«Закружи меня, ласковый ветер…»
(О поэтическом сборнике «Через призму времени…»)
Лилия Панищева – русская лирическая поэтесса нашего времени, обладающая редким даром видения и поэтического отражения жизни. Для творчества этого замечательного поэта характерно умение тонким, неподкупным, беспристрастным взором охватывать самые разные аспекты и эпизоды жизни, касающиеся природы, детства, своего Отечества и, конечно, любви.
В пятом сборнике стихотворений «Через призму времени…» с особой контрастностью проступает гражданская позиция автора в пространстве текущей и непростой современной жизни. Как талантливый поэтический художник Лилия Васильевна ювелирно отмечает такие стороны бытия, которые в силу их эмоциональной остроты у других поэтов часто остаются за скобками. Красота, утончённость, правдивость, стремление к истине и доброте, отсутствие страха перед неприглядными сторонами современной жизни, приближение к человеческой душе и её переживаниям – вот далеко не полный перечень творческих исканий поэтессы. В её стихах много философской лирики, но это не просто абстрактные рассуждения о жизни, а, скорее, способ лучше приблизиться к тонкому пониманию происходящего в человеческой душе, к неоднозначности события, к остроте переживания и чёткой фиксации его. Философская лирика часто переплетается с гражданской, любовной, пейзажной. С особой красноречивостью и скорбью внутренняя боль поэтессы за попранное человеческое достоинство передана в стихотворении «Немощь»:
Всюду по-зимнему холодно.
Ночь. Беспросветная мгла.
Сердце тоской обездолено,
Грёзы сгорели дотла.
Ветер прижался без грохота,
Не искушая судьбу,
К белой калитке… без ропота,
Слушая чью-то мольбу.
Нищенка в серой фуфаечке,
В грубых мужских башмаках
Плакала: «Дайте грош Раечке!».
Мертвенна пыль на висках.
Милый узнал в христараднице
Ту, кто сводила с ума.
В этой несчастной изгнаннице
Виделась немощь сама.
Он, уходя в отречении,
Взгляд лишь поймал неземной.
Больно забилась в смятении
Память повинной волной.
30 мая 2020 года
Тема любви – одна из основных в творчестве поэтессы. Удивительно тонко описана палитра оттенков этого святого человеческого чувства, связанного как с величайшей, немеркнущей радостью и взлётом души, так и с серией последующих возможных сильных, гнетущих переживаний, оставивших свой неизгладимый болевой след в памяти сердца. Это ощущается, понимается в таких стихотворениях, как «Закружи…», «Тучи ночи…», «Сквозь румянец…», «Она метнулась ласточкой…», «Голосок дрожал…», «Шепчут деревья…», «Вошла к нему…», «Где васильки…», «Стучу в дверь памяти…», «На алой лодочке», «Под акацией белой», «Встреча», «В чужом роскошестве», «Как небо необъятный…», «До бесконечности», «В шёлке тёмно-сиреневой ночи…», «Голос бархатный», «Скромная, тихая, нежная…», «Журавлиная любовь», «Горели свечи в храме…», «Сияя шёлком…», «Ты обернись», «Лебединая верность» и других произведениях.
Утончённость пейзажной лирики раскрывается в божественном мире природы с помощью ярких и глубоких авторских метафор. Некоторые из них следует отметить: «сонная летаргия», «лимонное кимоно» (стихотворение «В сонной летаргии»); «чёрные глаза дороги» («В зеркале серебряного утра…»); «изумрудно-зелёный шатёр» («Ты укрой меня…»); «солнцем отмеченный апофеоз» («Где нива желтела…»); «нежно-вишнёвое дыхание» («В начале мая»); «бубенцы, охрипшие в ярости», «колыбельная от снежных цикад» («Не печалься…»); «рассветный ореол» («Поутру…»); «серебрящиеся рыбки луны», «продрогший пруд» («Ёжась в зябкости…»); «душистая волна» («Маттиола»); «очнулась луна», «пронзённые дали», «яростный хлёст» («В безмолвии звёзд»); «обновки зимы» («Принесла зима…») и др.
Гражданская лирика поэтессы пропитана душевной болью за свою Родину, подчас связанной с социальной несправедливостью, незащищённостью жизни простых, обездоленных людей. Такая жизненная позиция просматривается, например, в стихотворениях «Глядит судьба», «В сумраке», «Наш мир», «На фоне бедности…», «Недосказанность», «С тоской о совершенстве…», «Покосившийся домик», «Не стану осуждать…», «Тихий слуга», «Дни окаянные…» и других произведениях поэта.
Обращение к Богу, высшему началу, отражено в религиозной лирике поэтессы: благодатных молитвах души («Ангельская душа»), православной нерушимой вере человека («В соборе»), немеркнущей надежде на высшие силы, ангельскую помощь («О, как хотим мы…»). Приведу замечательное четверостишие из стихотворения «О, как хотим мы…»:
О, как хотим мы, чтобы ангел
Нас вёл нетленною рукой,
Что держит негасимый факел
Любви, вобравшей свет земной!
В заключение хотелось бы отметить, что обращает на себя внимание особая философская позиция поэтессы, умеющей беспристрастно встать над миром и, разглядев его на своей внутренней дистанции почти «ювелирно», выделить в стихах самое существенное: как доброе, красивое, так и болевое, трагическое. Если задаться вопросом, какие ценностные категории человеческих чувств характерны для всей поэзии Лилии Панищевой, то, думается, они будут такими: любовь, красота, доброта, справедливость, сострадание.
