– Брось ты эти мысли, Курт, – наместник Максис строго посмотрел на старого друга. Покачал головой. Понятное дело, должность у приятеля новая и хочется выслужиться перед королем, но не до такой же степени! Пригубил вина и продолжил: – Боги давно не требуют, чтобы свежее здание щедро окропляли кровью строителя. Да и не храм возводят… – вздохнул: – Если тебе так хочется крови, что невмоготу, то толкни эту вздорную девицу с лестницы на обратном пути с башни. Леката непременно расквасит себе нос, и ты убьешь двух зайцев: во-первых, отведешь душу с нашей выскочкой, а во-вторых, получишь несколько нужных капель. Опять же, всегда можно сказать, что она сама споткнулась… А приносить ее в жертву – это слишком. Дикость какая-то…
– Вы же приносили жертвы у перевала, – ухмыльнулся Курт. – Чем мы хуже? – залпом опустошил кубок, кивнул в сторону входа и прошептал еле слышно: – Идут. Та еще парочка: павлин и попугаиха.
Вместо ответа Максис незаметно, но болезненно пихнул его в бок, давая понять, что пора бы заткнуться. В дверях парадного зала остановились принц Изотий, признанный бастард короля Русовуса, под руку с иностранным архитектором Лекатой-ведьмой-без-фамилии. Максис как гостеприимный хозяин праздника нацепил улыбку и шагнул им навстречу. Подавил усмешку: выглядели вновь прибывшие и впрямь красочно. Разодетый в бежевый с золотыми украшениями костюм, долговязый принц с взъерошенной белобрысой шевелюрой напоминал скорее птичку-овсянку, а напряженно-собранная Леката, облаченная в темно-синее парадное платье, – голубую сойку. Курт, как обычно, все напутал.
Изотия Максис недолюбливал с детства. Еще с тех времен, когда король Русовус надеялся на наследников от супруги и даже думать не хотел о своей «ошибке молодости». В юности Изотий и Максис брали уроки магии у одного и того же учителя и оба были по уши влюблены в его дочь. Девушка выбрала кого-то третьего, но дух соперничества навечно застрял между молодыми людьми, и каждую встречу принц и командующий привратниками Максис превращали в маленькое соревнование.
Лекату хозяин праздника знал три дня. Она, как и другой архитектор, Карлин, жила в гостевом доме у Максиса. Они втроем пересекались по меньшей мере два раза в день, но хозяин дома никак не мог привыкнуть к тому, как держится гостья. Каждую встречу он боролся с желанием задушить ее – то ли в объятиях, то ли удавкой.
В Лекате раздражало все: и отличная фигура, и чересчур открытая улыбка слегка припухлых губ, и ясный взгляд васильковых глаз, и до приторности доброжелательный настрой, и ощущение, что перед тобой женщина, сама зарабатывающая на жизнь. А когда в поле зрения Максиса попадал ее наряд, он и вовсе бесился как юноша. Леката носила штаны. Не секрет – там, откуда прибыли они с Карлином, женщина в штанах была делом обычным, но тут, на родине привратников, это выходило за всякие рамки. Впрочем, гостья старалась произвести приятное впечатление, и уже вечером в день приезда раздобыла себе длинную юбку на пуговицах, которую надевала поверх штанов, когда спускалась к столу. От этого Максис бесился еще больше. Казалось, что Леката держит его за идиота, не способного отличить нормальный наряд от тряпки-обманки.
Но долг хозяина приема – быть любезным, и Максис собрался ему следовать. Поклонился. Поздоровался и подал знак музыкантам играть. Самый важный гость прибыл.
Леката извинилась, дождалась разрешения принца и направилась к стоящему неподалеку Карлину. Максис проводил ее взглядом. Ради приема гостья нацепила платье, и то, что в нем она держалась так же непринужденно, как и в шароварах, злило еще больше. Хотелось сорвать с нее одежду и подробно разъяснить, как подобает вести себя приличной даме. А потом показать, как стоит действовать неприличной…
– Не про тебя пташка, Макс, – будто угадав его мысли, вполголоса заметил Изотий и зло ухмыльнулся. Увлек хозяина дома в одну из небольших боковых комнат с окнами, занавешенными тяжелыми шторами. – Отец велел позаботиться о безопасности гостей, все-таки приграничные территории, – продолжил он, прикрыв за собой двери. – Я от его имени подписал два контракта: с Карлином на постройку крепости и с Лекатой на возведение здания школы для магов-привратников.
– С женщиной? – поморщился Максис, втягивая носом сандаловый запах духов принца, тут же заполнивший комнату. В голове не укладывалось, что такое серьезное дело доверят обычной курице.
– Ну-ну… – принц примирительно похлопал его по плечу и тряхнул взъерошенной шевелюрой. – Знаю, что ты думаешь об этом. Но, во-первых, у Лекаты великолепные рекомендации от гильдии, во-вторых, Карлин считает ее своей лучшей ученицей, а в-третьих, именно ее проект утвердил отец. Будешь спорить с королем?
– Нет, – выдохнул Максис. – Подпись на документе твоя, с меня не спросишь, если эта дама бросит стройку, чтобы лечь под кого-то из наших молодцов.
Изотий покачал головой.
– Правильно отец тебя солдафоном называет. Ты неотесанный грубиян, хоть образованный и благородной крови, – ухмыльнулся. – Леката не показалась мне легкомысленной. Не наговаривай на женщину.
– Брось, Изотий, – махнул рукой Максис. – Все они одинаковые. Ума хватает только на то, чтобы замуж выйти. И архитекторша не исключение: помани пальчиком, и тут же упадет в объятья.
– Знаешь что, – разозлился принц, подошел к окну и, отодвинув штору, выглянул наружу, – не хочу больше никогда слышать твои рассуждения о женщинах. Попробуй, как ты выразился, «поманить пальчиком» архитекторшу. Ничего не выйдет. Разве что выдадут пару оплеух.
– А если выйдет? – хозяин дома тронул принца за плечо, заставляя обернуться, и с вызовом уставился на него..
Изотий закатил глаза и посмотрел на потолок. Пожал плечами и впился взглядом в Максиса.
– У Лекаты на руке клеймо гильдии, – сообщил он тихим, но твердым голосом. – На нем цифры, она указала их в контракте. Если завтра с утра ты мне скажешь, что там написано, прощу долг твоего отца. Но если нет, – он потер подбородок рукой, размышляя, – то ты признаешься Маритте, что женат. Идет?
Максис задумался. С одной стороны, долг отца принцу был невелик, капля в море долгов, оставленных родителем в наследство. С другой – хоть что-то отдавать не придется. Нахмурился и покачал головой. А если Леката и правда женщина-кремень и придется рассказать о своей несвободе Маритте? Сейчас любовница терпела его выходки в надежде на свадьбу: кто бы что ни говорил, командир привратников, пусть даже бывший, – отличная партия. Но как поведет себя, узнай, что замужества не светит? С ее-то горячим характером…
Ухмыльнулся – уж с женщиной он как-нибудь сладит – и протянул принцу руку:
