Михаил Садовский - Бяша

Иллюстратор Ольга Колоколкина

Корректор Светлана Чеканова

© Михаил Садовский, 2020

© Ольга Колоколкина, иллюстрации, 2020

ISBN 978-5-0051-8440-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дом стоит на отшибе: вышел из лесу на опушку и остановился перед распахнутым полем. Красиво. И зимой красиво, и летом. Поле горбатится слегка – сразу понятно: земля круглая.

Всё вокруг родное. А мама говорит отцу: «Все с людьми живут, в деревне – мы одни, как сычи.

Отца снова срочно в рейс послали. Он вздыхал и сокрушался: «Опять, считай, неделя пропала, и семьи не видишь…» Тут Валька сунулся было к нему, чтобы его в рейс взял, но мама сказала, что мал ещё, дом пустой останется, мало кому что в голову взбредёт – не бросать же ей ферму, в самом деле…

Всё правильно. Значит, сидеть Вальке целый день одному, дом стеречь, хозяйством заниматься, вечера ждать, когда мама вернётся… Он было заикнулся, что так тоже нечестно: что ж ему больше всех надо? Разве хорошо одного ребёнка бросать?! Отец, конечно, согласился: нехорошо, и надо бы ему брата или сестру прикупить, да всё некогда – дела! Но пообещал, что после рейса непременно обсудит с мамой этот вопрос… Ну, а пока, уж придётся потерпеть – делать-то нечего, работу не бросишь.

Согласился Валька. Он-то родителей понимает… Вот третий день пошёл, как отец уехал. Чтоб не спутаться в счёте, Валька палочки втыкает в грядку. Считать он уже умеет. С буквами сложнее, а со счётом Валька справляется. Ползимы в детский сад ходил – у тёти Маши, в деревне жил. Там и счёт, и буквы, и игрушки… Но потом мама забрала его и сказала, что не для того ребёнка заводили, чтоб по нему сохнуть, и ни к чему ей эти пятидневки!.. Теперь вот все разошлись да разъехались…

Валька приоткрыл один глаз, прислушался и сразу понял, что в доме и на дворе творится – его не проведёшь. Ох, только вставать неохота! Но на столе золотится кринка молока и рядом накрытый полотенцем хлеб. Валька видит его крутую, как у рыбины, спину с поджаристым хрустящим гребешком вроде плавника. Он потянулся. Слюна набежала. Ладно – раз, два, три!.. А умыться и потом не поздно!

Валька припал к кринке, и только слышно, как молоко в кринке «буль-буль-буль» и дальше… А когда оторвался дух перевести, рот у него, как у клоуна получился – почти до ушей белым нарисован. Валька утёрся рукой, отломил хлеба, кусанул хрустящий гребешок и головой в сторону мотнул, чтобы оторвать горбушку. Жуёт, да всё равно услыхал сквозь хруст шум на дворе.

Ну, значит, за дела пора приниматься – хозяйство на нём немалое!

Щенок в доме появился весной. Подъехал «газик», и отец вышел из него, а они с мамой стояли у окна и глядели – с чего бы это отца домой на машине начальника подвозили?

Отец вошёл в дом и стал шарить за пазухой, потом осторожно вытянул руку. «Владей!» – подал он Вальке тёмный комочек на ладони. Валька от радости даже захлебнулся: «Настоящая овчарка!»

– Это где ж ты подобрал такого кабыздоха? – поинтересовалась мама. – Какие дружки подсунули?!

– Не кабыздох, а породистая! Овчарка! Понимать надо!

– Как же! Сразу видно! – согласилась мама, но каким-то странным тоном.

– Гав! – принял участие в разговоре комочек тоненьким голоском. Валька опустил его на пол. Он клюнул носом два раза, напустил лужицу, повернулся, понюхал, что натворил, и смылся под кровать.

– Этого ещё не хватало! – зашумела мама. – Ступайте конуру мастерите во дворе…

Щенок оказался смышленый и покладистый. Если чего хотел, много не лаял, а говорил только «гав!» и ждал – авось, поймут и уважат: в миску подольют или дверь откроют. Вот и назвали его Гавом. Сначала Гав таскался за хозяином хвостиком, а начал подрастать – всё больше становился независимым и упрямым.

Случилось, отгрыз он каблук у старого сапога – не на шутку мама рассердилась: «Пускай доедает!.. Напасть ещё на мою голову!» Отец возразил: «Как же без собаки?!» – «А никак!» – подтвердил Валька, потому что только он один и понимал на самом деле, как нужна собака.

Трудно приходилось поначалу Гаву: то Матильда, старая курица, считавшая себя хозяйкой двора, в голову клювом долбанёт, то тёлка Малинка напугает, то сам в лужу провалится или лапу защемит в досках, а через эти приключения и Вальке доставалось… Да когда это было…

Сейчас Гав лежал на спине, к солнцу торчали все четыре лапы, хвост загнулся на живот, и только самый кончик подрагивал, а морда улыбалась и скалилась. Потом стал Гав ерзать спиной по утоптанной дорожке, почихивать, трясти головой, и Валька понял, что он говорит: «Ах, как мне хорошо!»

– Давай поиграем! – сказал Валька.

Гав лениво повернул к нему морду, перекинул голову с боку на бок, но хозяин всё равно стоял вверх ногами. Гав так и не понял почему.

– Не могу! – вздохнул он…

– Почему? – удивился Валька.

– Занят.

– Чем? – опять удивился Валька.

– Охраняю!

– Охраняешь? – возмутился Валька – Валяешься!

– Мне хозяйка велела, когда уходила, а ты ещё спал – вот я и охраняю!

– Разве так охраняют? – спросил Валька.

– Так охраняют, – твёрдо ответил Гав. – Все думают, что я на солнышке греюсь, а я охрррррраняю! Это маскировка! Понял?!

Больше во дворе никого не было. Валька стал соображать… Бурёнку с Малинкой отправили в стадо, Матильда в курятнике… Валька присел на ступеньку…

Сделать бы так, чтоб только подумал – и полетел, куда хочешь. Расправил руки и – уже у тёти Маши, или к бабушке с дедушкой… А может, в Антарктиду, где пингвины. Больше всего Валька хотел поглядеть на них. Почему? Прочла мама как-то в книжке, как маленькие пингвинята из яиц вылупляются, и стоит папе-пингвину на секунду зазеваться, отойти от яйца, которое он на своих лапах держит, как пропало оно – то ли склюют птицы хищные, то ли укатится прямо в океан с крутого берега… Очень он жалел маленьких пингвинят и хотел повидать их… А может, и помочь…

Солнце припекает. Стало жарко Вальке, и побрёл он по двору. Гав на дорожке всё ёрзал да глаза косил по сторонам. Матильда в сарае громко сокрушалась: неугомонный цыплёнок Пиня старался пролезть под ней по вытоптанному на земле желобку, старался – да и застрял. Валька оттянул дверь, хотел затолкнуть малыша обратно, да Матильда вдруг так громко закричала «куд-куда!», что вздрогнул он, а Пиня и проскользнул. «Куда?» – закричал Валька, а он знай по двору катится жёлтым комочком, растопырив огрызочки крыльев – «пи-пи-пи!» – отчаянно пищал он на бегу, пока не налетел на лежащего Гава. Он натолкнулся на него, как на мягкую гору, бухнулся в пыль, забил крылышками и, совсем одурев со страху, так заорал «пи-и-и-и!», что Гав вскочил на ноги: «Гав! Полежать не дадут!»

– Куд-куда? – кричала Матильда и била крыльями, да ей-то не пролезть.