1. Глава 1
Инга
– Повторить, – машу я вяло бармену пустым стаканом, в котором остался только лед, медленно таящий, как моя скорлупа, которую я так старательно наращивала все это время.
Полгода уже прошло.
Полгода.
Я думала, боль притупилась, но нет.
Единственная встреча, и словно кто-то безжалостной рукой провернул нож в ране, заново роняя меня в бездонную черную пропасть.
Напиться бы в дымину, чтобы забыться, пусть бы и в дурных сопливых бестолковых мечтах, чьи осколки острыми краями до сих пор впиваются в сердце в моменты обострений. Они случаются уже не так часто.
Всего лишь каждую ночь.
Да, надраться было бы неплохо, но я не умею. Водка не лезет, а коктейльчиком я либо сейчас доведу себя до соплеразлива в барном туалете, либо рвану куда-нибудь разгонять боль-тоску, после чего наутро мне станет еще поганее, потому что все это дерьмо – жалкое подобие веселья.
Полгода.
Я думала, я научилась справляться. Не обращать внимания на воспоминания о том, о ком не думать не могу.
Даже не знаю, чего во мне больше: обиды, боли, или того чувства, которое я не называю вслух вот уже шесть месяцев. Все покрыто липкой жижей горечи, разъедающей душу, отравляющей меня день за днем.
– Эй ты, – знакомый голос вырывает меня из мерзостных мыслей.
– Чего тебе, придурок? – оглядываюсь я на Рэма.
Еще один ошметок когда-то счастливого прошлого, вдребезги расколоченного и растоптанного в пыль.
Да, мы с Рэмом не из тех, кто станет здороваться друг с другом, у нас свои счеты.
Вот так вот не видеться несколько месяцев и сходу начать гавкаться могут только близкие враги. Близкие, но не главные.
– Собирай манатки и поехали, – мрачно командует он.
– С какой стати мне с тобой куда-то ехать? Отвали.
– Поехали говорю, не усугубляй, – в голосе Рэма неприязнь и досада.
Какого хрена он здесь вообще делает. Сегодня у них вечеринка совсем в другом месте.
– Пошел в жопу, – я не церемонюсь. Вряд ли до Рэма удастся достучаться на другом языке.
Рэм же, психанув, разворачивает меня за плечо так резко, что я чуть не падаю с барного стула.
– Слышь, Принцесска, по-хорошему пока прошу: шевелись. Эти полгода без тебя были супер, откуда ты вылезла, гадюка, из-под какого камня?
«Принцесска» бьет мне по нервам и немного под дых. «Принцессой» я была в другой жизни, которая оборвалась шесть месяцев назад. Игнорируя вопрос Рэма, делаю глоток из бокала, чтобы заглушить воспоминания.
Не было? Что значит не было? Я была. Если можно так назвать мое существование. Это же не жизнь, когда человек остается без сердца и без души.
В какой-то фэнтезятине, которую я читала, пытаясь забыться в сказках, кажется, это называется голем. Пустая оболочка. Глиняный сосуд для ничего, чужой воли.
– Мало того вылезла, нарисовалась, да еще в такой день. Теперь расхлебывай.
– Что? Что я должна расхлебывать еще? – я равнодушно смотрю на Рэма.
– Он выгнал всех и сейчас напивается, – набычившись, информирует меня он.
– И что? Я тоже.
– Не прикидывайся дурой, ему нельзя. Инга, он все разнесет к ебеням и опять пустит под откос.
– Пусть разносит, пусть пускает. Плевать. Я здесь при чем?
То, чем я дорожила, он уже уничтожил, если кому-то прилетит еще, мне все равно.
– При чем здесь ты? Ты уже все забыла, да?
О! Я далека от заблуждения, что стерла его из памяти.
И сегодняшний вечер тому доказательство. Но я надеялась, что исцеление началось. И вот я торчу в ненавистном мною барушнике, полном счастливых и горьких воспоминаний, и пью коктейль, который не пила уже полгода, потому что он напоминает мне о нем, хотя собиралась приятно провести время в кругу новых знакомых, которые у меня наконец-то появились.
Сегодня я еще раз убедилась, что помню каждую черточку его лица, каждый жест, движение брови, походку.
Стыдясь этого и стараясь не подавать вида, я жадно пожирала его глазами, растравляя разом закровоточившие раны.
Лучше б он меня не заметил. Или хотя бы проигнорировал.
Увы, я не заслужила милостей вселенной. Этот паскудный мир снова показал мне свое мерзкое лицо.
Он смотрел на меня как на пустое место. Равнодушно, как на смутно знакомого когда-то в пошлом человека, не оставившего и следа в его жизни.
Я видела, чувствовала, что узнал. И ему было плевать на меня.
– Да ты в конец конченная, что ли? – шипит лучший друг моего проклятья. – Ты какого хера приперлась? Ты пожалеешь!
– Уже, Рэм. Уже пожалела.
Мир в глазах этих парней крутится вокруг них. Раз я куда-то пришла, значит, они – причина. Охренеть позиция. Но я рада, что его все-таки проняло.
Это совесть, наверно, его пожирает, или другие демоны его черной души.
Пусть. Ему полезно. Хотя…
– Поехали, – я сдергиваю куртку с соседнего стула.
Если ему сейчас хреново, я постараюсь это усилить.
2. Глава 2
Инга
– Ты совсем рехнулся? – спрашиваю я Рэма, глядя на неоновую вывеску, под которой он паркует свой новенький, но уже прокуренный ауди.
– А ты думала, я куда тебя привезу? – гаденько усмехается он.
Я распахиваю дверцу с намереньем свалить отсюда поскорее. Баня не баня, бардак не бардак, мне здесь делать нечего. Стоит мне выставить ногу, как Рэм, уловивший, что я сейчас оставлю его с носом, удерживает меня за руку. Хватка у него стальная.
– Ты чего?
– Слышь, урод, я через это второй раз проходить не собираюсь. Вали к своему дружку-хозяину сам!
– Он один там, – упирается Рэм.
Видимо, и правда ему надо, чтобы я пошла. Даже презрительное «урод» проглатывает. В баре хамил активнее.
– Мне ему посочувствовать? – ядовито интересуюсь я, уже жалея, что ударивший в голову алкоголь подвиг меня на это безумство.
– На, – с психом он выдирает ключ из замка зажигания. – Залог. Я здесь ждать буду.
Какие мы нежные! Можно подумать у меня остался хоть один повод доверять ему или кому-то из их компашки. Не после того, что они устроили.
– И где я там его искать буду? Под каждую шлюху заглядывать?
– Еще раз, – скрипит зубами Рэм, – он один там. Вообще один. Умные свалили, когда поняли, к чему дело идет. Персонал он сам разогнал.
Мне становится нехорошо.
Кто, как ни я, знает, что, если у золотого мальчика отваливает башня, справиться с ним почти невозможно. Слетевший с катушек, он пугает даже привыкшего ко всему Рэма.
Полгода назад в таких случаях шли ко мне, только у меня получалось заставить его взять себя в руки. А сейчас что? Новая подстилка, которую я вижу с ним во всех сторис, не справляется? Бракованная, что ли?
Вынырнувший из миазмов ненависти рассудок настойчиво требует, чтоб я наплевала на все и ушла. Я знаю, если я зайду туда, мне будет больно.
Уже сейчас при мысли, что я увижу его, внутри все скручивается в ледяной узел. Сердце обливается кровью, холодеют руки и подкатывает тошнота.
Но это сильнее меня. Быть так близко и не увидеть его – немыслимо.
