Анастасия Андрианова - Через пламя и ночь

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

© Андрианова А. А., текст, 2024

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2024

Всем, чей путь однажды лежал через мрачные топи. Пусть искра надежды в вас никогда не гаснет

Агне приоткрыла дверь своей комнаты, прислушалась и сморщила нос. Где-то поблизости явно был чародей. Они всегда воняли чем-то горячим и липким, душным, и хотелось распахнуть все окна в корчме, впустить свежий воздух с болот.

Наказать бы этого наглеца как следует, прокрасться в съёмные покои и впиться спящему в горло, выпить, морщась и отплёвываясь, жаркую чародейскую кровь и отомстить за погубленных братьев и сестёр. Но нельзя. Тогда о корчме будут говорить разное, а Агне меньше всего хотела, чтобы из-за неё у отца начались неприятности.

Она и всегда была осторожна, насколько могла. Ещё ни разу в «Под месяцем» не случалось ничего дурного, и даже с другими упырями удалось договориться, чтоб не бродили вокруг корчмы и не трогали путников на этой дороге. Нечего и о чародея руки марать. Не сейчас.

Гораздо больше Агне привлёк другой запах. Едва почуяв чародейский дух, она прикинулась больной и сказала отцу, что не сможет помогать в зале. Отец никогда не спрашивал лишнего, поэтому согласился, но Агне всё равно было немного стыдно.

Второй запах был куда приятнее и свежее, напоминал мох, болотный ил и речную заводь. Запах нежака. Чародей привёл с собой упыря? Звучало как что-то невиданное. И Агне решила разобраться во всём, пока вместе с этой компанией в корчму не пришла беда. Кто знает, может, чародей хочет, чтобы упырь убил кого-то прямо здесь? Эти огнепоклонники же все бешеные, кто их разберёт.

Агне могла бы выскользнуть через окно – тело упырицы позволяло двигаться ловко и бесшумно, так, как человеческая девушка не смогла бы. Но ночь стояла светлая, тонкий месяц ярко сиял в серо-синем небе – и у отца точно прибавилось бы головной боли, если бы случайный путник увидел, как его дочь по-паучьи выбирается из окна верхних комнат.

Пришлось бесшумно спуститься по лестнице и, полагаясь на чуткий нюх, двинуться на скотный двор.

Упыря спрятали в дальнем стойле. Агне сначала шла на запах, а потом, увидев нежака, замерла, вглядываясь в полумрак.

– Что с тобой сделали? – тихо спросила она.

Нежак повернул голову – слишком по-звериному вытянутую для человеческой, но непохожую на упыриную. Что-то между двумя обликами, странное чудовище. По хребту Агне пробежал холодок.

– Сам попался, – прохрипел он. – Шкурку сожгли.

Агне обхватила плечи руками. Ну и жуть… Против воли она представила, что было бы с ней, если бы кто-то сжёг её шкурку, и неосознанно потянулась к поясу, где под нижним платьем, в маленьком мешочке, прижатом к голому телу, пряталась лягушачья шкурка.

– Чародей? Тот, который остался в корчме?

Упырь кивнул.

Агне прислушалась к своей болотницкой сущности. Когда-то они все хорошо знали друг друга: вышли из одной топи, вместе начали растить себе тела. Но потом дух болотника подселился в человеческое тело и ушёл в тень, стал не главным, а лишь тонким голоском на задворках сознания. Агне знала, что не у всех так: у кого-то болотницкая душа руководила телом и не давала человеческим воспоминаниям взять верх; у других, наоборот, человеческий разум вытеснял воспоминания о жизни во владениях болотного царя.

У Агне же воспоминания о человеческой жизни почти полностью затмевали воспоминания нежити, и ей потребовалось напрячься до головной боли, чтобы узнать этого упыря.

– Варде? – спросила она с сомнением. – Кажется, ты, как и я, держишься за то человеческое, что досталось тебе вместе с телом.

Варде снова кивнул.

– Да. А ты…

– Агне. Дочка корчмаря.

– Ты нежичка, а не дочка корчмаря.

Агне раздражённо шикнула. Ещё чего, какой-то полудохлый упырь без шкуры будет насмехаться над ней! Нежицкой сущности в ней – капля, сухая шкурка и жажда людской крови. Всё остальное – своё, родное, и она ни на что не променяет свою жизнь.

– Замолчи. Я дочка корчмаря, уяснил? Ну а ты что будешь делать? Так и просидишь на привязи у чародея?

– Принеси крови, – попросил Варде. Губы у него были сухие и слипшиеся. Агне даже стало его жаль.

– Ещё чего, – фыркнула она. – Чтобы он обнаружил тебя утром полным сил и понял, что тебе кто-то помог?

– Мне уже помогли, – отмахнулся Варде, – девчонка, что с ним. На пироги кровью капала. А чародей видел её у меня. Подумает, что она дала мне больше, чем на самом деле.

Агне с сомнением повела носом. У неё в комнате хранилось кое-что про запас, но стоит ли тратить своё на этого упыря?

– Вокруг твоей корчмы начали охотиться упыри, несмотря на ваш уговор. Я прав? – хрипло спросил Варде.

Агне услышанное не понравилось.

– Прав, – с неохотой буркнула она.

Агне давно заметила, что стаи стали подбираться всё ближе и ближе. Кружили сначала по полям, потом подошли к самой дороге. Иногда всё было тихо, но в иную ночь выли так, будто окружили саму корчму. Становилось жутко.

Возвращаясь из владений болотного царя, Агне просила одного: чтобы её отцу дали спокойно вести дела и жить той жизнью, к которой он привык. Не убивать путников, несущих деньги в корчму. И выходящих из неё – тоже. Хотя бы некоторое время. Что случится с ними дальше в дороге, Агне не волновало. Но вокруг корчмы должно быть спокойно.

Она по крупицам собирала свою жизнь, слепляла и сращивала из разных кусков. Нельзя, чтобы всё вновь расползлось по швам.

– Ладно. – Агне отряхнула руки и отступила от стойла. – Покровители с тобой. Сейчас принесу.

– Покровители, – тихо рассмеялся Варде. – Нам никто уже не покровительствует. Хватит цепляться за прошлое.

Агне зажала бы уши, лишь бы не слышать его хриплый голос и эти жестокие слова, но тогда Варде понял бы, что задел её, а показывать слабость было нельзя. Агне резко развернулась и, взметнув косами, пошла прочь.

В своих закромах Агне отыскала колбасу, припасённую на крайний случай, – с кровью одного разбойника с дороги. Она гналась за ним несколько часов, прежде чем поймала и покарала за то, что отдал отцу лишь половину платы за постой.

Вернувшись и сунув кусок колбасы в руку Варде, она опёрлась локтями о дверку стойла. Человеческим зрением в полумраке она ничего бы не разглядела, но зрение упырицы ночью было не менее острым, чем днём, и Агне отметила про себя, что Варде порядком досталось.