483 год от основания города или 270 год до нашей эры. Aliis inserviendo consumor (Светя другим, сгораю сам или служа другим, расточаю себя)
Патрицианский род Юлиев вел свою родословную от Аскания, сына легендарного Троянского героя Энея, который, в свою очередь, был, согласно мифам, сыном дарданского царя Анхиса и богини Афродиты. Асканий, приняв имя Юл, основал в 1152 году до н. э. город Альба-Лонга, к юго-востоку от Капитолийского холма. С X века до н. э. город являлся столицей Латинского союза. В VII веке до н. э. был разрушен римским царём Туллом Гостилием. После разрушения Альба-Лонги семейство Юлиев переезжает в Рим. Последним из прямой ветви по мужской линии был диктатор1 Гай Юлий Цезарь, усыновивший Октавиана, который через свою жену, Ливию Друзиллу, породнился с другим патрицианским родом – Клавдиями. Начиная с Октавиана и его пасынка Тиберия, род именуется династией Юлиев-Клавдиев. В настоящее время проследить род Юлиев по мужской линии можно до начала IV века до н. э. Неожиданно, для всего рода Юлиев почил в бозе друг семьи и величайший римлянин Маний Курий, который почитался как один из благороднейших мужей Древнего Рима, образец аскетичности, сочетавший с высоким общественным положением и огромными заслугами перед родиной крайне простой образ жизни.
«Он представлял собой совершенный образец и римской воздержанности, и выдающейся храбрости», – произнес на поминках лидер рода Флавий.
«Как то, – вспоминал старший сын Луций, – дядю вызывали в сенат прямо из его усадьбы; из всей добычи, захваченной в многочисленных успешных войнах, он принёс домой только одну деревянную чашку. После захвата земель сабинов, когда каждый гражданин получил по семь югеров2 земли, сенат выделил было Манию Курию участок в сто югеров, но Курий отказался принимать этот дар».
«Умер он таким бедным, – средний сын Квинт взял слово, – что народу придется собирать приданое для его дочери».
Образ государственного мужа, воина и одновременно непритязательного землепашца – стал особенно востребованным из-за вытеснения в позднеантичной Италии мелкого частного хозяйства крупными латифундиями с характерной для них проблемой низкой эффективности рабского труда и желанием выжать из хозяйства максимум, при минимуме вложений.
«Как то пришли к нему послы от самнитов, которые в условиях не прекращавшихся Самнитских войн3 попытались его подкупить, предложив ему много золота, – Флавий продолжил восхвалять бывшего начальника, – Он же принял их, когда пёк на своём очаге репу, и отверг дары, сказав, что предпочитает есть из глиняной посуды, но повелевать теми, кто владеет золотом».
Мания Курия называли в числе старцев, которые «мудростью своей и авторитетом защищали государство». Отношения между Манием Курием и Тиберием Корунканием стали символом настоящей дружбы, которая не противоречит ни интересам государства, ни добросовестности по отношению к другим людям.
Разговор отца с сыном
Старший сын правителя фракции, тридцатиоднолетний Луций Юлий, молодой и честолюбивый юноша, из хорошей патрицианской семьи, встретил в фамильном имении своего отца. Он закончил тренировку, в битве на коротких мечах-гладиусах, затем, пошел привести себя в порядок и подкрепиться, размышляя: «Сенат и народ Рима доверили моему отцу Флавию гражданскую и военную власть, на севере владений республики и получили взамен обещание, что всё будет сделано, как надо, а владения рода Юлиев станут неотъемлимой частью Рима».
Наставник по риторике Феоктит произнес: «Ловите момент юноша и сверните Вашим противникам шею как на бранном поле, так и в дебатах, все в твоих руках».
– Но в чем хитрость? – поинтересовался Луций.
– Требуется знать предмет спора и быть на пару шагов переди собеседника, готовым ко всяким неожиданностям, – ответил учитель.
К Луцию обратился отец, виски которого уже тронула седина, рассказывая о том, что знал: «В Риме традиция и история многое значат. Легенды об основании города еще не забыты и влиятельные патрицианские семьи ведут своё происхождение от первых сподвижников Ромула. Те героические времена требовали жестких и решительных действий. Римляне-консерваторы стараются придерживаться такой тактики и в настоящем. Для нас-римлян не бывает компромиссов. Все или ничего. Богиня судьбы не всегда была благосклонна к нашей семье. Мы патриции, но наша путеводная звезда не всегда находилась в зените славы. Удача и богатство бывало отворачивались от нас, но бывало и поворачивались лицом. Другие семьи стали считать нас выскочками, на которых обрушилось незаслуженное богатство, власть и влияние. Нам следует приспособиться к новым историческим реалиям и завоевать популярность у простого народа. Власть сейчас разделена между нами, Брутами и Сципионами, но если мы завоюем популярность у простого народа, то другие семьи сперва отдадут за нас свои голоса, а затем, и власть».
– Но отец, – слово взял Луций, – у нас сейчас под управлением имеется всего два города, с ограниченным количеством населения. Как из малого сделать большое?
– Терпение и труд сын мой, – Флавий задумался, но продолжил ответ, – да у нас маленькая армия, но она есть. На севере расположены многочисленные поселения галлов, но они разрознены.
– Ты предлагаешь разбить их поочередно?
– Именно! Слона всегда едят по кусочкам, так и победа бывает не сразу, а ей предшевствует кропотливый труд и не только на лоне армии, – Флавий поглядел на сына, – требуется строить здания и развивать торговлю с сельским хозяйством, именно на этом мы и стоим.
– Ну а если галлы навалятся на нас все вместе?
– У нас есть лазутчики, которые предупредят нас об этом, а также дипломаты, способные небольшие отряды врага одарить деньгами и они направяться в другую сторону, но не в наши владения.
– Мне ежедневно необходимо помнить об этом и слушать доклады?
– А как ты хотел? Проморгаешь наступление и весь наш род будет изничтожен, а через некоторое время вообще и забыт! – ответил Флавий.
– Я сделаю всё возможное и невозможное, – пообещал Луций.
