В центр в середине дня метро каталось наполовину пустым, но только в будни. В выходные или в пятницу вечером все сидячие места могли оказаться заняты. По полупустому вагону Никита смог догадаться, а затем и вспомнить, что сегодня стояла середина недели – отличный день для тех, кто работал в режиме пятидневки.
Он же давно не трудился так. Из всех лет мог вспомнить разве что первую пару. Потом пошли разрывы – выходные в рабочие, рабочие в выходные. Может, и случались тонкие промежутки нормального графика, но они подтёрлись из памяти.
Однако бы и свои плюсы. Очень удобным оказалось добираться до работы в моменты, когда нигде не толпились люди, не считая пяточка у него перед кабинетом.
Когда оцифрованный человек крикнул, что поезд приехал в Тропарёво, Никита вздрогнул. Погружённый в мысли он забыл обо всём, даже не сразу вспомнил, куда вообще собирался. Почти выбегая из вагона, боясь оказаться зажатым между дверьми, почувствовал неприятную скованность в колене. Чего это ему вздумалось? К счастью, сразу отпустило. И человек забылся, пошагал дальше.
Ступеньки попытались напомнить, что скованность всё ещё здесь, однако уже на пятой из них что-то внутри с хрустом встало на место. Прибавив скорости и лёгкости движения, бодро поднявшись по ступеням, Никита выбрал нужный из восьми выходов.
В боковое поле попало собственное отражение на секунду. То ли фантом, то ли свет в переходе бил ярко, ему показались слишком светлыми волосы, точно он перекрасился в блондина и напрочь забыл об этом. Но не время рассуждать о своей внешности.
В засыпающем воздухе одна вывеска выглядела ловушкой для мотыльков – большая, яркая, розовая. Никита оказался одним из клюнувших. Не замечая других маяков, пошёл навстречу розовой ловушке. Вопреки логике единого стиля, под вывеской красовались зелёные двери, однако в темноте никто не замечал огрех дизайнера.
Яркий свет ударил по глазам. Никита прищурился, пару шагов сделал по памяти, благо работал здесь достаточно долго, чтобы точно запомнить расстояние от внешней двери до внутренней. Ещё один небольшой рывок. Что-то с механизмом; дверь подалась слишком туго. Но не его забота, пусть разбирается техник.
Подойдя к ресепшену, всё ещё прищуренный Никита поздоровался и собрался попросить ключ от кабинета, в котором собирался вести приём, однако запнулся. Незнакомый молодой мужчина в белой рубашке, с выразительными бровями и короткими кудрявыми тёмными волосами улыбнулся в ответ.
Он явно не подходил для этой клиники. Никита считал её достойной статуса "эконом", а этот человек явно тянул на пару рангов выше. Но то оказалось не единственным нарушением логики на сегодня – ресепшн, стены и всё остальное изменили цвет и форму. Никита поверил бы, что ошибся клиникой, если бы не вывеска на улице, утверждавшая, что здесь находится местечко с названием "Ваш добрый доктор". И других клиник с похожим названием в округе не наблюдалось.
– Вы на приём? – мужчина с красивыми бровями потянулся немного вперёд и привлёк внимание Никиты. Тот растерянно глядел по сторонам, а потом упёрся в говорившего.
– Да. Нет, – сбивчиво ответил он. – Я Никита Шагаевич, веду сегодня приём в 207 кабинете.
Лицо администратора с довольного и пустого переключилось на серьёзное. Спрятался за высокой стойкой и забил пальцами по клавиатуре и мышке, заставляя их громко отщёлкивать.
– Шагаевич…, – пробубнил он, но Никита всё равно услышал, – такое я бы запомнил.
В целом, спорить и возмущаться не стоило – имя отец носил самое что ни есть редкое. Вероятно, он сам его выдумал и сменил, когда устал носить доставшееся по праву рождения, хотя никогда в том не признавался. Или же заскучавший паспортист решил в один день развлечься, искажая существующие имена так, что они и на имена переставали походить. С тех времён, когда у работников имелась чёрная гелевая ручка, полная свобода движений и недостаточный контроль, многое изменилось, потому молодой мужчина с выразительными бровями имел полное право сомневаться – не шутил ли Никита. Одна только загвоздка – доктор со странным отчеством действительно работал здесь, хотя сейчас не работал, а тратил время на ожидание.
Может, кто-то из коллег решил подшутить над ним? Точно!
Никита несколько раз судорожно обернулся. Спина едва пискнула, чтобы только он мог услышать, пора позвонков встали на свои места, словно до этого совершали прогулку по отдалённым участкам спины.
Ничья голова не мелькнула, никто из коллег не попытался спрятаться, хохоча. Тогда он вернулся к администратору.
– Одну минуту, – предвидел вопрос мужчина, схватился за стационарный телефон и набрал номер.
Перекинулся парой фраз с кем-то, попросил подойти, улыбнулся Никите.
– Добрый вечер. Чем могу помочь? – услышал из-за спины голос Никита и обернулся. Было в этом голосе много знакомого, даже несмотря на попытку притвориться хриплым мужичком. Он всё равно узнал.
Улыбка быстро свалилась с лица, когда вместо Миши он увидел как-бы-Мишу. Очень похож, но старше лет на двадцать. Как он смог так хорошо загримироваться? Даже переходов не видно.
Трудноузнаваемый Миша замер с напряжением мышц. Учтивость, с которой он обратился, стёрлась, а на месте её поселилась неуверенность. Да ещё какая! Захватила всё лицо, стянула кожу, добавив морщинам мопсовых ассоциаций.
Глаза чуть сошлись в центре и выдавились вперёд. Никакой грим не помог бы Мише столь натурально отыграть; Никита никогда не слышал хотя бы упоминания о его актёрских заслугах, вряд ли такое стоило хранить в секрете. Но как тогда он смог сделать вид, что увидел призрака?!
– Никита? – с выдохом обронил как-бы-Миша. И по движению губ и слабой жестикуляции рук разыгрываемый понял, что перед ним точно стоял его друг.
– Миша, ты как это сотворил? Что за шутки?
– Вот ты, конечно, чёрт, – посмеялся призванный решить проблему и решивший её. – Пойдём.
Как-бы-Миша повернулся и зашагал, быстро спрятался за углом. Никита поторопился следом, оставив презентабельного администратора в одиночестве без хлопот и с привкусом сюрреализма.
Двое зашли в кабинет, где обычно сидела Инна. Только сегодня её на месте не оказалось, а у друга нашёлся ключ.
Вероятно, уехала уже, прикинул Никита, помня, что должен вести вечерний приём. Как-бы-Миша успел похозяйничать и здесь – всё переставил, большую часть вещей вообще заменил.
– Как ты это сделал? Я же реально поверил, – не успокаивался Никита.
Когда друг уселся в кресло главного врача, он не сдержал любопытства и подошёл, приложился грязными руками к щекам и аккуратно потрепал, стараясь не вырвать волос из наклеенной бороды.
– Понимаю, покрасить волосы, но морщины. Ты всю ночь что ли готовился?
