«Грудь у нее явно силиконовая», – это единственная мысль, которая приходит мне на ум. Ну не может настоящая так упруго подпрыгивать при каждом движении.
Я стою в дверях спальни и наблюдаю картинку из немецкого кино. Девица с искусственной грудью старательно прыгает на моем муже, издавая то ли скулеж, то ли стоны удовольствия. Надеюсь, соседи не подумают, что мы здесь свиноферму развели или у нас кошка рожает.
– Черт! – Сергей замечает меня и сбрасывает с себя ничего не понимающую девицу, да так, что она даже с кровати падает.
– Вы продолжайте, продолжайте, – говорю им, взмахнув рукой. – Я только кое-что заберу и ухожу.
– Лада, стой! – муж начинает натягивать брюки прямо на голое тело, а девица настолько ошарашена, что только и может переводить взгляд с меня на Сергея и обратно.
Нагоняет он меня в коридоре и хватает за локоть, больно сжимает.
– Отпусти, – пытаюсь вырваться. – И до моего возвращения смени мебель в спальне.
Специально так говорю, чтобы не вызвать подозрений. Возвращаться я сюда не собираюсь. Хватит, наелась.
– Тебе настолько плевать? – зло, но с какой-то затаенной болью спрашивает Сергей.
– Если хочешь, могу истерику устроить, – равнодушно пожимаю плечами. – Или, например, повыдергивать волосы твоей бабе. Что там ещё обычно любящие жены делают?
Муж бьёт кулаком в стену рядом с моей головой. Его бессильная ярость, кажется, сейчас выльется на девицу в комнате.
– Ты даже не пытаешься, Лада! – повышает голос Сергей. – Ты два гребаных года даже не пытаешься! Даже сейчас… Неужели ни ревности, ни обиды? Неужели ничего?
– Кое-что есть, – подумав, киваю я. – Омерзение. Жаль, нельзя развидеть эту картину, а то силиконовая грудь по ночам ещё будет сниться. А теперь отпусти и иди уже кончи, тебе надо выпустить пар.
Мое единственное развлечение за последние годы – убивать Сергея своим равнодушием. Он пытался быть хорошим мужем, но каждый раз натыкался на безразличие. И в итоге срывался. Так мы и варимся в этом аду в соседних котлах.
– Сережа… – из комнаты раздается тихий испуганный писк.
– Скройся! – орет он на девицу.
Спасибо, силиконовая девушка. Секунды, на которую она отвлекает моего мужа, мне хватает, чтобы выскочить за дверь и почти кубарем скатиться по лестнице. В одних брюках и босиком он за мной не побежит.
Заехала, называется, за документами. В квартире я в последнее время почти не появляюсь, живу вместе с дочерью в загородном доме. А Сергей неплохо здесь развлекается в мое отсутствие.
Сажусь в машину, заезжаю колесом на тротуар, чертыхаюсь и, ударив по глазам, еду куда глаза глядят.
Когда понимаю, что достаточно попетляла по городу, останавливаюсь и откидываюсь на сиденье.
Измена мужа меня не трогает от слова совсем. Да, мерзко, но не более того. Он так хотел, чтобы мы поженились, а в итоге, наверное, сам не рад. И зачем мы тогда продолжаем мучиться в этом браке? Ответ мне известен с самого начала.
Телефон разрывается уже давно, но я его игнорирую. Знаю, что это Сергей. А о чем мне с ним разговаривать? Все же достаю и смотрю на экран. Муж уже и тяжёлую артиллерию подключил. А может, мама так звонит. Лишний раз напомнить, чем мы обязаны Сергею.
– Слушаю, – ставлю звонок на громкую и кладу на соседнее сиденье.
– Лада, что у вас происходит? – в голосе мамы слышится беспокойство. – Сергей тебя найти не может. Он волнуется. Лада, что бы ни происходило, не забывай, что вы семья, у вас ребенок.
Как завуалированно прикрыта фраза «мы ему должны». И мне об этом не дают забыть.
Да, для всех мы семья. Играем роли мы отменно – российский кинематограф потерял двух отличных актеров. Все видят лишь красочный фасад счастливой семейной жизни, но никто не видит, что внутри все прогнило и больше похоже на локацию для фильма ужасов.
– Мама, если ты закончила, то мне пора, – заношу палец над экраном, чтобы сбросить вызов.
– Лада, только не глупи, – очередное напоминание от мамы, и я наконец снова в тишине.
Еду в загородный дом, и, конечно, муж уже здесь. Он ещё что-то не сказал? Только вряд ли при обслуживающем персонале станет. Упорно игнорирую присутствие Сергея, улыбаюсь дочери, которая, поддерживаемая няней, неуверенно топает ко мне с серьезным выражением лица.
Устает, падает ко мне в руки, и я ее поднимаю, чтобы расцеловать. Мой лучик света в беспросветной тьме. Ничего, скоро мы избавимся от этого гнета, от этого дома и начнем жизнь с чистого листа. Я не допущу, чтобы и мой ребенок страдал от такой жизни. Мы справимся, мы сильные.
Да, будет сложно, ведь Сергей просто так не отдает то, что принадлежит ему. И его больная одержимость… Нет, я решилась. Лучше всю жизнь в бегах, чем с ним под одной крышей. Мне двух лет вполне хватило.
– Лада, тебя что-то очень сильно обрадовало? – муж идёт за мной наверх, показав няне, чтобы та оставалась внизу.
Какой внимательный, однако. Нельзя показывать, что да, я очень рада, что скоро все закончится.
– Вот моя единственная радость, – снова целую дочку в щеку, и она улыбается.
Закрываю дверь в комнату прямо перед носом Сергея, знаю, что барабанить в дверь он не станет. Когда Кира засыпает, прислушиваюсь к звукам в доме.
– Да, – муж выходит из комнаты напротив, кажется, разговаривая по телефону. – Что там? Какая к черту проверка? Ладно, сейчас приеду.
Звёзды сошлись, словно мне сам бог помогает. Да, с чемоданами я выходить не собираюсь – глазастый охранник, который здесь якобы для нашей безопасности, заметит. Но я все предусмотрела и потихоньку переносила вещи в багажник на протяжении недели.
Где лучше всего затеряться, я сразу решила – в большом городе. Поэтому поедем с Кирой покорять Москву. Деньги есть, наличкой, конечно. Машина, конечно… Ничего, каршеринг никто не отменял, тем более я предусмотрительно обзавелась картой, которая привязана к счету, что никак нельзя связать со мной.
Да я просто Джеймс Бонд в юбке!
Через пару часов мы с Кирой выходим во двор, на плече у меня только детская сумка.
– Лада Станиславовна, – рядом вырастает охранник.
– Господи, Дима, что ж вы так пугаете? – прижимаю руку к груди.
Сердце на самом деле барабанит, но это адреналин. Зато как убедительно, хотя я видела, как этот секьюрити направляется к нам.
– Извините, – кивает он. – Сергей Евгеньевич просил усилить меры безопасности.
Догадывается. Сразу после смерти моего отца появился вот этот Дмитрий, теперь ещё и усиление мер безопасности, точнее, надзора.
– Не думаю, что во время прогулки по парку нам будет что-то угрожать, – пристегиваю Киру к креслу и обворожительно улыбаюсь охраннику.
Он смотрит на приоткрытую сумку. Влажные салфетки, бутылка воды, печенье. Мы действительно будто на прогулку собираемся. Дима кивает, но достает телефон.
