Сентябрь 1937 года
Скрип и скрежет. Гулкий удар, и опора опустилась на склон горы. Стопа надавила на педаль особым образом, и когти с громким хрустом впились в каменистый грунт. Мгновение, и конечность обрела устойчивость. Перенести вес на нее и сделать еще один шаг, преодолев сразу два с лишним метра. Паровая машина отозвалась тяжким вздохом, насос высокого давления выдал уже давно привычную трель, перегоняя десятки литров масла и нагнетая им гидроцилиндры.
Несмотря на крутой склон, продвижение бронехода к позициям противника не прервалось ни на секунду. Жаль только, что в атаку приходится идти не с Русским добровольческим корпусом, а в составе тринадцатой интербригады. В этих вояк Григорий откровенно не верил. Та еще сборная солянка.
Насколько успел разобраться Азаров, в этих подразделениях больше расстреливают за совершённые и мнимые преступления, чем гибнут на поле боя. Да и в атаку ребятки идут неохотно, не смотри что добровольцы. Мало того, еще и требование выдвинули, чтобы через полгода интернационалисты имели возможность вернуться домой.
Никто не верил, что подавление вспыхнувшего в Испании мятежа затянется на столь долгий срок. А оно вон как вышло. Уже больше года льется кровь, и конца-края этому не видно. Гражданская война – а ничем иным это не могло быть по определению, – она вообще самая жестокая и безжалостная. Уж кто-кто, а русские это знают.
Русских тут более чем достаточно. И отнюдь не только в добровольческом корпусе. Эмигрантов и сочувствующих коммунистам, анархистам и иже с ними свели в две отдельные интербригады. Десятую и одиннадцатую. В общей сложности три с лишним тысячи человек. Вот только Азарову ходу в те части нет. Российских добровольцев и без того зовут беляками и все время лязгают на них зубами. Но терпят. Потому что император Алексей Второй – единственный, кто оказывает реальную и существенную помощь республиканцам.
Григорий, практически не отдавая себе отчета, повел взором по перископическим триплексам, расположившимся перед ним в два ряда, по четыре в каждом. Верхний, передний и боковой обзор, нижний задний и под ногами. Панорама передается посредством линз и зеркал. Точно такая же система, только подвижная и с прицелами. Вот так все просто и в то же время невероятно сложно.
Непривычный человек пришел бы в ужас от подобного обозрения. И уж тем более от осознания того, что вот так, практически вслепую, приходится управлять тридцатипятитонной машиной. Хм. Вообще-то он и сам в шоке. И еще месяц назад ни за что в это не поверил бы. Но факт остается фактом. Он пилот бронехода и находится в его боевой рубке.
Мгновенно оценив обстановку, Григорий сделал следующий шаг, начав смещаться немного в сторону, чтобы обойти невысокую скалу. Ничего особенного, всего-то метра два. Но для машины, имеющей пятиметровую высоту, это все же непреодолимое препятствие.
С боков движутся четыре паукообразные машины. Две «Сороки» и парочка «Громобоев». На их корпусах, как гроздья винограда, висят интербригадовцы. В общей сложности два взвода десантников. Им предстоит штурмовать вражеские траншеи под прикрытием боевых машин.
Пора бы ему поотстать. Его роль весьма скромная. Прикрытие на случай появления бронеходов противника. Но согласно разведданным их тут нет. Азаров присутствует в рядах наступающих скорее ради перестраховки.
В Испании линия фронта часто пролегает пусть по невысоким, но все же горам. Хватает и холмов с крутыми склонами. В таких условиях бронетяги попросту бесполезны, потому как не пройдут. Шагающие машины, наоборот, как раз в гористой местности раскрываются наиболее полно. Но они насколько сложны в производстве, настолько же и дороги, а потому их значительно меньше.
К тому же командование республиканцев организовало отвлекающие удары много южней. Туда же практически в полном составе перебросили и батальон бронеходов. Это должно было убедить противника, что главный удар наносится именно там, и вынудить его сосредоточить на том участке основные силы.
Словом, бронеходов тут не должно было быть по определению. О том же вещала и разведка. И интербригады не должны были столкнуться с броненосными силами противника. Потому и в прикрытии только один «Крестоносец» – на сегодняшний день крайне сомнительная боевая единица.
Двухместная машина, управляемая всего одним пилотом, с наскоро переделанными органами управления, особо надежной не казалась. Как и сам пилот, по сути, желторотый юнец, пусть и успевший уже отличиться в недавнем наступлении добровольческого корпуса.
А вот и привет от противника. Застрекотали пулеметы, затрещали винтовочные выстрелы. Артиллерии ж и минометов тут попросту нет. В смысле именно на этом участке. Направление даже для атаки бронеходов достаточно неудачное. Батарея бронебоек находится значительно правее. Потому и атаку организовали именно здесь.
До позиций франкистов не больше полутора сотен метров. Но националисты продолжают вести огонь из стрелкового оружия. Учитывая отсутствие бронебойных средств, это делает им честь. Но палить из винтовок по броне – идея не из лучших. Даже если их цель – десант, укрывшийся за броневыми щитами и башнями шагающих машин.
А вот если они подпустят бронеходы вплотную… Неиспугавшаяся и незапаниковавшая пехота для бронированного монстра может быть очень опасна. К примеру, прикрепленная к сочленению магнитная мина вполне способна повредить сустав. В результате многотонная махина упадет, превратившись в груду бесполезного металла. Конечно, тут нужно извернуться и очень постараться. Но это вполне возможно.
Правда, с паукообразной машиной все же придется повозиться. Этих отличает куда большая устойчивость. Но зато и броня гораздо скромнее. Подбрось мину к днищу – и экипажу не поздоровится.
Григорий окинул взглядом панораму, осматривая подступы к машине. Впрочем, мертвых пространств хватало. Ведь в обычной обстановке ближние подступы к машине контролирует механик-водитель. Конечно, в его случае органы управления и наблюдения выведены к пилоту. Но невозможно насыщать пространство перед ним до бесконечности. Вот и получается, что и без того не столь уж хороший обзор стал еще хуже.
Воспользовался прицелом пулемета, расположенного в полукруглой башенке в нижней части торса. Угол обзора панорамы, конечно, у́же, зато пулемет поворачивается на триста шестьдесят градусов. Мертвые пространства по-прежнему есть, но их меньше.
Убедившись в отсутствии ближайшей опасности, Азаров остановился, придав корпусу бронехода вертикальное положение. Иначе нормально не прицелиться. Блоки реактивных снарядов – это не пушки, и с точностью у них не очень хорошо. Одновременно с этим дернул за ручки тросиков взведения курков. Затем перехватил манипуляторы, вперив взор в панораму прицела, навелся на амбразуру с пулеметом и нажал на спусковой рычаг.
