Павел Михайлов - Бродский И. А.: 100 и 1 цитата

Бродский И. А.: 100 и 1 цитата
Название: Бродский И. А.: 100 и 1 цитата
Автор:
Жанр: Биографии и мемуары
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2016
О чем книга "Бродский И. А.: 100 и 1 цитата"

Иосиф Бродский, последний классик ХХ века, связавший Серебряный век русской культуры с современным поколением нулевых, как-то сказал в одном из интервью: «Если бы я начал создавать какую бы то ни было теологию, я думаю, это была бы теология языка». Он был убежден в его первостепенной важности и поэзия была для него высшей ступенью эволюции человека. Своим творчеством он воплощал в жизнь эту теологию, делал ее наглядной. Нам показалось интересным создать некую антологию высказываний Иосифа Бродского на темы языка, времени, поэзии и культуры в целом. Данная работа не претендует на алфавитное собрание цитат, от «а» до «я» и на все случаи жизни, — она ограничена своим названием и количеством существующих интервью с Иосифом Бродским, — но тем не менее она представляет некую логическую последовательность откровений, определяющих уникальное мировоззрение этого человека: Поэта, боготворящего свой Язык.

Бесплатно читать онлайн Бродский И. А.: 100 и 1 цитата


ВВЕДЕНИЕ

Иосифу Бродскому вообще не были близки проповеди, цитаты. Изложение своих мыслей он начинал чаще со слов «я думаю, что» или «если уж вы спрашиваете меня». У него были свои взгляды, часто сформулированные в двух-трех фразах, которые он повторял в течение всей жизни. Это, во-первых, следствие того, что ему задавали одни и те же вопросы, а во-вторых, и это важнее, он никогда не изменял своего мнения по основным для него понятиям. Понятия эти — язык, время, пространство, поэзия. В течение жизни он был как бы интервьюером самого себя, более спрашивающим, нежели отвечающим. И поэтому ответы его, которые мы приводим здесь как цитаты, в большей степени сами являются комментариями к чему-то большему, к тому знанию о природе языка, времени, пространства, которое узнал Бродский, а через него — сейчас — мы.

Глава 1

ДВЕНАДЦАТЬ ПОДВИГОВ

«Я привык к одной простой вещи —


всю жизнь жить на отшибе,


на краю прихода, стоять


как бы сильно в стороне, то есть


в лучшем случае комментировать: происходящее и непроисходящее.


Как бы благородный наблюдатель;


может быть, даже неблагородный,


но наблюдатель».

Можно сказать, что цитата — это сжатый до одной фразы комментарий, выражающий в словах некое ощущение объективной истины, некая догадка о сокровенном. Туда направлен вектор нашего познания. Но чем дальше от конечной точки, тем более цитата обрастает своими собственными комментариями, трактовками, толкованием. И в этом случае мы, естественно, не берем на себя смелость комментировать Бродского. Во-первых, потому, что мы такие же спрашивающие, а во-вторых, он сам всегда расшифровывал свои мысли. Вообще, положение комментария на полях, примечания, сноски было ему более близко, нежели прямое самоуверенное утверждение: «Я привык к одной простой вещи — всю жизнь жить на отшибе, на краю прихода, стоять как бы сильно в стороне, то есть в лучшем случае комментировать: происходящее и непроисходящее. Как бы благородный наблюдатель; может быть, даже неблагородный, но наблюдатель».

«В конце концов,


мои сочинения, моя жизнь —


это мое Евангелие».

В подготовке этой работы были использованы разнообразные интервью Иосифа Бродского, которые ему так или иначе приходилось давать в течение своей жизни после эмиграции в США в 1972 году. За пределами были оставлены его эссе и стихотворения, ибо в них, по большому счету, расшифровывалось то, что говорилось и чувствовалось в жизни. То есть его произведения так же являются своеобразным комментарием к сокровенному: «В конце концов, мои сочинения, моя жизнь — это мое Евангелие».

«Если бы я начал создавать


какую бы то ни было теологию,


я думаю, это была бы теология


языка. Именно в этом смысле


слово для меня — это нечто


священное».

Но цель наша — не собрание сочинений опубликовать, а всего лишь сто и одну цитату, правда, и озаглавленную довольно громко: «Теология языка», но с другой стороны, он как-то сказал: «Если бы я начал создавать какую бы то ни было теологию, я думаю, это была бы теология языка. Именно в этом смысле слово для меня — это нечто священное».

«Что может быть увлекательней,


чем невозможное».

Мы решили ухватиться за эту идею и представить, как это могло бы выглядеть. Ведь «что может быть увлекательней, чем невозможное».

«Если все обвинения верны,


я должен получить высшую меру наказания; если же нет,


должен быть освобожден».

Мы не можем утверждать, что эта идея будет реализована без помарок, и конечно у нас будут причины сказать: «Если все обвинения верны, я должен получить высшую меру наказания; если же нет, должен быть освобожден», — но мы пойдем вслед за Бродским до конца, потому что «главное — это величие замысла».

«Главное — это величие замысла».

Но мы пойдем вслед за Бродским до конца, потому что «главное — это величие замысла».

По возможности, комментарии к цитатам будут авторскими и взятыми из того же интервью, что и цитата.

Иосиф Бродский: Самое основное при переводе — сохранить строй оригинала. Если он обладает определенным размером и рифмовым созвучием, переводчик должен попытаться передать их, пусть это даже будет выглядеть банально. В лучшем случае при переводе передается 85 процентов оригинала. Порой можно достичь большей точности, но в действительности никогда не удается целиком воспроизвести произведение на другом языке. Ставишь себе невозможную цель и развлекаешься этим, если можешь. Ведь такое занятие интересно само по себе, поскольку изначально перед тобой заведомо невыполнимая задача, а что может быть увлекательней, чем невозможное.

«Ничего в жизни не надо


очень уж хотеть».

Наша невозможная цель — проследить эволюцию отношения Иосифа Бродского к языку, к осознанию этого понятия и выписать из тех интервью, что мы имеем, некую историю погружения, как бы обратный процесс — от самых дальних кругов по воде до плеска упавшего в нее камня. И в этом плане нельзя не согласиться с ним: «Ничего в жизни не надо очень уж хотеть». Особенно зная, по какому поводу он это сказал: «…в моем отношении к Пастернаку множество нюансов. Ахматова, например, говорила, что он очень хотел получить эту премию. Знаешь, я думаю, ничего в жизни не надо очень уж хотеть. Борис Леонидович был весьма странным существом. Могу вообразить, в сколь сложную попал он ситуацию. Все страшно запуталось, в основном по причинам личного характера. Я думаю, с ним произошло что-то очень грустное».

«Мы говорим


с разных концов жизни».

Поэтому мы создаем эту работу, с одной стороны, веря в величие замысла, а с другой, зная, что совершенство недостижимо и всегда можно сделать лучше, да и вообще, все равно нас в чем-нибудь обвинят, как бы хорошо и по-честному мы это ни сделали. Поэтому, начиная вслед за Бродским свое движение, мы будем стараться сделать это более-менее честно, трезво, по-простому осознавая, что «мы говорим с разных концов жизни» — и не только с Бродским, но и с каждым человеком, кто нас окружает: «…я привык думать, что между мной и моими студентами существует какая-то связь на основе возраста, но в феврале я вошел в класс, увидел их лица, ужасно молодые, и понял, что теперь это настоящее преподавание. Мы говорим с разныхконцовжизни. У меня такое чувство, что до тридцати трех — тридцати четырех лет я помнил свою жизнь до мельчайших подробностей. Я мог вспомнить, на какой стороне раскрытой книги прочел то или иное предложение. А теперь я редко помню, что происходило утром. Это странно, но, с другой стороны, вне зависимости от того, что со мной происходит, это правда».

«Чувство перспективы


есть мать иронии.


Или — чувство трезвости».

То есть вне зависимости от того, что будет происходить с вами в то время, как вы будете читать эту книгу, в то время, пока она будет стоять у вас на полке, в ожидании любознательных детских пальцев, мы здесь и сейчас будем стараться относиться трезво к нашей идее, или, внимая следующей цитате, без ложного пафоса:


С этой книгой читают
Сибирь 1950-е годы. В одном из небольших лесозаготовительных посёлков происходит кровавая резня.Руководство страны поручает группе лейтенанта Сотникова сверхсекретное задание – выяснить, кто стоит за страшной бойней.Прибыв на место назначения опытный отряд сталкивается с беспощадным и кровожадным противником.Тем временем в Москве неизвестные люди всячески пытаются помешать процессу выяснения причин потери связи с посёлком, одновременно подготавли
Серия книг «Навстречу мечте» задумана в жанре мемуарной прозы. Каждый период своей жизни и творчества автор представляет в виде отдельной книги. В книге I «Из воспоминаний детских лет» показана послевоенная жизнь одного двора в сибирском городе Красноярске глазами шестилетнего ребёнка. В книге II «За горизонтом минувших десятилетий» автор продолжает делиться своими детскими воспоминаниями послевоенного периода.Книга III «Благодарим и помним» посв
Татьяна Падерина – фельдшер скорой помощи с многолетним стажем. В своем сборнике рассказов «Из записок врача» автор описывает события своей нелегкой профессии, воспоминания о детстве, интересные события жизни простых людей. После прочтения этой книги Вы не останетесь равнодушными, и задумается о многом.
Данная книга представляет собой воспоминания автора о своем отце, генерал-майоре авиации Сидоровом Михаиле Дмитриевиче, и о времени, в котором они жили, а именно: главных событиях начала ХХ века. В книге описывается быт того времени, отношения между людьми, некоторые подробности развития авиации в нашей стране и интересные бытовые зарисовки.
Долгая и интересная жизнь Веры Александровны Флоренской (1900–1996), внучки священника, по времени совпала со всем ХХ столетием. В ее воспоминаниях отражены главные драматические события века в нашей стране: революция, Первая мировая война, довоенные годы, аресты, лагерь и ссылка, Вторая мировая, реабилитация, годы «застоя». Автор рассказывает о своих детских и юношеских годах, об учебе, о браке с Леонидом Яковлевичем Гинцбургом, впоследствии изв
Роман погружает читателя в драматическую атмосферу 90-х годов на Украине. Здесь и разрушение привычного образа жизни, и бандитские разборки, и крушение идеалов. Идет борьба добра со злом, в которой присутствует и великодушие, и жестокость, благородство и низость, ненависть и любовь, причем, всякая: любовь высокая и любовь, основанная на расчете, и любовь откровенно продажная. Рождается класс униженных и оскорбленных и слой, из которого выйдут буд
Стихи о живой любви. Я увлекалась стихами с юности, но только взрослея заметила, что большинство из них – про любовь, которой больше нет. Или не было вовсе. Тогда я задалась целью написать настоящие честные стихи о любви, которая родилась, выросла, окрепла, первый раз споткнулась, упала с велосипеда, плакала, поправилась и всё еще живёт со мной и моим мужем. Уверена, многим девушкам откликнутся эти строки стихов. Тем, которые грустят с чашкой как
8 лет назад в полнолуние оборотни из стаи Сэлмон убили мою семью. Из чувства вины они взяли маленькую меня под опеку. 8 лет спустя бывший в длительном отъезде Мэтт Сэлмон возвращается домой. Мне уже 18, но я все еще их всех ненавижу. Особенно его. Ведь он оказывается моей истинной парой. ВСЕ ПЕРСОНАЖИ, ЗАДЕЙСТВОВАННЫЕ В РЕЙТИНГОВЫХ СЦЕНАХ, СОВЕРШЕННОЛЕТНИЕ!
Прошло три года с истории в секторе тридцать семь мегаплекса восемнадцать. Ледяные дожди и мокрый снег ноября сменились жарой и засухой июля. Но как и прежде нерушимо стоит Периметр, отделяющий Зону отчуждения от Чистой зоны. Все так же продолжается вечная «чуть теплая» война-соперничество могучих корпораций. И точно такими же остались люди. Люди никогда не меняются. С возвращением в мир, где каждый за себя и где каждый получает своё. Добро пожал