Марина вышла на открытую веранду, чтобы разговору не мешал шум кафе и звуки живого джаза, хотя они пробивались и сюда. Долго считала гудки. Нажала на вызов ещё раз. Наконец услышала: «Да, зайчонок…» Вот только голос прозвучал не только в телефоне. Она медленно повернулась. Встретилась с ним глазами.
– Можно ли понимать отсутствие обручального кольца на вашей руке как знак того, что вы любите балет так же сильно, как люблю его я?.. – после паузы, в течение которой они молча смотрели друг на друга, с усмешкой спросил он. С этого вопроса десять лет назад начиналась их любовь. Правда, тогда в его тоне не звучала насмешка…
*
– Можно ли понимать отсутствие обручального кольца на вашей руке как знак того, что вы любите балет так же сильно, как люблю его я?..
Весёлый голос вырвал её из задумчивости. Марина подняла глаза на парня, остановившегося перед ней. Вопрос показался ей забавным. Она улыбнулась.
– Не очень поняла, как связано одно с другим, – призналась она уже несколько смущённо, потому что успела разглядеть его внешность. Парень был высокий, с фигурой, выдававшей многолетние занятия спортом, густыми чёрными волосами и глазами цвета морской волны. В том смысле, что они так же легко меняли свой оттенок. Высокий лоб, прямой нос, красиво очерченные губы. В общем, красавец, непонятно зачем заговоривший с ней. У Марины не было комплексов по поводу того, чем наградила её природа, но красоткой она себя не считала. Симпатичной – да. Возможно, обаятельной, потому что никогда не страдала от недостатка внимания противоположного пола. Правда, всегда относила его насчёт своего чувства юмора. С ней было нескучно. Почему-то по абсолютно любому поводу в её голове находились остроумные замечания. Что же касалось «углублённых» отношений, то вот тут возникала проблема. Сколько Марина себя помнила, она всегда была влюблена. Пожалуй, с детского сада. Ей было необходимо как воздух, чтобы там, куда она шла, был тот, кто был бы ей небезразличен. Иначе какой смысл туда идти. Но, как она поняла со временем, ей нравилось именно состояние влюблённости, желательно безответной. Потому что «ответ», который, как правило, наступал очень быстро, предполагал уже совсем другие отношения, а вот к ним она никогда не была готова.
– Ну как же. Вы стоите перед театром оперы и балета с задумчивым видом вот уже минут десять. В афише сегодня значится именно балет. Мне бы хотелось думать, что вы ждёте подругу, но вы так красивы, что с этой мыслью я расстался практически сразу. Так же как и с той, что вы до сих пор не скованы обязательствами. Пришёл к выводу, что из-за желания посмотреть балет вы поссорились с мужем, который равнодушен к этому виду искусства. В порыве обиды сняли кольцо.
– А вдруг я жду сердечного друга? – внимательно его выслушав, с любопытством спросила она.
– Тогда он проморгал своё счастье, – без промедления заявил парень всё с той же подкупающе весёлой интонацией.
– Почему? Может, он опаздывает по уважительной причине?
– Даже если и так, он всё равно уже опоздал. Я вас забираю.
– А как же муж, наличие которого вы предположили?
– Муж тоже сам виноват. Ему нужно было любить балет.
– А куда вы меня забираете? – в ней поселился смех, на душе стало легко и радостно. Особенно с учётом того, что ни на какой балет она не собиралась. Остановилась именно в этом месте совершенно случайно, только потому, что задумалась. Причём всё по тому же поводу, хотя она давно выросла не только из детсадовского и школьного, но даже студенческого возраста: очередная влюблённость вышла на другой уровень и ей опять нужно было искать выход, как с минимальными потерями и не слишком обижая того, в кого была влюблена, вернуть отношения в безопасную дружескую колею.
– Как куда, на балет, конечно.
– А что сегодня дают?
– Разве это важно?
Марине действительно было неважно. Парень мгновенно вскружил ей голову. И как минимум один вечер, если он не позволит себе лишнего, она готова была провести в его обществе. А такая длинная и не лишённая остроумия преамбула была, скорее всего, связана с тем, что у него образовался лишний билет. Вероятно, его девушка не смогла прийти. И, более чем вероятно, по исключительно уважительной причине. Всё-таки парень был красавцем.
Её предположения насчёт лишнего билета оказались неверны. Парень вообще не показал на входе никаких билетов, только обменялся с женщиной-контролёром дружеским кивком.
– Хм, вы здесь завсегдатай? – удивилась Марина. Она, собственно, тоже любила балет. Но бывала в театре довольно редко. Раньше – по причине занятости учёбой, которой уделяла много времени, так как была добросовестной по своему характеру, сейчас – по причине работы. Она недавно начала преподавать на курсах иностранных языков и старалась недостаток опыта компенсировать тщательной подготовкой к занятиям, что отнимало всё свободное время.
– Есть такое дело, – весело кивнул он.
Он привёл её в ложу, располагавшуюся прямо около сцены.
– К сожалению, отсюда будет видно не только красоту, но и адский труд, и пот, и стук пуантов. Сегодня будем смотреть классику, – опять улыбнулся он ей. – В современном балете пуанты уже не используют.
– А в чём же танцуют? – Марина всё больше удивлялась тому, что с ней происходит. Пожалуй, это было самое необычное её свидание.
– В мягких балетках или босиком.
Марину осенила догадка. Она искоса ещё раз оглядела фигуру своего нового знакомого.
– Я поняла, вы танцор!
– Правильно говорить – танцовщик, – поправил он её с ласковой усмешкой и, увидев её смущение, добавил: – Ничего страшного. Многие путают. Но… я не танцовщик. Был когда-то.
– А что случилось? Травма?
– Увы. Теперь о балете только пишу. Я в некотором роде критик, – разглядывая её лицо, сказал парень. – Вам так идёт быть взволнованной.
Марина почувствовала, что её щёки загорелись. Она действительно была взволнована. Вдруг осознала, что скоро погаснет свет и она останется с этим красавцем вдвоём в маленькой двухместной ложе. А даже имени его не знает.
– Почему «в некотором роде»? – пролепетала она почти в испуге.
– Потому что, когда сам танцевал, терпеть не мог критиков. Считал, что этим занимаются те, у кого не задалась карьера артиста, – не отводя от неё глаз и явно наслаждаясь её сконфуженным видом, ответил он.
Зал был уже полностью заполнен. Кажется, прозвенел и последний звонок. Марина поймала себя на мысли, что не слышала ни одного. Она перевела глаза на люстру. С детства обожала это таинство – когда огромное хрустальное великолепие начинало медленно и загадочно гаснуть. Парень проследил за её взглядом. Его губы опять тронула улыбка…
*
Улыбка… Сейчас на его губах была усмешка.
