Анри Коломон - Черный кабриолет, или кабриолет без дверцы. Из четверологии романа «Франсуа и Мальвази»

26 марта, года 1706-го от Рождества Христова, в пять часов вечера застава Фонтенбло по своему обыкновению продолжала выпускать и впускать в Париж всех в том нуждающихся, в том числе и черный, лакированный до блеска кабриолет, запряженный парой коней, гнедой масти, сильных, но уставших после продолжительного пути по раскисшим от дождей дорогам Франции.

Несмотря на то, что ехали на сем кабриолете со стороны предместья Иври, можно легко было догадаться, что прибыли на нем с более отдаленных мест, по тем простым приметам, которые накладываются на транспорт дорогой, и которые сразу бросились в глаза старому сержанту караульной будки, вышедшему на свежий вечереющий воздух выкурить трубку, а заодно проследить за тем как заинтересовавший его кабриолет направится прямо по улице Фонтенбло в самое нутро Парижа, оставляя предместье Сен-Марсо по правую, а предместье Сен-Жак по левую сторону.

Экипаж сего типа закрытый «кабриолет», выгодно отличался от многих других типов тем, что управляющий, в данном случае молодой человек, в фетровой шляпе с подогнутыми полями и легком костюме, находился внутри кабины, что очень и очень важно в сырую ветренную погоду. Следующее отличие, и также в лучшую сторону, состояло в том, что путешествующие в кабриолете всегда находятся рядом – лучшее средство от тоски, которую нагоняют однообразные дорожные виды, Хотя сейчас ни о какой тоске не могло быть и речи, так как второй спутник молодого человека, несмотря на грохот колес о булыжник и тряску, спал самым крепким сном, каким только можно спать в его пожилом уже возрасте, скорчившись в три погибели на недостаточно просторном мягком сидении со спинкой, смахивающим на небольшой диванчик, тогда как сам молодой человек был увлечен созерцанием видов славного города… впрочем ненадолго; Париж предместий и окраин ему не понравился. Прозаическое представление о нем, как о чем-то привлекательном, впечатляющем и комфортабельном, из-за тех же самых луж и вязких не мощеных мест, которые мучили их и в пути, переменилось не в лучшую сторону.

По тому как часто засвистал кнут, гуляя по спинам коней, угадывалось одно простое желание – поскорее выбраться из окраинных районов в Париж настоящий – величественный и грандиозный, каким он представляется, какой он есть у Пантеона, когда проехав по улице Муффтар кабриолет свернул налево, оказавшись перед коричневым в сумерках здании, фасадом напоминавшем торец древнегреческого храма с колоннами, с отходящими глухим крылом стены. Венчало это сооружение многоярусная куполовидная башня, сама увенчанная христианским крестом.

Предвечерний Париж. Самое оживленное и многолюдное время, когда еще рано запираться по домам и следует доделать кое-какие накопившееся за день дела; это время когда еще не зазорно выходить из дому, потому что это не вызовет у злостных соседок ложных пересудов о твоей особе на счет того куда ты так поздно ходила? И наконец вообще это время, когда ты сам не замечая, оказываешься на улице и сразу же находишь чем заняться, ведь предвечерний Париж это уже и вечерний, и ночной Париж вместе и сразу…

Наступило традиционное время прогулок и отдыха в парках, бульварах или же просто на улицах, когда еще можно ходить по любым местам не боясь грабежа, нападения. Ведь темное время дня облюбовано любителями легкой наживы, различными романтиками с большой дороги, негодяями всех мастей, каких с трудом держит свет.

Но это бы не было так, если бы с сумерками на французов и парижан особенно, не нападала бы блаж хорошенько повеселиться и они не заполняли бы собою различные увеселительные заведения, вплоть до театров, и не устраивали бы вечерних визитов и пирушек, поддерживая о себе мнение что во Франции живут для удовольствий. А с чего как не с удовольствий лучше всего выколачиваются деньги, законными и противозаконными способами и методами.

По идее, заходящее солнце должно было окрашивать хотя бы высокие конусы и шпили собора Парижской Богоматери, смотря по тому, что небо не было таким уж и облачным; но видно где-то в стороне заката шел дождь, а само солнце уже достаточно опустилось над горизонтом.

В Париже тоже прошел дождь – довольно частое явление весны, и поэтому в воздухе ощущалась чистая свежесть, а на улицах было влажно и сыро от луж, которые уже не объезжались стороной от опасности в них завязнуть.

По мере того как черный кабриолет все более и более углублялся в Сен-Жерменское предместье, мнение правившего молодого человека сменилось на более снисходительное и он уже менее критично относился к тем, на первый взгляд неприглядностям, кои никак не вписывались в его сказочные представления, хотя впрочем и являлись неотъемлемой частью неповторимого колорита.

Поэтому, выглядывая из проема с места, на коем он сидел, и откуда тянулись же ленты вожжей наблюдатель меньше всего обращал внимание на то, куда ехать и больше всего на то, что его окружает. Кони сами втянулись на ровную, аккуратно замощенную улицу, немного темноватую из-за высоких, плотно прижатых друг к другу домов, которые расступились лишь у громады готического собора Сен-Жермен Л`Оксерруа, что дало возможность завернуть налево, и на более светлую улицу, где к тому же было очень много народу, возвращавшегося с вечерней мессы.

По-видимому в характере парижан было не уступать дорогу тихо едущем транспорту и поэтому кабриолету вслед за конями пришлось всячески петлять по оживленной улице, объезжая то одного зеваку, то другого, то наконец вообще чуть ли не останавливаться, отчего представилась возможность узнать кое-что о парижских нравах.

За бардюрой бульвара1, у корзины с покупками стояла стройная молодая женщина в шерстяном бардовом платье до самых пят, держа в руках бутыль в плетенке до самого горлышка наполненного водой. Разговаривая со старухой она обернулась на отставшего от нее заигравшегося мальчика и громко позвала:

– Иди же сюда!

Затем повернулась обратно, продолжая разговор на интересующую ее тему :

– А я сразу ей так и сказала – нечего выпрашивать, когда самой можно сходить и взять.

– Правильно, голубушка, ты сказала, это ведьма была, им святая вода всегда нужна.

– А я знаю, они сами воду взять не могут вот и просят отлить, немощными притворяются…