Нуржан сидит за столом, склонившись над кясе с долма. Он аккуратно дует на ложку и хмурит брови, от пара, попадающего в нос и обжигающего ноздри. Запах виноградных листьев и мясного фарша дразнит и будоражит аппетит, а бегающая рядом Альфа, его верный друг, пытается допрыгнуть и заполучить причитающийся ей лакомый кусочек вкусного яства. Альфа, хоть уже и не щенок, но принадлежность к породе алабаев, придаёт её туловищу мощь, а повадкам – смесь отваги с задором. Нуржан с детства с ней неразлучен, когда впервые родители подарили ему этого 2-хмесячного щенка на 9-летие.
С того дня прошло 12 лет, многое что изменилось вокруг, и в их семье также: мама умерла после долгой болезни, а отец теперь живёт с другой женщиной и балует подарками уже чужих детей, как когда-то своих. С Нуржаном осталась младшая сестра, а старшая ушла к мужу. В их семье такие были порядки всегда и во всех поколениях – вышла замуж, уходи и живи с мужем. Женился – умей содержать себя и семью. Нуржан заботился с первых дней рождения о своей младшей сестре, которой сейчас уже исполнилось 16 лет. Наргиз плохо помнит маму, да и со старшей сестрой нет такой близости, но с братом у них всегда была тесная и очень нежная связь. Нуржан, окончив школу не пошёл, как другие его одноклассники учиться дальше в ВУЗ, а устроился на работу. И день за днём он трудится в автосервисе, чтобы скопить деньжат на дополнительную литературу для сестры и на её дополнительные занятия с репетиторами. Мало того, Нуржан ни с кем не встречается, хотя внешностью он отличается необычно красивой для мужчины: тёмные кудрявые волосы, пушистые чёрные ресницы и небесной голубизны глаза, доставшиеся в наследство от мамы. Дополнительно к этому, накаченный торс и крепкие руки, в наследство от каждодневного тягания запчастей, колёс и арматуры в автомастерской.
Девушки часто приезжают в автосервис, только чтоб их машину обслужил самый красивый мастер в городе. Они, как пчёлки, кружат вокруг цветка, пока он подкручивает болты гаечными ключами, открыв капот красной Киа Пиканто или белой Рено Логан. Он же никогда не обращает никакого внимания ни на девушек, ни на их ужимки. Нуржан, ещё тогда в школе, когда учительница начальных классов подошла к нему и сказала, что Наргиз подаёт большие надежды, и что у девочки явный талант к естественным наукам, понял для себя – что его цель и задача – это дать Наргиз шанс получить от жизни то, чего он сам уже получить не сможет, в силу сложившихся обстоятельств. Самое главное, что он даже не жалел ни разу о такой своей жертве и видит радость и счастье от возможности поставить свою сестру на ноги. Конечно, денег на поступление у них нет, но у Наргиз есть голова на плечах и желание учиться. «Хорошо бы найти хоть кого-то знакомого, который поможет с поступлением», так мечтает Нуржан, сидя на кухне и размазывая ложкой сюзьму по долма. Он очень любит сестру, хотя и подшучивает и подначивает её периодически. Но это так, скорее, чтобы подразнить.
– Нара, ты есть собираешься, или ждёшь, пока всё остынет, чтобы давиться потом остывшим? – Нуржан кричит в комнату, не поворачивая головы.
– Ох, ну и ворчун же ты у меня, – тоненькие девичьи руки нежно обвивают его шею, и он чувствует тёплый поцелуй на своей щеке.
– Садись, давай, – уже более мягко, разомлев от нежности сестры, добавляет он.
– Мы едем сегодня к Нязик, да? Она сказала тебе, во сколько у них… ох, горячо. – Наргиз подносит ложку с долма ко рту и тут же одёргивает.
– Начало в 12, но нам с тобой нужно заехать ещё за отцом и его семьёй. Так что не вздумай возиться. Я тебя неделю назад предупреждал о том, что Нязик скоро выпишут. На той опаздывать нельзя.
– Да не опоздаем мы, не бойся. И чего мне возиться-то? Всё готово. Сейчас поедим и я быстренько оденусь. А ты? – Наргиз смотрит внимательно на брата. – Ты ведь не поедешь в этом ужасном костюме? – И она осматривает брата, нарочно расширив и без того свои огромные карие глаза.
– Костюм как костюм, конечно, не супер новый, но что есть. – Нуржан встаёт со стола, скидывает остатки с тарелки в миску, которая стоит в углу от газовой плиты, кладёт тарелку в раковину и, выходя с кухни, заканчивает. – Если не доешь, оставишь также для Альфы. И давай пошустрее. Жду тебя ровно 20 минут.
– Ага. Бегу-бегу. – Наргиз, торопясь запихивает в себя последнюю долма, также сбрасывает свои остатки с тарелки Альфе, не забыв потрепать собаку за загривок, кладёт тарелку в раковину и выбегает из кухни. Так как она очень торопится, то забывает закрыть дверь, которую они обычно с братом прикрывают. На случай, если уходят, чтобы Альфа не бегала по всей квартире, а сидела в кухне и дожидалась их прихода.
Но именно сегодня должно было так случиться, что Наргиз забывает о двери. Она вся уже в мыслях о предстоящем празднике-той по случаю выписки тёти из роддома. Наргиз очень любит семейные встречи и мыслями она уже облачилась в платье, которое когда-то подарил ей брат. Она открывает шкаф, достаёт из него своё выходное шёлковое платье синего цвета с вышивкой на груди и такой же шёлковый пояс – нур белдык – к нему. Надевает, опоясывается и выходит в коридор.
Наргиз даже не успевает опомниться. Из кухни к ней мчится Альфа, разбрызгивая слюной и визжа от радости. Она прыгает и перепачканным после еды языком проводит несколько раз по подолу платья.
– Ах, Альфа, ну тебя. Поди… да чтоб тебя… ах… моё платье… Нуржааааан, – сестра зовёт на помощь брата. Но время уже явно упущено и Наргиз представляет, что ей сейчас предстоит услышать от брата. Она смотрит на своё измазанное слюной собаки платье, слёзы текут по её щекам. Именно такой и застаёт её Нуржан, влетевший с улицы в квартиру.
– Что? Что случилось? Нара, она тебя укусила? Покажи! Что такое, Нара!? – брат трясёт её за плечо, пытаясь заглянуть в глаза. Он видит слёзы, но не понимает причины плача сестры.
– Да никто меня не укусиииииил. Но… платье… моё плаааа… тьеееее… ааааа… оно испорчено. Теперь мне нечего надеееееть… Ааааа… – Наргиз задыхается от слёз и её нежные плечики подрагивают в такт всхлипам.
– Ну, ничего. Ничего. Ладно. Погоди ты. Не реви, сейчас что-нибудь придумаем. – Нуржан понимает, что ругать сестру о незакрытой двери в кухню сейчас без толку, всё равно беде уже не поможешь.
Хотя он и злится. Но сердиться нужно на себя. В первую очередь он выводит прыгающую и думающую, что с ней играют Альфу в кухню и закрывает за ней плотно дверь. Затем возвращается к Наргиз и ведёт плачущую сестру в комнату, вместе они выбирают подходящий наряд и Нуржан оставляет сестру переодеться.
«Ну да, время упущено, теперь они явно не успеют за отцом. Отец будет недоволен, а Нязик так вообще может обидеться. Но есть вероятность, что они хотя бы успеют на той. Правда теперь нужно ехать не на машине, а уже на автобусе»: так думает Нуржан, пока ждёт Наргиз.
