Предлагаемая вашему вниманию статья была написана в 1993 году. В том же году я предпринял несколько попыток опубликовать её в различных «патриотических» изданиях. Несмотря на обширные знакомства в этой среде, на публикацию данного текста никто не решился – в основном по «тактическим» соображениям, связанным с тогдашней линией поведения так называемой «национальной оппозиции».
Насколько мне известно, сокращенная копия этого текста до сих пор имеет хождение в националистических кругах в качестве «черного самиздата». Авторство текста иногда приписывается И. Шафаревичу, а также некоторым другим известным публицистам.
Я привожу здесь, во-первых, полный и аутентичный текст статьи, и, кроме того, предисловие к ней, написанное одним из несостоявшихся публикаторов. В нём, по сути дела, вкратце изложены все резоны тогдашней патриотической «заединщины», приведшие в дальнейшем к глубокому кризису и маргинализации русского патриотического движения.
Константин Крылов. 14.05.1998
Вместо эпиграфа:
Выдержки из диалога Л. Филатова и А. Будниковой («Правда» от 24.09.1993)
Л. Филатов:
… Пусть народ сам для себя решает, как жить.
А. Будникова:
Сами люди ещё не дошли до такого состояния, чтобы что-то для себя решать.
Л. Филатов:
Человеку наплевать, в каком из своих теоретических построений поселит его интеллигенция.
А. Будникова:
…Эта власть в первый раз настоящая – интеллигентская.
Л. Филатов:
Я не могу гарантировать людям того, что обещает эта власть.
А. Будникова:
Если ты её [власть] не поддержишь, то те самые люди создадут тебе такую жизнь, в которой ты жить не сможешь. Потому что именно эти люди через своё правительство рабоче-крестьянское создавали тебе уже такую жизнь все семьдесят лет. Этот так называемый народ. А ты ведь в их жизни задыхался.
Л. Филатов:
…Это вонючим коробкам, которые понастроены вдоль дорог, ты радуешься?
А. Будникова:
Неправда, что в Москве разруха. Я вижу абсолютно другое. С Москвой происходит что-то потрясающее! Кругом красота, и люди привыкли к такой жизни…
Эти рассуждения приведены здесь именно потому, что подобные разговоры стали привычными: их сейчас можно услышать где угодно. Обе точки зрения давным-давно определились, а все мыслимые аргументы за и против прекрасно известны обеим сторонам. Но на самое интересное, кажется, до сих пор никто ещё не обратил внимания. Вполне естественно было бы ожидать, что выраженные мнения отражают позиции каких-то общественных прослоек – ну, допустим, народа и интеллигенции, бедных и богатых, культурных и некультурных, города и села, или хотя бы уж отцов и детей. Но, вопреки ожиданиям, ничего подобного нет. Устойчивые связи с общественными, культурными или даже возрастными группами населения, у этих «идеологий» отсутствуют. Можно найти сколько угодно рабочих, пенсионеров, коммунистов (как бывших партийцев, так и просто «верных Марксу»), выступающих тем не менее за новые порядки, – и сколько угодно молодых, интеллигентных, обеспеченных, ненавидящих эти новые порядки искренне и глубоко, несмотря на «объективную заинтересованность» в их торжестве.
С другой стороны – и это не менее любопытно – почти каждый житель России защищает одну из этих двух позиций. При этом человек может искренне считать себя совершенно аполитичным, и даже быть таковым – то есть не интересоваться политикой, экономикой и прочими подобными материями. И всё-таки в подавляющем большинстве случаев его позиция по данному вопросу ясна и недвусмысленна.
Мы намеренно не обозначили «сам вопрос», приведя взамен набор характерных высказываний, по котором легко догадаться, о чём идет речь. В самом деле: о чём, собственно, спорили г-н Филатов с г-й Будниковой, а также и все со всеми в течение последних лет?
Ответить на этот вопрос не так просто, как кажется на первый взгляд. Если бы речь шла о двух разных идеологиях (пусть даже крайне радикальных и по сути своей несовместимых), описанная выше ситуация была бы невозможна. Речь бы шла о чисто партийных разногласиях, подогреваемых небольшой группой профессиональных политиков и идеологов, имеющих разные воззрения на понятие прав человека, сущность демократии и прочие вопросы подобного рода. Разумеется, они могли бы увлечь своими спорами часть общества (пусть даже большую часть), но это все же оставалось бы борьбой за те или иные идеи. Но в данном случае противостояние двух позиций вообще не связано с идеологией. В самом деле, на одной стороне (условно говоря, «филатовской») могут выступать коммунисты, монархисты, анархисты, либералы (!), вообще сторонники любых известных идеологических направлений. Их объединяет только то, что все они, по выражению г-на А. Невзорова, наши. Они и ощущают себя нашими, отнюдь не поступаясь при этом собственными убеждениями и не чувствуя себя ренегатами. Многие наши вообще не имеют четко выраженных убеждений, но при этом ясно осознают, за кого они. Точно такая же картина наблюдается на другой (условно говоря, «будниковской») стороне, представляющей собою ещё более пестрый набор людей с очень разными взглядами на жизнь, среди которых тоже имеются монархисты, анархисты, даже коммунисты (!), которые, однако, четко отделяют своих от чужих и ведут себя соответственно. Собственно говоря, все идейные противоречия в российском обществе кажутся малозначительными по сравнению с разделением на наших и своих.
Разумеется, какие-то идейные предпочтения всё-таки имеют место: так, среди наших довольно много коммунистов, а среди своих их почти нет (хотя, если вспомнить начало «перестройки», так было отнюдь не всегда). Свои несколько более склонны выступать на стороне всего «либерально – прогрессивного» (и охотно называют себя «демократами»), хотя многие из ярких представителей этого лагеря на самом деле крайне далеки от признания каких бы то ни было реальных демократических ценностей. Наши, опять-таки, определяют себя как «патриотов» и часто пользуются традиционалистской риторикой.
Особенно интересны резкие переломы в настроении некоторых людей, «откалывающихся» от одного из лагерей и переходящих в другой, иногда с большим уроном для репутации. В подавляющем большинстве ситуаций такой исход можно было предвидеть с самого начала (как, например, в случае Ю. Власова, С. Говорухина или А. Невзорова: чувствовалось, что они как-то не вписываются в демократическую среду, не свои в ней).
Нельзя сказать и того, что существует некая нравственная противоположность между нашими и своими. Разумеется, каждая из сторон обвиняет противоположную в крайней моральной деградации, но на самом деле все они вполне обычные люди. Естественно, и там и там встречаются личности высоконравственные и безнравственные. На стороне относительно более успешной (в настоящий момент это
