Родителям моим посвящается
Из жизни ленинградской коммуналки
Повесть
Глава 1
Софья Сергеевна Арсеньева проснулась, открыла глаза и уставилась в потолок, давно не беленный, перевела взор на окно, за которым серело ленинградское небо, на тучи, готовые пролиться на головы горожан, и поняла, что ей не хочется вставать, не хочется начинать новый день, вообще ничего не хочется. Именно сегодня, когда ей стукнуло пятьдесят лет, ей стало совершенно ясно, что жизнь прожита зря, что она устала жить среди этих чужих людей, бороться с их хамством, невежеством, грязью. Ей все безумно надоело.
Ну почему на ее долю выпало столько горя? Мамочка умерла, рожая ее, и она всегда считала себя виновницей ее смерти.
Папочка, любивший жену и так и не женившийся больше, отдавал всю свою любовь дочери, несмотря на трудную морскую службу. Он ведь был не простым моряком, а адмиралом русского флота. Он погиб от рук анархистов.
Сергей Александрович Арсеньев встретил революцию с надеждой на лучшие времена для русского народа, которому он всегда искренне сочувствовал. Народу талантливому, но совершенно бесправному, подвергнутому бесчеловечной эксплуатации.
Почти сразу после революции адмирал освободил три комнаты из занимаемых его семьей семи, чтобы поселить в них семьи портовых рабочих.
Молоденькая Софья полностью разделяла взгляды отца, стараясь создать для этих людей самые хорошие условия. После гибели своего жениха на фронте Первой мировой войны она хотела всю себя отдать служению своему народу, своей стране.
Девушка с радостью устраивала быт дорогих соседей, помогала им возиться с детьми, учила детей грамоте, музыке, этике.
Соседи, казалось, платили ей тоже своим добрым расположением к ней.
Тут следует познакомить читателей с этими людьми.
Итак, адмирал Арсеньев добровольно создал из части занимаемого им дома коммунальную квартиру, предоставив свою площадь людям, которым практически не было где жить.
Семья Демьяновых: Ипполит Николаевич и Елена Анатольевна были первыми поселенцами в его квартире. Елена была в положении и очень тяжело переносила беременность.
Софья, окончившая Смольный институт благородных девиц, а теперь работающая в Смольном машинисткой, имевшая неплохие познания в медицине и в акушерстве, в частности, старалась использовать все свои знания для облегчения участи Елены.
Самая большая комната была отдана семье слесаря Воротникова Семена Васильевича. У них с женой Верой уже имелся годовалый сыночек – Володя. Заниматься этим ребенком для Софьи было большим счастьем.
В третьей комнате разместился инженер Соловьев Павел Матвеевич. Он жил один. У него признали туберкулез. Он страдал жуткими приступами кашля и невероятной слабостью. Но человеком он был прекрасным, а главное – талантливым инженером. К сожалению, он прожил всего семь лет после переезда в квартиру адмирала.
Последние дни своей жизни Павел Матвеевич нуждался в постоянном уходе. В качестве помощницы он пригласил свою дальнюю родственницу Зою, то ли племянницу двоюродного брата, то ли его падчерицу. После смерти Павла Матвеевича Софья помогла девушке прописаться и получить комнату родственника.
Именно эта девица стала первой головной болью Софьи и других соседей.
После гибели отца Софья всю свою любовь отдала детям соседей: дочери Елены и Ипполита, умершего, когда девочке было всего три годика, Нине и сыну Воротниковых – Володе.
Софья учила их грамоте, иностранным языкам, которыми она владела в совершенстве (французскому, английскому и немецкому, не столь безукоризненно она владела испанским и итальянским), музыке, танцам, этике, рисованию.
Человеком Софья была всесторонне развитым. Она сочиняла стихи, музыкальные пьесы, прекрасно рисовала и замечательно танцевала, прекрасно владела машинописью.
Дети ее обожали. Она была крестной матерью Нины, поэтому переживала за девочку не меньше Елены, особенно после смерти главы их семейства.
Успехи детей радовали ее чрезвычайно. Особенно впечатлял своими способностями маленький Владимир. Он схватывал все налету, прекрасно осваивал языки, и они с Софьей могли часами разговаривать на французском, читать вместе книги на английском и немецком. Мальчик был просто влюблен в свою молодую и красивую наставницу. Он старался ни в чем не разочаровывать ее. На половине Софьи он находился значительно больше, чем в комнате родителей.
Но шли годы, и Нина буквально выскочила замуж за простого рабочего парня, с которым познакомилась на танцах.
Иван Рябов не вызывал симпатии ни своим внешним видом, ни тем более манерами и поведением. Он любил выпить, покуролесить, неприлично сквернословил и считал, что таких буржуев, как Софья, следует ссылать на каторгу. Хотя на свадьбу своей крестной дочери эта «буржуйка» преподнесла молодым царский подарок – она освободила свой музыкальный салон, перевезла рояль в кабинет отца и подарила им комнату.
Однако Ивану Рябову этого было мало, он постоянно твердил своей жене, что «старуха» могла бы отдать им после рождения дочери Марии свою спальню. При этом он не стеснялся в выражениях, называя Софью то недорезанной буржуйкой, то старой ведьмой, а чаще и еще изощреннее.
К десяти годам его дочь Мария тоже считала Софью вредной старухой и вместе с отцом и соседкой Зоей всегда выступала против Софьи Сергеевны. И это несмотря на то, что именно Софья помогала бабушке Елене и ее матери Нине, материально поддерживая их семью.
Елена Анатольевна постоянно ссорилась с зятем и внучкой из-за их неблагодарности. Она говорила им, что всем хорошим в жизни их семья обязана Софье. Иван Рябов при этом заявлял:
– Вот потому вы и потратили на эту буржуйку в качестве домработницы всю свою жизнь.
– Я делаю это с радостью, из любви и благодарности к Софье, видя, как много она работает и как старается облегчить и украсить жизнь других людей.
Вот в такой обстановке и встретила свой юбилей Софья Сергеевна Арсеньева в мае 1941 года.
Следует заметить, что ее крестная дочь Нина как-то отдалилась от нее. Да и сама Софья тоже не стремилась к прежней близости. Муж Нины вызывал в ней чувство жалости к крестнице, хотя она никогда ничего не говорила Нине по поводу ее мужа.
Елена Анатольевна очень переживала за дочь, за ее неблагодарность и черствость по отношению к Софье. Сама она, не считаясь, оказывала услуги Софье: мыла квартиру в ее очередь, ходила за продуктами для соседки, часто готовила ужины и обеды для нее. Зять кипел от злости.
– Что твоя мать, – говорил он Нине, – крепостная у этой барыни?
Но Елена резко обрывала подобные разговоры.
Итак, приказав себе собраться и не распускать нюни, Софья поднялась и вышла на общую кухню, где Елена Анатольевна уже пекла ее любимый пирог по случаю дня рождения. Здесь же крутилась и Зоя.
