* * *
«Между нами всегда годы, всегда любовь, всегда часы».
– Аллах акбар, Ааааллаах акбар, – доносится из самого высокого минарета Голубой Мечети сильный, высокий, совершенный голос.
В Стамбуле наступает час полуденного намаза[1]. Время застывает, словно наткнувшись на острие турецкой сабли. Вся площадь Нуросмание наполняется звенящей, тугой тишиной.
– Ашхаду Ана Моххамед Ан расулух Аллах, – по-арабски выводит муэдзин где-то под сводами Султан-Ахмеда. Тут же молитву подхватывают другие мечети, и вот уже отовсюду льется эхо намаза, и душа замирает, потрясенная древней гармонией и чистотой этого звука…
С самого детства я любила поразмыслить над тем, почему время не линейно, почему бывает такое, что одна секунда словно растягивается, замирает в сознании и остается в памяти отчетливее и ярче, чем несколько, казалось бы, таких насыщенных лет? Почему мы забываем лица, имена, иногда – целые жизненные отрезки, но случайно донесшийся до нас запах или мелодия способны извлечь из нашего подсознания целый вихрь воспоминаний – событий, диалогов, чувств, картин и красок.
И однажды, в тот самый момент, когда все вокруг наполнено величественным молчанием, вдруг слышишь отзвук когда-то любимого голоса.
Он, словно мираж, затуманивает сознание и мгновенно переносит тебя на пятнадцать лет назад.
Вот еще секундой ранее ты – российская писательница, автор повестей, романов и рассказов. Героиня твоей последней книги, романа «Останься со мной», известная во всем мире певица, биография которой окутана тайной.
Никому не известно, что на самом деле эта загадочная женщина с манящими и такими печальными глазами – агент российских спецслужб, и в Стамбул с гастролями она прибыла не случайно, а по заданию, в результате которого круто изменится ее судьба. Ты, как и твоя героиня, последние месяцы живешь в Стамбуле, вечном городе, где так причудливо переплелись Европа и Азия, в этой разноголосой, пряной, по-восточному яркой сутолоке, где каждому страннику найдется свое место.
В этот раз ты приехала сюда для работы над совместным российско-турецким проектом. Тебя пригласили в качестве сценариста будущего остросюжетного фильма: твоя история, твои герои, твоя недавняя опасная любовь – все то, что требует немедленного воплощения на экране.
Турецкие коллеги поглядывают на тебя с уважением и некоторым заискиванием, все они очень заинтересованы в том, чтобы фильм состоялся. Они знают, что ты из России, а значит, для них ты являешься представителем великого и могучего российского кинематографа, профессионалом, у которого им еще учиться и учиться.
А ты, в свою очередь, в свободное от работы над сценарием время гуляешь по Стамбулу-Константинополю, заряжаешься его атмосферой, живешь им, дышишь. Подставляешь лицо морскому ветру, прилетающему с Босфора. Стараешься навсегда законсервировать в памяти величественные своды Софийского собора. И совсем не боишься ни мятежных курдов, ни арабских фанатиков. Ты – русский писатель. А значит, тебе и море по колено. Ты живешь в Стамбуле, и на данный момент ты абсолютно счастлива.
А еще ты – отчаянная голова, и одним из главных удовольствий для тебя здесь являются набеги на знаменитый Гранд-Базар. Наверное, внутри у тебя сидит русский хитрый купец, и поэтому в этот полдень ты бродишь по Египетскому рынку, который открывает вход на Гранд-Базар со стороны Босфора. Здесь ты обожаешь болтать с местными продавцами; вот и сейчас ты вдыхаешь манящий запах шафрана и чабреца, улыбаешься быстроглазому, всегда готовому облапошить наивного покупателя турчонку-лоточнику. И вдруг краем глаза отмечаешь, как мимо тебя в тишине всеобщей молитвы проплывают и останавливаются у соседнего прилавка двое – скорее всего, отец и сын.
Отец… Да, время никого не щадит, оно словно провело своим неумолимым ластиком по некогда начертанному на листке бумаги карандашному портрету, сгладило скулы, смягчило линию подбородка, рассыпало морщин под глазами и вокруг рта и припорошило снегом волосы.
Рядом с ним сын. Ну конечно же, это его сын – ему сейчас должно быть около двадцати, ты это точно помнишь, – полноватый, простоватый, совсем непохожий на него парень. Он тянется к кривому выгнутому клинку… «Подделка, русские туристы!» – хочется тебе крикнуть. «Дешевка, дрянная копия. Если ты хочешь приобрести настоящую турецкую саблю, я могу показать, где ее можно найти».
Но ты молчишь… И парень наклоняется, проводит пальцами по отполированному серебристому металлу и восхищенно улыбается. Отец брезгливо морщится и что-то коротко ему говорит.
Посреди звенящей тишины ты различаешь его голос – и в ту же секунду становишься двадцатилетней. Переносишься прямиком в бледное подмосковное лето, запахи зелени и речной воды, поздние сиреневые закаты, теплые сумерки и чувство всепоглощающей любви. Такой, что случается в жизни только раз. Но призрак ее затем преследует тебя всю оставшуюся жизнь, словно тень из твоей доверчивой и отчаянной юности, заставляя снова вспоминать то, что давным-давно следует забыть.
Тогда я училась на первом курсе ВГИКа, и голова моя полна была самых светлых и новаторских идей о волшебном мире кино, искусстве, восторге творчества и самоотдачи и о великом предназначении всех служителей муз.
Конечно же, я мечтала о «больших» ролях – Гертруда, Бланш, Раневская…
Мне всегда казалось, что я как-то по-другому вижу мир. Чувствую слова и звуки не так, как другие. Я уже тогда понимала, что вначале было слово. Именно текст, произносимый со сцены, увлекал меня более всего.
«Не важно, кто вы такой… я всю жизнь зависела от доброты первого встречного…»
Однако мне категорически не повезло с педагогами. Тогда я сама себе казалась гадким утенком, которому не место в искусстве. Благодаря денному и нощному втолковыванию этой истины со стороны педагогического состава я окончательно в этом уверилась. Более того, моего любимого педагога Поглазова попросили покинуть сие учебное заведении. Играть мне стало совершенно нечего, так как его спектакли сняли с репертуара студенческого театра. Так я осталась у разбитого корыта. Трамвай «Желание» увез меня в никуда.
И вдруг однажды, посреди моей депрессии, в тот самый миг, когда я томилась за дверью возле учебной сцены, дабы выйти репетировать в массовке очередного замшелого мастодонта, мне на мобильный позвонили.
