Самая большая потеря детства
Была ли в вашей жизни такая ситуация: вы хотите чего-то (или кого-то?) так сильно, что, куда ни посмотрите, видите только предмет желания? Но достать и присвоить его в силу разных причин не можете. Как будто мир, как строгий родитель, сопротивляется вам, говоря: «Нет. Мы не можем себе это позволить. Не сейчас».
Рискну предположить: это было. Хотя бы раз. И скорее всего – в детстве.
Помню как сейчас: на дворе – 1991 год. Я, третьеклассница, обычно активная и подвижная, возвращаюсь из школы непривычно задумчивой. Бросаю в угол зеленый портфель, на котором изображены веселые герои из какого-то мультика. Мои мысли заняты только одним – колготками с лайкрой.
«Что? Какие-то колготки?» – скажете вы. А вот и не «какие-то». Напомню: на дворе девяностые, время, когда богатые стали еще богаче, а бедные – беднее. Колготки с лайкрой только появились в продаже – и были необыкновенными: стройнящими, блестящими, гладкими. Позволить себе такую роскошь могли немногие – в нашем классе в колготках с лайкрой ходили несколько счастливиц. Остальные – в том числе и я – довольствовались старыми, «хэбэшными», далекими от понятия «красиво». Я же вдруг поняла, что хочу «красиво». Причем настолько сильно, что от одной мысли об этом перехватывает дыхание.
До сих пор не могу понять, откуда возникла во мне эта тяга к красивым вещам. Мы – я, мой брат и сестра и наши родители – были простой и очень небогатой советской семьей: мама – медик, всю жизнь проработала в одной и той же больнице, папа – в дорожно-ремонтном управлении (ДРСУ). В Тюмени мы жили на Мысу. Сейчас, отстроенный и похорошевший, этот район выглядит очень привлекательно, но в девяностых это была окраина маленького города со всеми вытекающими.
К тому же, как я понимаю сейчас, колготки эти имели важное символическое значение. Обладание ими означало иной социальный статус, установку «Я этого достойна». Хорошо знакомая сегодня, тогда нами, девочками, она только смутно ощущалась.
В общем, я была готова на всё, чтобы перейти из касты нуждающихся на принципиально новый уровень.
Мама, как всегда, была чем-то занята на кухне, когда я с порога начала рассказывать ей о том, как прекрасны колготки с лайкрой и как сильно я хочу их. Выслушав мою горячую и очень убедительную речь, мама посмотрела строго и сказала: «Римма. Ты же знаешь: у нас нет денег».
…Будучи взрослыми, в ситуации, когда вдруг мир поворачивается против нас: уходит любимый, рушится бизнес, всё валится из рук, – мы переживаем те же самые детские чувства беззащитности и отчаяния. Мир снова больше и сильнее нас! И так же, как в пять/семь/ десять лет, хочется просто лечь и заплакать.
Мне кажется, каждый из нас, как самую сильную потерю, несет в своем сердце игрушку, которую когда-то, много лет назад, не дали, не купили, не разрешили взять.
…БУДУЧИ ВЗРОСЛЫМИ, В СИТУАЦИИ, КОГДА ВДРУГ МИР ПОВОРАЧИВАЕТСЯ ПРОТИВ НАС: УХОДИТ ЛЮБИМЫЙ, РУШИТСЯ БИЗНЕС, ВСЁ ВАЛИТСЯ ИЗ РУК, – МЫ ПЕРЕЖИВАЕМ ТЕ ЖЕ САМЫЕ ДЕТСКИЕ ЧУВСТВА БЕЗЗАЩИТНОСТИ И ОТЧАЯНИЯ.
Каждый разбирается с этой потерей по-своему. Кто-то смиряется, говоря себе: «Нет так нет. Проживу как-нибудь». Кто-то впадает в отрицание: «Да не очень-то и хотелось! Игрушки – зло! Их придумали враги, чтобы отвлекать нас от важного!» А кто-то начинает искать варианты превратить «нет» в «да».
…Мне десять лет. Я стою посреди кухни, получив самый ужасный отказ в своей жизни, и лихорадочно соображаю, что надо сделать, чтобы получить желаемое.
Кроме музыкальной школы, я ходила еще и на волейбол и поэтому, как в спорте, сделала несколько подходов. Плакала. Просила. Обещала носить колготки так аккуратно, как будто они сделаны из паутины. Это я-то, дикая и бесстрашная, имевшая по поведению стабильное «два» и любившая после школы кататься с горки на собственном портфеле! Я – никогда не относившаяся аккуратно к чему бы то ни было! Да, это был подвиг, и я была на него готова! И через несколько дней мама сдалась.
Получив деньги, я сама выбрала и купила вожделенные колготки и действительно носила их очень бережно, понимая, что, если порву, других не получу еще очень долго. Это, кстати, был еще один из уроков, пригодившихся во взрослой жизни, – ценить и беречь то, чего добилась.
Колготки с лайкрой продержались практически год. А я пообещала самой себе сделать всё возможное, чтобы, став взрослой, одеваться во что хочу.
«Я буду богатой», – говорила я без тени сомнений. Утверждала, что буду иметь несколько машин, и даже рассказывала каких: одна – красная спортивная, вторая – черный джип, третья – белый мерседес. Родные и близкие смеялись: «С чего ты это взяла, Римма? В нашем роду не было господ – только рабочие». Но в моей голове уже поселилась ясная, чистая, как кристалл, и такая же прочная уверенность: моя жизнь и жизнь моих детей сложится иначе. Больше никакой бедности!
Прошло много лет. Я выросла. В моих планах – строительство дома, у меня есть машина и собственный бизнес: я основатель Академии Красоты «Шик Бьюти»[1]. Вместе с моей командой мы занимаемся профессиональным обучением специалистов в сфере красоты. На момент создания этой книги я работаю над развитием франшизы[2]. Нет, я не олигарх и не жена олигарха. Но я состоятельная и самостоятельная женщина с доходом выше среднего.
Мои бывшие одноклассники, находя мой профиль в соцсетях, пишут: «Боже мой, Римма, ты ли это?» Они не узнают во мне ту маленькую серую мышку, которая хотела быть не хуже других. Я могу позволить себе целую коробку колготок с лайкрой. Подруги смеются: «Мы знаем, какой подарок на день рождения сделает тебя счастливой!»
«Я БУДУ БОГАТОЙ», – ГОВОРИЛА Я БЕЗ ТЕНИ СОМНЕНИЙ.
РОДНЫЕ И БЛИЗКИЕ СМЕЯЛИСЬ. НО В МОЕЙ ГОЛОВЕ УЖЕ ПОСЕЛИЛАСЬ ЯСНАЯ, ЧИСТАЯ,
КАК КРИСТАЛЛ, И ТАКАЯ ЖЕ ПРОЧНАЯ УВЕРЕННОСТЬ: МОЯ ЖИЗНЬ И ЖИЗНЬ МОИХ ДЕТЕЙ СЛОЖИТСЯ ИНАЧЕ.
