Ровная, гладкая,
как скорлупа яйца, трасса, убегает под колеса и исчезает где-то далеко сзади. А
впереди, у горизонта, растет и наливается адом грозовая туча. Черные клубы
мрака шевелятся, переплетаются языками, яркие молнии вспыхивают в глубине,
раскаты грома взрываются, и эхо доносит их отголоски.
Мой Бумер стремительно несется прямо в центр
этого чудовища, кажется, еще чуть-чуть, и оно поглотит нас с головой, прожует и
выплюнет, как навоз.
— Эх! Банзай! —
кричу я и выбрасываю вверх руку. — У-р-р-р-а!
— Боже, Мак, как
страшно! — попискивает на соседнем сиденье Алиса. — Эти твои кличи! Мороз по
коже!
Алиса — ведущая
модель семейного бизнеса и по совместительству моя сексуальная подружка. Для
рекламы ее выбрал отец из сотни кандидаток за удивительно пропорциональное
лицо. С какого ракурса ни посмотреть, везде она выглядит красоткой. Вот только
драгоценный родитель не учел, что тем, кому небеса дают потрясающую внешность,
они забывают отмерить достаточно мозгов.
— Не боись,
прорвемся! — цежу сквозь зубы.
Мы встречаемся
всего месяц, а уже надоела до чертиков! Пора отправить восвояси, вот только как
быть с рекламой? И с отцом, которому нравится, как Алиса выглядит в его
нарядах.
— Господи, спаси!
— истово крестится подружка и вцепляется в ремень.
— Не ной! На бога
надейся, а сам не плошай. Слышала такую присказку? — делаю резкий вираж.
— Отстань! —
взвизгивает Алиса.
Я не смотрю на
нее, сосредотачиваюсь на дороге. Не только мы торопимся скрыться от
надвигающейся непогоды, машины несутся, обгоняя друг друга, только успевай
реагировать.
Жутковато как-то!
Заметив впереди
высотки столицы, выдыхаю. Город плохо виден, прячется за серым маревом дождя.
Скоро он придет и сюда.
Ничего, еще
чуть-чуть, и буду дома.
Сияющей полосой
проносятся мимо кусты и деревья, покрытые молодой зеленью, дорожный шансон
ласкает слух, ноги отбивают ритм музыки — красота!
Жизнь прекрасна, и
я в ней хозяин.
Эта мысль греет
душу, побуждает давить на газ, желать скорости и только скорости.
— Макар, ты хочешь
нас убить? — стонет Алиса, когда я снова резко вписываюсь в поворот. — Опусти
крышу! Сейчас дождь ливанет!
— Ливанет! То же мне,
грамотейка! Хлынет, польет, закапает, застучит, забарабанит, брызнет — куча
литературных слов.
— Без тебя знаю! —
огрызается она. — Притормози!
— Не лезь!
— хохочу я. — Дыши кислородом. Может, мозгами работать начнешь, не
только передним местом.
— Хам! Урод!
Алиса замахивается, но стукнуть не решается:
знает, могу дать сдачи. Она надувает пухлые губы и отворачивается к окну.
Ветер бьет в лицо,
грудь просто распирает от свежего воздуха, радости и переполняющего меня
счастья. И временная подружка на пассажирском сиденье точно не испортит мне
настроение.
— Стой! —
пронзительный крик бьет по ушам, Алиса хватает меня за колено. — Полиция!
— Дьявол! Откуда
здесь?
Не сразу вижу
спрятавшийся на обочине кроссовер с бело-голубым раскрасом. С досады крякаю и
снижаю скорость, может, не заметит.
Увы!
— Автомобиль
двести двадцать два, остановитесь! — несется вслед крик, усиленный динамиками
системы «Сапфир».
— Что б тебе! —
злюсь на Алису. — Не могла раньше сказать?
— Прости, котик, я
не заметила.
В сердцах со всей дури давлю на тормоз. Мой
Бумер немного заносит, тащит юзом. Когда он останавливается, я уже готов
разорвать подругу и дэпэсника на части.
— Не заметила она,
— бурчу под нос, поглядывая то на небо, которое вот-вот разразится ливнем, то
на приближающегося низкорослого и худощавого полицейского.
Он останавливается
рядом и прикладывает ладонь к фуражке, низко надвинутой на лоб. Лицо закрывает
медицинская маска.
— Лейтенант
полиции Седых. Ваши документы.
— Слушай, друг, —
вытаскиваю из бардачка портмоне, — назови цену вопроса, и мы разойдемся, как в
море корабли.
— Ваши документы,
гражданин.
— Ну, не
вредничай, — уговариваю нежно, не глядя на полицейского, и перебираю купюры. —
Сейчас дождь будет, я не успею доехать до места. Сколько с меня?
— Гражданин, ваши
документы!
Голос вдруг
ломается, вибрирует, становится выше, я поднимаю голову: на меня в упор смотрят
серые глаза, и кажется, стреляют серебристыми искрами. Присматриваюсь — баба.
Какого лешего? Хмыкаю, вытаскиваю несколько пятитысячных купюр и протягиваю ей.
— Это на печеньки
и помаду.
Но девица в
бесформенной одежде резко отдергивает руки, деньги падают на асфальт.
— Подкуп
должностного лица? — тихо цедит она сквозь зубы.
— Ты спятила? —
через мое плечо высовывается Алиса. — Бери бабки и вали отсюда.
— Гражданин,
выйдите из машины.
— А если не выйду?
— ситуация начинает меня забавлять. Я таких упоротых через одно колено имею. —
Наручники наденешь?
Девушка подносит
ко рту рацию.
— Миша, давай
сюда. Живо! Водитель оказывает сопротивление.
Быстро оглядываюсь:
из полицейской машины вываливается здоровенный мужик. Т-а-а-а-к, ситуация
перестает быть томной. «Надо тебе это, Мак?» — нашептывает внутренний голос.
Точно, не надо.
— Ладно, ладно,
держи, — протягиваю девице права. — Я пошутил.
Но эта упертая
стерва дергает на себя дверь Бумера, давая понять, что на мою проснувшуюся
покладистость ей насрать.
— Выходите!
— Вот заладила!
Я отстегиваю
ремень, но не успеваю нажать на ручку, как девица открывает дверь. Теряю
равновесие и чуть не вываливаюсь на асфальт. Громкий удар грома заглушает маты,
вырвавшиеся изо рта.
Девица хватает
меня за руку, резко разворачивает и брякает лицом о капот. И тут — новый
трескучий раскат грома, мощный удар электрическим разрядом, и дружный крик трех
глоток. На миг я теряю ориентацию, а когда встряхиваюсь, вижу распахнутый в
визге рот Алисы и ее выпученные глаза.
— Стойте смирно! — рявкает девица, словно
ничего не случилось, и больно выворачивает мне руки. — Миша, проверь документы
этого субчика.
— Богатенький
буратинка, — ворчит подбежавший гигант Миша. — Ишь, деньжатами
разбрасывается.
Он наклоняется,
собирает купюры, которые порыв ветер раскидывает по обочине.
— Я вас привлеку!
— воплю я что есть силы. — Не имеете права!
— Ух, ты! —
получаю от наглой девицы подзатыльник. — Мажорчик о правах заговорил, — теперь
тычок в бок.
— Ты, сучка!
— А это тебе за
сучку, — удар под колени, и я тихо сползаю на дорогу.
Первые капли дождя
падают на затылок и скатываются к шее, и через секунду ливень накрывает нас
сплошной стеной.
— Н-е-е-е-т!
Господи, спаси! — пищит Алиса.
И тут я замечаю,
что она ведет себя странно. Закрыла рот ладонями, вращает глазами и воет на
одной ноте.
— Пусти, —
дергаюсь из рук девушки-полицейской. — Смотри, с моей подругой что-то не так.
— Поговори мне!
