Не нравились ему никогда эти бессмысленные вылазки на природу, на пленэр, на рыбалку, с пьянками, дурацкими приключениями, но сегодня Стас не мог отказать Алле. Она в последние дни просто светилась от счастья в предвкушении свадьбы. Ещё каких-то четыре дня, и они станут мужем и женой, и жизнь у него круто изменится. Друг детства Генка по-дружески советовал насладиться последними днями свободы и настойчиво предлагал устроить мальчишник по полной. Стас понимал смысл понятия «по полной» и ни за что не соглашался. Потому он предпочёл согласиться с Аллой и махнуть на природу. С удочками, с шашлыком, с памятными фото и видео, тем более, что отец уступил ему свою почти новую Шиву Ниву, с условием, что иногда, по мере надобности, Стас будет давать ему куда-то съездить.
По совету Генки и его Ольги они вчетвером поехали километров за семьдесят от города на красивое лесное озеро, которое называлось Лазоревое из-за цвета его воды. Погрузили в багажник две палатки, мангал, удочки, выпивку, продукты, уселись и поехали. Начало мая, погода стояла замечательная, и настроение было отличное. Приехали, поставили палатки, разожгли костёр, закинули удочки, но, похоже, напрасно. Вероятно, рыба, как и они, была в отпуске и на вкусную наживку не обращала никакого внимания. Солнце уже клонилось к закату, когда Стас вспомнил, что за весь день ничего не сфотографировал.
– Алла, пойдём на фотосессию, пока солнце не село.
– Давай завтра, я с Олей занимаюсь ужином.
– Ну, как хочешь, а я пойду, поснимаю. Не теряйте меня.
А снимать было что. Озеро, деревья, грибы, птицы – всё в лучах заходящего солнца обретало чёткие тени, менялось при другом освещении, всё казалось более значимым, чем днём. Он изучал природу, а природа глазами птиц изучало его, и как бы прикидывала – он её дитя или чужой пришелец. Какие-то звуки послышались за бугорком, как будто маленький ребёнок, пыхтя и кряхтя, пытается выбраться из своей кроватки. Поднявшись на бугорок, Стас увидел двух маленьких медвежат, они возились, наперебой стараясь занять пенёк. Он навёл на них камеру и восторженно шептал: «Вот это будет видео! Все позеленеют от зависти!». Но не прошло и минуты, как Стас услышал за спиной тихое рокотание. Он быстро оглянулся и с ужасом увидел метрах в шести от себя огромную медведицу. «Идиот! Конечно, где медвежата, там и медведица!» – молнией пронеслось в его голове. А медведица, издав оглушительный рёв, встала на задние лапы и двинулась на непрошенного гостя. Стас запустил в неё камерой и бросился бежать. Никогда в жизни он так не бегал! Школьный физрук Глеб Петрович всегда издевался над ним и от «щедрости» своей ставил ему тройки по физкультуре, но тут он бы восхитился… «Надо быстрее… Надо быстрее…» – стучало в висках Стаса, сердце колотилось где-то в горле… И тут какой-то корень схватил его за ногу, и он кубарем покатился по траве, ударился очень больно боком о дерево, вскочил, оглянулся и… Она была метрах в четырёх. Бурая, лохматая, с открытой красной пастью, с огромными желтыми клыками. Издав злобный рык, медведица двинулась на него. Стас сунул руку в карман, достал зажигалку, у которой всегда был длинный яркий язычок пламени. Когда собирались в поездку, Генка напомнил: «Не забудь свой огнемёт». Не найдя ничего лучше, Стас выставил вперёд руку и нажал на зажигалку. Сумерки уже начинались, а между деревьями было уже довольно темно, и пламя зажигалки произвело впечатление на зверя. Медведица отшатнулась, но, встав на дыбы, вновь двинулась в атаку, однако, уже осторожнее. Стас пятился, держа горящую зажигалку в вытянутой руке, запнулся, чуть не упал, но удержался на ногах. «Если газ кончится, мне конец,» – подумал Стас. А медведица всё шла на него, как будто ждала, когда пламя погаснет. Сколько прошло времени, Стас не знал. И тут пламя стало уменьшаться и уменьшаться, и чем меньше оно становилось, тем ближе подходила медведица, и ему даже показалось, что в её глазах мелькнула усмешка. «Это конец…». – Стасу стало так страшно, что захотелось заплакать, упасть на землю, закрыть голову руками, но за спиной послышались крики ребят. Медведица остановилась в полутора метрах от него, прислушалась… И тут глаза ослепила яркая вспышка, другая, послышались громкие хлопки, и медведица развернулась и не спеша побежала обратно к своим деткам.
– Ты как, Стас?! Цел?!!
– Стасик, любимый!!! Как же я испугалась за тебя!!!
– А я как раз достал фейерверки и слышу – рёв! Аж мороз по коже!
Ребята тормошили Стаса, осматривали, расспрашивали, а он слышал их как будто издалека, как через вату, только пытался улыбаться и невпопад кивал головой. Вернулись к палаткам, а перепуганные девчонки наотрез отказались тут оставаться. Пришлось собираться домой.
– Тебе нужно обязательно хряпнуть водки после такого стресса, – заявил Генка Стасу.
– Ага, а кто машину поведёт?
– Я сяду за руль, а что, я умею!
– Вот как сдашь на права, так и сядешь.
Ехали уже в темноте, все молчали, только Генка трещал не умолкая, как будто это он один с медведицей сражался. Стас молчал, но внутри его нарастала какая-то тревога, как будто за ближайшим поворотом его ждала какая-то опасность. Он даже сбавил газ.
И вдруг его пронзила страшная судорога от пятки до затылка. Он дико застонал, и его правая нога как-то вывернулась и независимо от него вдавила педаль газа в пол. Машина, практически не управляемая, понеслась вперёд. Потом крики, удар, скрежет…
Сознание медленно возвращалось. Сначала замелькали ритмично цветные огни, потом как будто издалека появлялись голоса, темноту разогнали огни фар и мигалок. Рот был наполовину заполнен кровью, болел слева язык, болела грудь. Подошли два мужчины, разложили носилки и стали укладывать на них Стаса.
– Погодите, я сам пойду, – попытался остановить их Стас.
– Тебе нельзя, лежи, – удержали они его.
– А где Алла? Где ребята? С ними всё в порядке?
– Всё в порядке. Лежи, мы отвезём тебя в больницу. Потом была долгая дорога в больницу. А там Стасу сказали, что Аллу и Генку спасти не удалось, а Оля в операционной, но угрозы для жизни нет. «Спасти… не удалось…» Только через несколько секунд смысл этих страшных слов дошёл до его сознания. И опять эта непреодолимая тревога поднялась откуда-то снизу в голову, и та же сильнейшая судорога выгнула его тело дугой, а изо рта вырвалось что-то похожее то ли на стон, то ли на плач и сознание ушло… "Давление сто тридцать на восемьдесят, пульс восемьдесят. Угрозы нет, но припадок… Будем наблюдать," – первое, что услышал Стас, приходя в себя. Потом вправляли перелом, потом гипс, потом четырёхместная палата. Всё это как будто происходило с кем-то, но не с ним. Какая-то полная апатия овладела Стасом, безнадёга. Хотелось забиться куда-нибудь в дальний угол и никого не видеть, никого не слышать, ни о чём не думать. Но ночью опять повторился припадок, переполошивший соседей по палате и персонал. Вкололи ему что-то сильнодействующее, после чего, наконец, пришёл сон.
