Не успела я спуститься на первый этаж аэропорта в Вегасе, как меня уже зажало между двумя телами: высоким и долговязым и миниатюрным, но крайне бойким. В ноздри ударила смесь запахов мятной жвачки и вишни. Два вышеуказанных вертлявых тела трясли меня, радостно визжа. Звук в точности напоминал хохот запертых в клетке гиен, которых мы с Алеком видели в зоопарке Сиэтла.
– Ох, как же мне не хватало твоей рожи! – воскликнула Джин, прежде чем впечатать мне в губы мокрый поцелуй.
Ах да, вот и источник мятного запаха. Затем ее отпихнули в сторону, и Мэдди, моя младшая сестренка, обняла меня своими длиннющими руками. Вишня. Она пахла вишней с тех пор, как была совсем крошкой. Я даже не выясняла почему – просто приняла это, как и все остальное. Вот что самое важное. Мэдди крепко прижала меня к себе. Рядом с ее долговязой фигурой мои сто семьдесят три сантиметра совсем не впечатляли. Хоть я и была старшей сестрой, Мэдди со своими ста восьмьюдесятью по-прежнему удерживала рекорд по росту в нашей семье. В свои девятнадцать она была очаровательна, но еще не налилась, как я в ее годы. Неукротимый метаболизм помогал ей оставаться тощей как палка. Везучая девчонка.
Глаза Мэдди наполнились слезами. Я прижала ладони к ее щекам.
– Ты самая красивая девушка на свете, – сказала я, глядя, как слезы катятся по ее щекам. – Но только когда улыбаешься…
– Ты всегда так говоришь.
Уголки ее губ поползли вверх, и я была вознаграждена моей самой любимой на свете улыбкой.
– Потому что это правда. Так и есть. Правда, Джин?
Джин громко лопнула свою жвачку, после чего решительно продела руку мне под локоть.
– Ага. А теперь давай, шевели лапами.
– Ластами, а не лапами, Джин, – закатив глаза, поправила я.
Джинель остановилась посреди зала прибытий.
– Да какая разница, ты все равно поняла, о чем я. Кто помер, назначив тебя мистером Вебстером[1]?
Я громко расхохоталась, и это было чудесно. Нет, даже великолепно. Напряжение как будто выступило у меня из пор и скатилось на пол, растекшись лужей по линолеуму. Боже, как же хорошо вновь оказаться дома.
Девчонки отвели меня к машине Джин.
– А где папина машина, Мэдс? – спросила я, закидывая сумку в багажник и плюхаясь на переднее пассажирское сиденье.
Мэдди, усевшаяся на заднее сиденье «Хонды» Джинель, принялась накручивать прядь волос на палец.
– Э-э-э…
Она уставилась в окно, водя взглядом из стороны в сторону, словно пытаясь что-то придумать.
Мои плечи поникли.
– Что случилось с папиной машиной?
– Ну, ничего страшного…
Она шумно выдохнула, все еще накручивая на пальцы свои длинные русые локоны и вжимаясь спиной в спинку сиденья. Что бы это ни было, она не хотела мне рассказывать.
– Скажи ей, Мэдс, – вмешалась Джин.
Мэдди раздраженно фыркнула и уселась прямо. Зажмурилась, снова открыла глаза. В их зеленых глубинах вспыхнула решимость.
– Те парни, что устроили папе взбучку, раздолбали и его машину.
У меня внутри все сжалось от ярости.
– Почему, черт возьми, ты мне раньше не сказала?
Гнев устремился по позвоночнику в ладони, и я судорожно сжала кулаки. Если бы кто-то ко мне сейчас подошел, ему бы не поздоровилось.
– Я просто…
– Ты просто что? Как ты добираешься до колледжа?
– В основном на автобусе, а иногда меня подбрасывает Джинель.
Ее взгляд упал на мою лучшую подругу. Джин коротко улыбнулась.
– И еще Мэтт, тот парень, о котором я тебе рассказывала. Он подвозил меня пару раз. Говорит, что поможет мне всем, чем сможет.
Последние слова прозвучали немного напряженно.
– Не сомневаюсь. Мэдс, это небезопасно. Ты живешь далеко от колледжа и едва держишься на ногах после всех этих занятий. А что если ты засидишься допоздна в библиотеке?
Я глубоко вдохнула и шумно выдохнула, сердито развернувшись на сиденье. Вот блин, моя маленькая сестренка в опасности. Не может пользоваться папиной машиной, потому что Блейн и его чертовы головорезы разбили ее. Что еще? Какая еще хрень свалится нам на голову?
Теплая ладонь Мэдди легла мне на плечо.
– Да все в порядке, Миа. Со мной все хорошо. Приходится довольствоваться тем, что есть, верно?
– Как бы не так. Завтра мы покупаем тебе машину. Не могу поверить, что все это время ты обходилась без тачки.
Тут я ткнула пальцем в руку Джин.
– Теперь ты. Ты должна была рассказать мне о том, что происходит, – обвиняюще выпалила я, откинув с лица густые пряди волос.
– Но ты не можешь себе этого позволить, Миа…
– Не смей говорить мне, что я могу или не могу себе позволить. Я отвечала за тебя последние пятнадцать лет. Не думай, что я по щелчку пальцев перестану заботиться о тебе лишь оттого, что тебе исполнилось девятнадцать.
Я скрипнула зубами, пытаясь обуздать свой гнев.
– Господи. Да у меня мурашки бегут по спине при одной мысли о том, как ты идешь от автобусной остановки к дому в нашем райончике! Не делай так больше, Мэдс. Пожалуйста, ради меня, – попросила я, смягчив голос. – Завтра я куплю тебе машину. На последних двух клиентах я подняла немного лишнего бабла.
– Вот как? – Джин, прекрасно знавшая, на каких условиях мне выплачивали дополнительный гонорар, искоса на меня взглянула. – И как же ты это сделала, сладенькая? Лежа на спине?
Тут она захихикала. На сей раз я довольно сильно ткнула ее кулаком.
– Ой! Сучка! Я ничем этого не заслужила.
– Ты назвала меня шлюхой, шлюха? Еще как заслужила.
Сузив глаза, я уставилась прямо ей в лицо. Хотя Джинель и вела машину, я знала, что мой взгляд прожигает ее насквозь.
– Ладно. Заслужила, но теперь я буду тыкать тебя носом в этот уродский синяк при каждом удобном и неудобном случае.
– Да пожалуйста. Ты сможешь завтра подвезти меня и Мэдс, чтобы я купила ей тачку?
– Я взяла отпуск на те дни, что ты здесь, – кивнула Джинель.
– Ох, как мило с твоей стороны.
– Я могу быть очень милой, – нахмурилась она.
– А я и не говорила, что не можешь.
– Но подразумевала, что обычно я не очень мила. В таком случае скажу тебе, что прошлой ночью я была с одним парнем и он все твердил о том, какая миленькая у меня пи…
Перегнувшись, я зажала ей рот ладонью.
– Может, поделишься со мной этим в другой раз, потаскушка?
