Денис Соболев - Через

Через
Название: Через
Автор:
Жанры: Стихи и поэзия | Русская поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2020
О чем книга "Через"

Денис Соболев – прозаик, поэт, литературовед и культуролог, автор девяти книг

Бесплатно читать онлайн Через


© Соболев Д., текст, 2020

© Геликон Плюс, оформление, 2020

* * *

Камнепад

Небо в серой пене жары.
Камни, выскальзывающие
Из-под подошв. Ищущие
Опору ноги. Скользкое
Тело скалы, по руслу,
По тропинке, вниз.
Шаг, движение стопы,
Шаг, шаг, еще
Серая земля, красные
Скалы, черные скалы.
Небо в голубизне,
Жаркой, густой,
Наполненной, сладкой.
В синем окоеме небо,
Тело напитано потом.
Серое небо жары,
Небо в сером, в серезне.
Но стопы продолжают
Спускаться,
Шаг, жар.
Горячий воздух
Руки жары вытягиваются
Пытаются забрать.
Что?
Вдруг холодно.
Жарко, холодно,
Но почему?
Где?
Наверное,
Об этом спрашиваю,
Где, здесь, куда.
Нет, и это тоже —
Это не тот вопрос.
Холодно. Если бы шапка,
Ее нет с собой.
Да, была бы куртка,
Валенки, перчатки, шарф,
Или просто
Было тепло.
Тогда, наверное,
Было бы можно
Не бояться холода;
Или даже
Холода темноты.
Но не помнить о нем
Нельзя. Помнить – значит
Бояться? И лгать?
В любом случае, их нет.
Шорох падающих камней.
Тишина других шагов.
Когда-то казалось,
Что идем вместе.
Не как в фильмах,
Конечно, обмахиваясь
Прибаутками,
Перемигиваясь.
Но все-таки в таком
Общем что ли, без имени.
Почему же все они вот так
Попрападали? Первыми,
Вторыми. Что-нибудь
Да нашли, наверное, не воду,
Струящуюся из-под камней.
Деньги, комфорт, стремления,
Зависть, забвение, усталость,
И рутину.
О, наезженное!
Наезженное вскользь.
Или только делают вид,
Что нашли?
Или, может быть,
Их и не было?
Это неважно.
Сейчас они не идут.
А те, другие,
Были такими реальными,
Несомненными, телесными,
Умеющими быть нежными,
Хотя и чуть призрачные
Слишком сменяющиеся.
С ними бывает так людно,
Шумно, так тесно,
Почти что тучно,
Когда они рядом.
А потом их нет.
Как будто и не было.
И все же после них
Нет пустоты. Только
Странно. Сухость, где
Уже нет нежности, но
Время снова становится
Просторным. Еще
Разочарованность:
Чуть болезненный
Разрыв очарования,
Или очень больно,
А потом ничего.
Не это ли быть в плену,
В захваченности ничем,
Одержимость ничто?
Нет, не так, они не ничто,
Любовь не ничто,
Не ничто и влечение.
Они здесь, преходящее.
Но и их вдруг тоже
Не стало среди скал
Долины. Пусто.
Неожиданно
Вечер, темнеет.
Усталость. Временами.
Все чаще.
Но все так же жарко.
Еще жарче.
Где-то там те дальние,
Те далекие страны,
Бывшие и небывшие,
Великие и неприметные,
Уютные, захватывающие.
Но и они не здесь.
Как же они так могли?
Целая страна пропасть?
Целые земли – и нигде?
А что где?
Раз, раз, раз,
Незаметно, вслед за шагом
Теряя. Но теряя куда?
Где они те любящие глаза,
Собеседники, пространство,
Иллюзии. Может, все они
Тоже видения, но они
Не иллюзии, просто
Тропа спускается
Сквозь скалы,
Через время,
Сквозь темноту.
Дальше.
Усталость проходит.
Приходит. Проходит снова.
Так шаг за шагом
Теряя, оставляя вдоль тропы.
Чужие глаза, руки, слова.
Книги, звуки, превратное.
Желания, сны, даже мечты,
Куртки, шапки, носки,
Вещи, припасенные
Накопленные, припрятанные.
А если там внизу, к ночи,
Будет холоднее?
Все равно, оставляя
Вдоль тропинки
И футболку, и брюки,
Ключи от машины,
Ключи от дома,
Документы,
Кроссовки, трусы,
И кожу
Сначала царапая,
Потом обдирая,
Как коленки в детстве,
Ссадинами, лоскутками,
Теряя вдоль шагов,
Где становится жарче
Вдоль долины,
И уже так темно,
Что невидно, осталась ли
Еще кожа, еще тело,
Осталась ли память,
Или ничего.
Почти совсем ничего.
Не совсем.
Не ничего.
Как в темноте звучит боль?
Как струна без скрипки?
Как слово без говорящего?
Как разрез без тела?
Как огонь без ветра?
Разрывает небытие.
Как свет без долины?
Почему же воет душа?
Черное на черном.
Черная ночь души.
Горят стопы.
Красные на красном.
Вокруг так темно.
А в душе светло,
Вспышками, сполохами
Ясности. Выжигающей.
Делающей видимым.
Светящейся. Исчезающей
В темноте.
Спускаться дальше —
и есть подниматься.
Становится жарче —
там где холоднее.
Помнить о другом крае,
не боясь, что его нет;
Конечно же, боясь,
что его нет.
Шаги вниз уходят шагами вверх,
Сбросивший кожу
Ее не найдет.
Но найдет не кожу.
Найдет ли?
Ступни продолжают спускаться.
Но нет ступеней,
И нет ступней.
Спускаться – подниматься.
Подниматься – спускаться.
Идти не значит стоять.
Шаги сквозь огонь и ветер
К там свету. К свету здесь.
Сквозь жар пути
Горит земля.

Хайфа 2011

Портреты

Листья

Отпечатки ступней на песке, косогоре времени;
Отпечатки лиц на ладонях памяти. Как помнят?
Как забывают? Дубовая рама, узкий багет, там.
А что здесь? Лица, осколки слов, оттенки кожи.
Портреты – как дыхание, здесь островки бытия
Там, губы пока без движенья потом начинают
Двигаться. Холст, грунт, краска, рама, но руки,
Глаза не здесь и там, во встречах, неутраченных.
Листья людей разрезают провалы времени, искры
Вспыхивают, затухают; под небом дня и ночи,
На ветру, листопадом. Мира, где уже нет, не будет.
Вместе быть – невозможно, неизбежно, случайно.
Листопад лиц – наполненных, пустых, дышащих;
Ничто, пыль случая, зеркало взгляда, они с собой.

Олива

Город, светом взошедший над пустой землей,
Памяти узкой и тесной вкус горячий, сухой.
Снег кружится в забвении над растаявшим льдом,
По холодным пространствам ты пройдешь босиком.
Волны памяти меркнут, как огни над мостом,
Как шаги по тропе за прибрежным песком.
Тени памяти вспыхнут и наполнится круг,
Той любовью и ложью, синевой и листвой.
Говори же ты с ними, чей так короток взгляд,
Обращенный в пространство и ушедший назад;
Там скользит над землею уходящей волной
Страсти, горечи, боли, равнодушия рой.
Я забуду прощаний ясный горестный ряд,
Облегченье, молчанье, шум бесцельных бравад.

Тростник

Как волны светлые наполнены дождем,
Так ясен и высок твой взгляд в промозглой
Ночи, где по краям земли и рубежам обочин
Горьким огнем весны горят ее цветы.
Ты помнишь темноту, далекий плеск шагов?
Невидимых, речных, знакомых, бессловесных.
Шуршание воды и эхо дальних тесных,
Слишком приземистых, ответных голосов.
Сквозь воды, снегопад, пустынный жар
Земли я помню отблеск глаз холодных и
Бессветных, тугих, возвышенных, телесных,
Бесчувственных – оставшихся, как пар,
Загадкою, принявшей форму зеркала души.
Но чьей души? Я видел отраженье лишь своей.

Рябина

Заиндевевшие поля земли и неба
Коснулись темноты, коснулись глухоты.
Мы шли вдоль луга, посветлевшего от снега,
И зачарованно на снег смотрела ты.
Узкая речушка ледяным межзвездьем
Вилась между холмов, пологих и нагих.
А церковь на излучине, прямой и вечной
Тенью, протягивала свет к окраинам души.
Дул слабый зябкий ветер, замерзали уши,
Вечер горел огнем дальних домов и звезд.
Ты шла безмолвно и бесслезно, не касаясь
Суши, в вечернем свете на краю земных шагов.
Потом сказала, «Что-то я замерзла. Задолбало
Топать. Пора похавать и потрахаться, и спать».

Кипарис

Подожди меня в кафе, внизу, я сейчас спущусь,
Ты пришла чуть раньше, чем сказала, что ты.
Должен был подумать, что так будет, и ждать,
Ты идешь впереди времени, но оно недвижно.
Светятся ли твои глаза или сквозь них душа?

С этой книгой читают
Новый роман Дениса Соболева «Легенды горы Кармель» погружает читателя в захватывающий, очаровывающий и страшный мир Восточного Средиземноморья и человеческого бытия.Соболев пишет о поиске прошлого, на который мы все обречены, прошлого меняющегося, часто почти неуловимого, но при этом столь значимого. Это книга о человеческой душе, погруженной в неподвластную ей историю, о течении времени, о неизбывной трагичности человеческой жизни, о существующе
Как частная жизнь соотносится с логикой национальной или мировой истории? Этот вопрос не единожды ставили перед собой русские классики – и первый среди них, конечно, Лев Толстой. Новый роман Дениса Соболева продолжает и развивает эту традицию. Автор не просто рассказывает о жизни одной семьи в разных исторических обстоятельствах от эпохи застоя до наших дней, но вплетает судьбы героев в ткань большой истории. Арина и Митя – брат и сестра, взросле
В этой книге собраны стихи замечательного поэта-лирика, поэта-прозаика, он пишет и о любви, и о природе, о стихах, много стихов религиозной лирикой, гражданской лирикой, о поэтах-шестидесятниках, таких, как А. А. Вознесенский, Р. И. Рождественский, Б. А. Ахмадулина, Е. А. Евтушенко, В. С. Высоцкий, наш классик С. А. Есенин, В. В. Маяковский, а также философская лирика. С. Н. Поздняков начал писать стихи ещё в XX веке, в конце, а продолжает писать
Этот цикл возвращает в поэзию знаменитый образ. Искусство, как смысл существования. Искусство, как высшее предназначение творца. Поэзия – сама башня. Поэт – ее заключенный. Искусство ради искусства. Молодой поэт оценивает творчество его предшественников, современников, собственное творчество. Однако центральный и важнейший для автора образ – слово. Великое, вечное. Рассуждениям о нем, о его судьбе и назначении и посвящен этот цикл.
Сборник стихотворений, объединённых одной тематикой, которую можно отнести к философской лирике.
В сборник вошло более 150 произведений, созданных в период с 2010 по 2018 годы. Любовь и расставание, полет и падение, жизнь и смерть, развитие и увядание – нашли свое отражение в творчестве поэта. Вы готовы?
Едва ли есть в мире другой источник, раскрывающий такое множество тайных страниц бытия, какое можно найти в этой книге. Известный во всем мире бестселлер Е. П. Блаватской рассказывает обо всех тайнах жизни, начиная с паранормальных способностей Адептов тайных учений и кончая загадками истории исчезнувших цивилизаций. Что особенно важно и ценно – вместе с интереснейшими фактами в этой книге изложены сокровенные знания Востока о духовной природе че
Кто она, Великая Императрица, при которой выросла целая плеяда славных Екатерининских орлов? О себе она говорила: «Россия велика сама по себе, и что я ни делаю, подобно капле, падающей в море». Но за неё говорили дела – расширение пределов Российской Империи, присоединение Крыма, великие победы на суше и на море. Историк Николай Шахмагонов показывает Государыню в жизни и любви – брак поневоле, рождение сына Павла от камергера Сергея Салтыкова и р
Алиса Савина выжила в смертельной перестрелке лишь потому, что один из наёмников со зловещим позывным «Морок» нарушил приказ. По иронии судьбы именно она спасёт раненого Дениса Морозова на пустынной дороге и докажет ему, что в жизни есть место не только войне и смерти. Вопрос лишь в том, какой выбор сделает Морок: останется цепным псом войны или вырвется на свободу ради той, с кем он на первый взгляд абсолютно несовместим?
Из-за досадного недоразумения я стала помощницей бесчувственного чурбана! В его возрасте давно пора о другом думать, а не уличать молодых привлекательных девушек в порче имущества. Ну подумаешь, немного поцарапала его тачку… Я перепутала! И не надо таращиться на меня этими невозможными зелёными глазами, ещё посмотрим, кто первый сдастся, я целый год с ним работать не собираюсь! У меня диплом на носу и последние студенческие денёчки.