Александр Черенов - Брежнев: «Стальные кулаки в бархатных перчатках». Книга первая

Брежнев: «Стальные кулаки в бархатных перчатках». Книга первая
Название: Брежнев: «Стальные кулаки в бархатных перчатках». Книга первая
Автор:
Жанр: Историческая литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Брежнев: «Стальные кулаки в бархатных перчатках». Книга первая"

«Беспощадный боец со стальными кулаками, хотя и в бархатных перчатках», «Железные кулаки в бархатных перчатках». Это всё – о Брежневе. Леонид Ильич был умным, хитрым и жёстким лидером, настоящим борцом за власть.«Быть Генеральным секретарём ЦК – это не значит благодушно царствовать, это постоянное маневрирование, сложные расчёты, милые улыбки и внезапные удары» (М. Восленский). Настоящий Брежнев – такой. Таким он и побеждает своих куда более образованных и якобы более достойных соперников…

Бесплатно читать онлайн Брежнев: «Стальные кулаки в бархатных перчатках». Книга первая


© Александр Черенов, 2020


ISBN 978-5-0051-7255-6 (т. 1)

ISBN 978-5-0051-7256-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава первая

…Гость ушёл, оставив хозяина в размышлении и глубоких чувствах. К радости последнего, все они были позитивными: визит оказался сколь неожиданным, столь и долгожданным. Теперь для хорошего настроения имелись причины более веские, чем канун Нового года, под который гость угодил – или подгадал – со своим визитом. И самой веской из них была личность гостя. Это был не просто гость, а первый секретарь Днепродзержинского горкома Компартии (большевиков) Украины Константин Степанович Грушевой. А гостил он в кабинете, дверь которого украшала табличка с надписью «Заведующий отделом советской торговли Леонид Ильич Брежнев».

Но табличка украшала дверь лишь с точки зрения других. Сам Леонид Ильич так не считал, несмотря на то, что и дверь с табличкой, и кабинет, и его хозяин находились в здании Днепропетровского обкома КП (б) У. Занимаемой должности, согласно аттестации, Леонид Ильич соответствовал, но стеснялся её. Он считал, что несолидно «сидеть» на торговле в эпоху перемен и лозунга «Пятилетку – в три года!»! Душа рвалась и кричала – и Грушевой услышал «крик»…

– Ну, как дела, Лёня?

Красавец Грушевой – статный, чернобровый, «при волосах» и энергии во взгляде – излучал энтузиазм, и совсем не плакатного типа.

Брежнев честно прокис лицом.

– Понятно, – усмехнулся Грушевой. – «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью» – а тут в самую быль засунули?

Леонид Ильич тактично, но выразительно, ушёл глазами. Лицо Грушевого «прибавило» в усмешке.

– Ничего, Лёня: всё – в наших руках.

– ??? – частично «ожил» Брежнев.

– Грядут перемены!

– Не томите, Константин Степанович! – взмолился заведующий отделом. Можно было взмолиться и на «ты», но нельзя: годы – одинаковые, а чины – разные. Хотя всё остальное – почти «один в один». Земляки. Одногодки. Закончили один и тот же – Металлургический – институт. Правда, Грушевой – годом ранее: в тридцать четвёртом. Оба недолго поработали по специальности: и душа рвалась, и начальство «просило». Да и время не позволяло «засиживаться»: ротация кадров шла непрерывно – и не всегда по естественным причинам.

Леонид Ильич не мог не испытывать чувства благодарности к Константину Степановичу. Ведь именно тот посоветовал «товарищам наверху» обратить внимание на перспективного красавца. Брежнев, конечно, и сам не задержался бы в стенах завода – не его «профиль», но спасибо Грушевому: значительно подсократил срок. Как только Константин Степанович «укоренился» в кресле первого секретаря Днепродзержинского горкома партии, он тут же предложил Брежневу, которого помнил ещё по институту, портфель заместителя председателя горисполкома. Шёл май тридцать седьмого.

Это уже было что-то, но всё ещё не то. Правда, Грушевой утешил «подшефного»: «дай срок»! И Леонид Ильич «дал». К его радости – и к чести Константина Степановича – много срока не потребовалось. Поучаствовала и эпоха: места освобождались, чуть ли не ежедневно – и «пачками». Была, конечно, опасность того, что и сам можешь «освободиться» – и прежде «расчётного времени». Так ведь «для того и щука в озере, чтобы карась не дремал». «Любишь кататься – люби и саночки возить». Нужно было рисковать: «не разбив яйца, яичницы не пожаришь!»

Но у Леонида Ильича имелся «железный козырь»: выдвиженец – и выдвиженец без прошлого: ни заслуг, ни грехов. Обременительных знакомств – тоже. Особенно – с представителями категории «иных уж нет – а те далече». Поэтому, досконально изучив прошлое и настоящее протеже, Константин Степанович не только порекомендовал Брежневу написать письмо в ЦК, но и лично отвёз его в Москву, «в кадры», товарищу Маленкову, Георгию Максимилиановичу. Текст он наметил лишь «пунктирно», а писал Брежнев. И написал хорошо: дал и чувство, и веру. Во всяком случае, фраза о том, что Леонид Ильич не мыслит себе жизни вне партии, очень понравилась Маленкову.

И в мае тридцать восьмого Брежнева определили на партийную работу. Он попал в солидную «контору» – Днепропетровский обком, но на несолидную должность: заведующий отделом советской торговли. В те годы народ партийный ещё неправильно относился к значению и возможностям таких постов. Всем хотелось свершений, а не «ключей от лабазов». У всех были «сердца для чести живы». По этой причине все имели «порывы», которые и хотели «посвятить». Как итог: к такой работе у товарищей не лежала душа. Не лежала она и у Леонида Ильича. Не о том он мечтал.

Да и «чревата» была должность: хоть «жить стало лучше, жить стало веселее», а дефицит товаров «имел место быть». Его ведь энтузиазмом не покроешь. Для этого требовались другие ресурсы. Их у Леонида Ильича не было – зато была обязанность ликвидировать дефицит. Обязанность всегда чревата ответственностью – а это, тем паче, в такой «нетворческой обстановке», не способствовало «расходованию порывов»…

– Не томить, говоришь?

Грушевой развернул улыбку, как меха гармони.

– Есть «не таить»! Кого ты видишь перед собой?

– ???

Брежнев не стал экономить на вопросительных знаках: благодетель явно собирался представиться в новом качестве. Судя по мажору на его лице, часть радости предназначалась хозяину кабинета. И – не только для того, чтобы разделить её в традиционном ключе: делёж предполагался «в натуре».

– А, если подумать?

Вопрос не тянул на намёк в недомыслии – и вместо ненужной позы Леонид Ильич лишь тактично усмехнулся.

– «Знаете ли вы украинскую ночь? Нет, вы не знаете украинской ночи».

Грушевой рассмеялся. По-человечески, не номенклатурно.

– Умница, Леонид Ильич! Ты видишь перед собой второго секретаря Днепропетровского обкома КП (б) У!

– Свершилось?! – честно просиял Брежнев.

– Свершилось! И не только для меня.

– ???

Леонид Ильич уже не изумлялся: обмирал в надежде. И Грушевой не стал обманывать их обоих: ни протеже, ни его надежду.

– Я заступаю на пост сразу после, извиняюсь, Рождества Христова. Неделя – максимум, две – и ты займёшь кабинет секретаря обкома по пропаганде.

У Леонида Ильича заблестели глаза: «сбылись мечты идиота!», как сказал бы Остап Бендер.

– А вдруг…

– Никаких «вдруг»: вопрос решён с Хрущёвым! Никита Сергеевич испытывает доверие к тебе. Теперь испытывает… с моей подачи… А Пленум и бюро – это дело второе. Сам знаешь: там лишь «законодательно» оформляют уже принятые решения.

– А Задионченко?

– А что Задионченко?

Равнодушия в лице Грушевого оказалось много больше удивления.

– Семён Борисович – мужик с головой. И он не хуже ветхозаветного Екклесиаста понимает, что всему – своё время. А сейчас ему время помалкивать и делать, как велено. Ведь он «Первый» – лишь потому, что так решили «первые наверху». А они могут и «перерешать».


С этой книгой читают
Отправленный в Ад – и не дровами для «Геенны огненной», а то ли в ссылку, то ли в командировку – герой успешно справляется с порученным заданием, чем укрепляет авторитет у обоих Главных Действующих Лиц Мироздания. Но испытания его на этом не заканчиваются. У «Света» и «Тьмы» свои виды на героя… ввиду непрекращающейся «работы» друг с другом. Кем суждено стать герою в чужой игре: героем – или «разменной монетой»?..
Всех действующих лиц – не только уже полковника Концова – ждут удивительные приключения и метаморфозы на ниве борьбы как «за идеалы», так и за капиталы (последнее всегда было в приоритете, независимо от «масти» «борцов»). Путь к личному благополучию у каждого – классический: если «к звёздам» – то «через тернии», и наоборот. Ничего удивительного: время действия – 1920—1935 годы, место действия: Европа и обе Америки. «Белые» против «красных». «Идеа
25 апреля 1945 года советские и американские солдаты встретились на Эльбе и обнялись, как друзья и союзники. Но не всем это нравилось – и здесь Черчилль и Трумэн сошлись во взглядах с новым союзником – Гиммлером. Не успела закончиться Вторая мировая война, как на горизонте замаячила Третья…В романе нет вымышленных персонажей, событий и фактов. Основываясь на них, автор всего лишь представил, как могли развиваться события после Победы.
Плотская любовь – тоже чувство, а не только физиология. О нём можно рассказать куртуазно, возвышенным слогом – как Боккаччо и Пушкин, а можно грязно, пошло, но весело, да ещё с претензией на талант – как автор этой книги, который при этом ещё и выражает надежду на то, что читателю не будет скучно с первой страницы и до последней… Книга содержит нецензурную брань.
Предлагаемый отрывок представляет собой главу из книги "Ставропиги, или Удивительные приключения Святой Елены, которая так и не поняла, что она святая". Ставропиги – потому что в произведении предпринимается попытка объяснить загадку истории: в 325 году крест считался величайшим оскорблением для правоверных христиан, а через год он становится символом христианства.Описываемые события происходят в 270 году нашей эры в городах Наиссе, (теперь это Н
В книге рассказывается о создании системы криптографической защиты банковских авизо для Центрального Банка России в 1992 году. Внедрение этой системы сразу же позволило снизить курс доллара и стабилизировать ситуацию с банковскими платежами начиная с 1 декабря 1992 года.
События этой истории происходят во времена Древнего Китая. История о том, как несмотря на трудности победила любовь, а браслет из черного нефрита стал символом красоты и молодости.
El pueblo de Haití ha recorrido un camino difícil hacia la independencia, hacia la soberanía nacional. Pero la lucha continúa hasta el día de hoy. La antigua metrópoli, Francia, se niega a compensar los daños causados al país por su política colonial. En 1825, el pueblo de Haití tuvo que pagar un enorme rescate a París para que los franceses reconocieran su independencia, lo que llevó al estado a la pobreza, dijo el líder haitiano Edgard Leblanc
О книгеКак известно, Александр Васильевич Суворов был чрезвычайно образованным человеком: знал семь иностранных языков, в том числе турецкий и финский, военную историю, отлично владел математикой, и главное – не проиграл ни одного сражения!Некоторые идеи прославленного полководца мы рассмотрим в этой книге сквозь призму бизнес-среды. Надеюсь, что предприниматели оценят проводимые параллели и вынесут из суворовских заветов много полезного.
ЭПИЛОГ Спасибо всем моим читателям, Таланта, скажем, почитателям, Возьму возвышенный я слог, Составлю к книге эпилог. Но эпилог не эпитафия, Я не писала биографию, Зато с упорным постоянством Здесь занималась графоманством.
Жизнь Дмитрия Воронцова – успешного и эгоистичного любимца женщин, казалась восхитительной и прекрасной, пока однажды, вернувшись домой, он не обнаружил под дверью корзину с младенцем. Эта кроха способна превратить устоявшийся мир мужчины в самый страшный из кошмаров, по крайней мере на ту неделю, что будут длиться самые долгие в его жизни новогодние праздники. Если только странная девушка, возникшая на пороге словно из ниоткуда, не согласится пр
– Это не любовь! Ты просто замечтался! Перепутал кино и реальную жизнь! Между нами все не по-настоящему, понимаешь? – Замечтался, говоришь? Ну, так тем лучше. В мечтах же можно ни в чем себе не отказывать, правда? – от его взгляда, жадного, развратного, обещающего так много, у меня подкашиваются колени и сердце отбивает чечетку. – Иди сюда, ненастоящая моя… Когда тебе почти сорок, за спиной неудачный брак, а в наличии – целая куча комплексов, м