Si fallor, sum2
Aurelius Augustinus Hipponensis
Ego cogito, ergo sum3
René Descartes
Dubito, ergo cogito, ergo sum4
Antoine Léonard Thomas
Ночью десятого апреля небывало ранняя и яростная гроза обрушилась на Небеса. Расплавленные потоки молний испаряли ливневые над защитным куполом, обволакивая его многометровой толщей белого густого пара подобно сбесившимся облакам, намеревающимся пожрать друг друга. Грома не было слышно – его заглушал страшный, непрекращающийся треск электрических разрядов. Огненная вакханалия длилась несколько минут, после чего разом кончилась так же неожиданно, как и началась, оставив после себя кольцо запериметровых пожаров, которые потом тушили два дня с привлечением всей мощи креаторов и кибермонстров.
Земля в радиусе восьмидесяти километров от второго периметра оказалась сожженной дотла, а внутри периметра пространство раскалилось настолько, что лиственный лес сварился на глубину двух километров в сторону первой оборонительной преграды. В городе ночной воздух на несколько часов сделался горячим, как в натопленной бане, дышать им было практически невозможно. Разбуженные страшной грозой и выбежавшие на улицу люди, сразу же снова попрятались в дома – каждый вдох обжигал горло и нос.
Синоптики, прогнозировавшие безоблачную погоду на ближайшую неделю, только разводили руками, не понимая, как стихия могла незаметно сформироваться у них под носом и почему вместо бодрящего озона воздух после столь мощной грозы наполнен горячим паром.
Метеослужба и комитет по контролю климата озадачились поисками ответов и попытками выдвижения разного рода гипотез о причинах произошедшего, но даже спустя три недели так ни к чему и не пришли.
Некоторые считали, что Небеса оказались в эпицентре неожиданного столкновения двух мощных воздушных фронтов – холодного арктического и жаркого степного, вызванного влиянием неопознанного космического объекта.
Другие активно отстаивали идею вредоносности возведенного креаторами защитного купола, странным образом преобразовавшего обычную грозу в масштабное стихийное бедствие. Сторонниками этой версии были в основном небожители, пострадавшие больше, чем обитатели дна. Виллы сенаторов и министров, расположенные близко к куполу, чудесным образом не воспламенились, но крыши некоторых из них оплавились, и их сверкающие покрытия каплевидными, ртутеподобными змеями растекались по стенам и оконным стеклам.
Кто-то увидел в случившемся спланированную акцию, имевшую целью вынудить небожителей спуститься на дно. Таких, однако, было немного. Обыватели, подверженные предрассудкам и суевериям, взывали к покаянию, объявляя происходящее божьим промыслом, ниспосланным людям за грехи, пророча эсхатологический исход бытия в ближайшее время.
Все версии выглядели более или менее убедительными, опираясь если не на факты и здравый смысл, то, по крайней мере, на привычные представления о том, как может быть устроен мир. Все, кроме одной, которую произнесла Нина, когда Дэн и Егор, очнувшись на скамье у дома четырнадцать, подняли ее с земли.
– Вэл закрыл собой купол и сгорел, – сказала она хриплым голосом, и сознание ее угасло.
Нину перенесли в дом, а через час Ашура забрал ее в клинику, где она так и не пришла в себя, находясь под его неусыпным наблюдением уже три недели.
Теперь в доме жить стало некому, и комитет управления городским имуществом выставил его на передачу. На его двери утром первого мая повесили объявление, что дом готов к заселению. Всем желающим была предоставлена возможность зайти внутрь и осмотреть пространство. Заявлялось, что те, кому повезет быть выбранным из списка случайным образом, смогут получить ключи в ближайшие четыре дня.
Дом многим нравился своим расположением почти в центре энгла, совсем свежим ремонтом и новейшей техникой. Каждый, зашедший внутрь, очаровывался обстановкой, но, выходя на крыльцо, крестился и отправлялся прочь.
Миха сидел на скамейке и предлагал всем, кто успел осмотреть интерьер, записаться для розыгрыша ключей. Желающих не было.
Миха вызвался «поволонтёрить на показе», как он сам выразился, объясняя Петру Кливерту свое присутствие на площадке.
– А Ева с ребенком куда делась? – удивился лидер декабристов, наблюдая, как люди со странными выражениями лиц покидают дом.
– Наверное, ушла в небеса, – равнодушно заметил Миха, – к Марку. Они же, вроде бы, женятся.
– А, ну да, – отозвался Кливерт не сразу, будто словам понадобилось преодолеть значительный путь от извилины к языку. – Все равно не понимаю, зачем так спешить заселять дом, когда его хозяйка жива? Они решили, что Нина никогда не очнется, что ли?
– Она же за периметром живет, насколько я помню. В хижине. Дом ей, наверное, не нужен больше, – рассудительно произнес Миха. – Я не знаю, Петр. Мне предложили поработать – я согласился. Толком тоже ничего не знаю об этом.
– А люди что говорят? Есть желающие переехать? – спросил Петр все с тем же заметным запозданием.
– Не-а, – протянул Миха, покачав головой из стороны в сторону и с подозрением посмотрев на Кливерта. – Дом, вроде бы, нравится всем, но народ от него почему-то бежит, словно он прокаженный. Говорят, что на нем замок бесхозности.
– Замок чего?
– Бесхозности. Как венец безбрачия, кажется, – пояснил Миха.
– Господи, чего только не придумают! – бросил Петр, отойдя на некоторое расстояние.
…Марк с утра разыскивал Кира. Из школы пришло сообщение с просьбой провести дополнительные занятия со взрослыми классами, и нужно было что-то ответить. Никто из домашних звездного учителя не видел уже два дня, и Марк терялся в догадках, где может пропадать младший брат. Спросить у родителей он не решался, боясь беспокоить их ненужными волнениями; Ева не отвечала ему несколько дней, сбрасывая с доски равновесия его, и без того расшатанную, нервную систему; Егор тоже не видел Кира с прошлого урока астрономии, то есть четыре дня. Оставался последний адрес, по которому Марк надеялся его обнаружить – порт-лаборатория. После того, как министр Кронс оформил Киру пропуск с неограниченным режимом посещения секретного объекта, младший Мэнси стал пропадать там часами, но всегда возвращался домой к ужину. Последние два вечера Марк ужинал один, но он и подумать не мог, что все это время Кира на вилле нет.
Подключившись к сети, Марк в очередной раз попытался вывести проекцию интересующего места, как это когда-то делал Вэл, но у него снова не получилось. «Да, чтоб тебя! – выругался Марк. – Какой прок в технологиях, если я не могу простым и понятным способом отыскать собственного брата? Для чего мы тратим огромные деньги на разработки порт-лаборатории, создание совершенных моделей кибермонстров, когда весь этот волшебный арсенал не в состоянии повторить обыкновенной манипуляции, которую Вэл осуществлял по наитию? Неужели нельзя запрограммировать то, что как само собой разумеющееся могли делать он и Нина? Нина…»
