подносом еды. Она с натянутой улыбкой, протянула тарелку горячего бульона. Врач вышел вместе с ней в коридор, оставив меня одну. Доев, я тут же провалилась в сон.
