Советский ракетный подводный крейсер стратегического назначения (РПКСН) «К-140» – единственный корабль проекта 667А, модернизированный по проекту 667АМ – со скоростью 4 узла продвигается, старательно огибая мыс Нордкап, к берегам Гренландии.
Командиру электронавигационной группы (КЭНГ) лейтенанту Барсукову снится морской сон: безумная интерпретация событий, реально случившихся с телом, – следствие болезненного перенапряжения умственных и физических сил в условиях, максимально приближенных к человеческому стрессу.
…Конец 1987 года. За окнами ресторана живёт уже несколько веков, словно в полудрёме, заснеженный Таллин, похожий на живую иллюстрацию из большой книги сказок Андерсена. Снежинки в виде хлопьев как будто парят в небе, не опускаясь на землю, белоснежные сугробы вдоль аккуратно расчищенных улиц старого Таллина приглушают звуки современного города. Vana Tallinn – советская заграница, замочная скважина в европейскую цивилизацию. Хаотично стоящие средневековые дома с высокими покатыми черепичными крышами образуют маленькие извилистые улицы, соединяясь в кварталы брусчатыми мостовыми.
Два друга-лейтенанта – Бася с Андрюшей Соловьёвым, ракетчиком с питонским прошлым (оба несколько месяцев назад выпустились из ВВМУПП (высшее военно-морское училище подводного плавания), попали в один экипаж и отправились в учебный центр подготовки подводников стратегических ракетных атомоходов в Палдиски) – в качестве обязательной культурной программы повышения квалификации решили сорваться на выходные в близлежащий эстонский средневековый Таллин.
И вот судьба, благоволив, забросила их в уютный ресторанчик: старинный европейский стиль, полусферой низкие своды, кирпичная кладка, длинные деревянные, на вид XVII века, столы и такие же стулья, невиданная для советского времени того периода по вкусу и качеству кухня, негромкая музыка, заторможенные официанты, водочка со слезой…
За соседним столом большая компания местных – юноши и девушки чинно и чересчур громко болтают по-эстонски, сдержанно, без улыбок, смеются, перед каждым из них пенится по кружке пива. Как можно просидеть целый вечер с одной лишь кружкой и без закуски? Нам, русским, не понять.
Изредка кидая косые взгляды по сторонам, Бася замечает среди группы иноземцев красивую девушку, та тоже смотрит в его сторону, их глаза встречаются, и она свои не отводит.
– Так, есть контакт! – Бася резко поворачивается к своему соседу-«китайцу» (прозвище, прижившееся к ракетчикам ещё с училища). – Дислокация и диспозиция благоприятствуют, Меркурий сегодня в перигее, принимай управление, остаёшься за старшего, я пошёл!
– Какой в пень перигей, Васильич, куда тебя опять понесло? – не желая скучать в одиночестве, «рогатый» предпринимает слабую попытку остановить неожиданно дерзкий штурманский манёвр.
В это время в зале, как по заказу, звучит песня Джорджа Майкла Last Christmas.
Бася поднимается и решительно направляется к столу, временно оккупированному чухонцами.
– Разрешите пригласить вас на танец? – одна рука за спиной, голова в галантном небольшом поклоне, другая рука протянута к намеченной цели, улыбка Бельмондо, вьющиеся волосы зачёсаны назад, одет по последней моде – облик молодого человека неотразим и не способен оставить возражения.
За столом иноплеменная речь на несколько секунд интеллигентно смолкает, взгляды обращаются к странной паре: высокий, голубоглазый, но при этом явно русский, навис скалой над хрупкой блондинкой-эстонкой. Та неожиданно для всех, да и для себя наверное, покорно протягивает руку и даёт себя увести на середину зала, где пара сливается в медленном танце.
Гаснет свет, публика в зале рассеивается, и лишь разноцветные прожекторы цветомузыки направлены на молодую одинокую пару. Бог любит Басю. Он выполнит все его желания, преграды будут сметены неведомой силой, идущей впереди и расчищающей для него жизненную дорожку – элитное училище, командная специальность, боевой экипаж, лучшая военно-морская база. На челе Баси отпечаток благодати, место рядом с ним благословенно, любовь и тягу к себе окружающих людей он принимает как должное.
– Меня зовут Игорь, фамилия Барсуков, а вас?
– Лена Гайда.
– Вы эстонка?
– Нет, финка, – и как бы случайно плотнее прижимается высокой грудью.
Дух Баси мгновенно воспаряет: в шутливых тонах, непередаваемо, как может на этом свете только он один, красноречиво излагает квинтэссенцию прожитой жизни, приведя Лену в плач от смеха, при этом, как истинный юморист, сохраняя нарочитую серьёзность на лице.
Мелодия завершается, но тут весь зал ярко освещается и начинает играть местный эстонский хит – народная песня «Кюрли-пюрли». Посетители ресторана в каком-то безумном веселье срываются со своих мест танцевать. Теперь Бася вместе со всеми, заливаясь по-детски хохотом, от души отплясывает эстонский народный танец. Со старшей группы детского сада он не вытворял подобных кренделей, но ему хочется хоть несколько минут побыть беззаботным невоенным прибалтом: хлопать в ладошки, кружиться на месте, высоко подкидывая колени…
От души наплясавшись, Бася чинно ведёт партнёршу обратно и, благодаря исполненному лучше самих эстонцев танцу, посчитав себя принятым на законных основаниях в компанию, на полном ходу, без прелюдий обращается к сидящим за столом с краткой речью:
– Минуточку внимания, товарищи, – и стучит вилкой по стакану пива сидящего рядом эстонца как раз в тот момент, когда тот хотел сделать живительный глоток, при этом чуть не поперхнувшись, – извините за беспокойство, но попрошу всех немного сдвинуться влево! – чуть ли не с силой двигает скамейку запасных, освобождая место рядом со своей избранницей. – Вот так, спасибо! Тянан! Тянан, товарищи, вы очень любезны!
