В этом повествовании упоминаются
Джуба, Ку, Гангатом
Кваш Дара, сын Кваша Нету – король Северного Королевства по прозванию Король-Паук.
Следопыт – охотник, ни под каким другим именем более не известный.
Его отец.
Его мать.
Любимый Дядя – великий вождь народа Ку.
Ку – название речного племени и территории.
Гангатом – речное племя и враг народа Ку.
Луала-Луала – речное племя к северу от Ку.
Абойами – отец.
Айоделе – его сын.
Шаман – некромант племени Ку.
Итаки – речная ведьма.
Кава/Асани – мальчик из племени Ку.
Леопард – оборотень-охотник, известный под несколькими другими именами.
Юмбо – лесные феи и охранительницы детей.
Первая Сангома – противоведьма.
Минги:
Жирафлёнок,
Дымчушка,
Альбинос,
Колобок,
Сросшиеся близнецы.
Асанбосам – чудовищный пожиратель человеческой плоти.
Вождь племени Гангатом.
Малакал
Аеси – советник Кваша Дара, дополнительные четыре ноги Короля-Паука.
Бунши/Попеле – речной дух, русалка, оборотень.
Соголон – Ведьма Лунной Ночи.
Уныл-О́го – очень высокий человек, но не великан.
Амаду – работорговец-Барышник.
Биби – его прислужник.
Нсака Не Вампи – охотница, убивающая хищников на заказ.
Найка – наемник.
Фумели – умелый оруженосец Леопарда.
Белекун Большой – старейшина-толстяк.
Адагейджи – старейшина-мудрец.
Амаки Склизлый – старейшина, никому не ведомый.
Нуйя – женщина, одержимая вампиром в обличье птицы-молнии[1].
Бултунджи – оборотни гиены-мстительницы.
Зогбану – тролли, изначально вышедшие из Кровавого Болота.
Венин – девушка, выращенная на корм зогбану.
Чипфаламбула – громадная рыба.
Гоммиды – порой милые лесные существа.
Эвеле – злобный гоммид.
Эгбере – его кузен, злобный, когда голоден.
Анджону – дух Темноземья, читающий в сердцах.
Безумная обезьяна – душевнобольная обезьяна.
Конгор
Басу Фумангуру – старейшина Северного Королевства, убитый.
Его жена, убитая.
Его сыновья, убитые.
Семикрылы – наемники.
Кафута – хозяин дома.
Мисс Уадада – хозяйка борделя.
Экоййе – мальчик-проститутка, обожающий цибетиновый мускус[2].
Буффало – весьма сметливый бык-буффало.
Конгорское комендантское Войско – местные блюстители по-рядка.
Мосси Азарский – третий префект Конгорского комендантского Войска.
Мазамбези – префект.
Ржавый О́го – еще один О́го.
Синий О́го – еще один О́го.
Устроитель Зрелищ – мастер наживаться на показательных боях О́го.
Лала – его рабыня.
Мэйуанские ведьмы – мерзостные порождения, прозываемые духами грязи.
Токолоше – маленький гремлин, умеющий становиться невидимым.
Долинго и Мверу
Старец – хозяин дома и южанин-гриот[3].
Королева Долинго (так утверждается).
Ее канцлер.
Айоджиль – дворянин из Долинго.
Чиноло – еще один дворянин.
Долингонец – юноша-раб.
Белые Ученики – наичернейшие из черных магов и алхимиков.
Гадкий Ибеджи – уродливый близнец.
Джекву – белый страж короля Батуты (дух в теле Венин).
Ипундулу – вампир в облике птицы-молнии.
Сасабонсам – крылатый брат Асанбосама.
Адзе – вампир и клопиный рой.
Элоко – травяной тролль и людоед.
Лиссисоло Акумская – сестра Кваша Дара, монахиня «Божественного сестринства».
Затенения – демоны тьмы на службе у Аеси.
Миту
Икеде – южанин-гриот.
Камангу, сын.
Нигули, сын.
Косу, сын.
Лоембе, сын.
Нканга, сын.
Хамсин, дочка.
Малангика и южные территории
Молодая Ведьма.
Две Сумасшедшие Обезьяны.
Торговец.
Его жена.
Его сын.
Камиквайё – белый ученый, обратившийся в чудище.
1. Собака, Кот, Волк и Лис
Bi oju ri enu a pamo.
Один
Малец мертв. Больше и допытываться нечего.
Слышал я, далеко на юге есть королевство, где королева убивала мужчину, принесшего ей плохую весть. Так, может, хотите послушать историю, в которой малец не такой уж и мертвый? Истина меняет вид, когда крокодил съедает с неба луну, и все ж моя история сегодня та же самая, какой была три дня назад и какой будет завтра, так что плевать на богов и тебя с твоими расспросами. Сидельцы здешние болтают про тебя. Говорят даже, что боги знают, какой ты скромник. Там, где другие кланяются, ты всем телом пластаешься у ног безумного Короля и зовешь его божественным сыном величайших из богов. Ты ко мне заявился пропахший мастикой для натирки дворцовых полов. До того скромник, что тебе, видать, писюн красной петушиной кровью омочили, когда ты родился. На юге нет такого? Ну, а у вас-то чем его смачивают?
Bi oju ri enu a pamo.
Не все, что зрит око, устам гласить следует.
Малец мертв, что еще остается знать? Истину? Истина разве единственное, что есть на юге?
Факты не облекаются ни в цвет, ни в форму, факты – это просто факты. Вот некоторые. Эта камера больше прежней. Нюхом я чую только высохшее дерьмо казненных, слышу только их все еще вскрикивающих призраков. В твоем хлебе полно тараканов, а вода твоя отдает мочой двенадцати стражников и козы, какую те поимели для забавы. Тебе истина нужна или история?
Так уж позволь поведать тебе историю.
Жила-была женщина, родившая ребенка от быка-буффало.
У того сына был сын от гиены. У того сына был сын от шакала. Тот сын сладил сынка со змеей, что жила возле длинной тропы, обсаженной пятьюстами деревьями, которые отбрасывали полтысячи теней. Змея попробовала проползти сквозь деревья, петляя меж стволов, пока чересчур уж слишком не вытянулась и не сдохла. Когда змея сдохла, она стала речкой. Сын ее, горячо любивший мать, но не знавший любви к женщинам, построил у реки город. Река – это никакой не символ. Река – это река.
Слушай, и я расскажу тебе, что я просто человек, кого одни зовут Волком, а иные и того хуже.
Малец мертв. Та старуха принесла тебе иные вести? Я знаю, что ты говорил с ней. Ведьма говорила, что в голове у мальца бесы кишмя кишат. Никаких бесов, одна дурная кровь. Могу рассказать про его смерть.
Будешь слушать, тогда я начну с Леопарда.
Или с Ведьмы Лунной Ночи.
Или с О́го, а то ведь кто еще споет песнь по нему? У тебя вид человека, кто никогда не проливал крови. А все ж я чую ее на тебе. Кровь и кожицу. Ты не так давно мальчику обрезание делал.
Нет, я тебе не вопрос задал. Кровь все еще у тебя между пальцами. Глянь, как ты таишь, как сильно это волнует тебя, пальцами нос трешь, чтоб запашок ее уловить. Глянь на себя, Шаман.
Нет, стражу ты звать не станешь.
Изо рта моего слишком многое вылететь может, прежде чем мне его дубиной заткнут.
О самом себе подумай. Мужчина с двумястами коровами, кого в восторг приводит клочок мальчиковой кожицы и девчонка, какой не суждено стать женщиной ни для одного мужчины. Потому как раз это ты и ищешь, так? Темную такую пустяковину, какую не сыщешь ни в двадцати мешках золота, ни в двухстах коровах, ни в двухстах женах. Кое-что, тобой потерянное… нет, отнятое у тебя. Тот свет, ты видишь его, и ты хочешь его, не свет от солнца или от бога грома в ночном небе, а свет безо всякой порчи, свет в мальчишке, не сведущем о женщинах, в девчонке, что ты купил себе в жены, не потому, что тебе жена нужна, ведь у тебя есть двести коров, а нужна тебе такая жена, которую ты можешь первым прорвать, потому как ты ищешь его, свет этот, в дырах, черных дырах, мокрых дырах, в неразросшихся дырах, тот свет, что ищут вампиры, и ты получишь его, ты облачишь его в обряд: обрезания для мальчика, вступление в супружеские обязанности для девочки, – и, когда прольют они кровь, и слюну, и сперму, и мочу, ты все это на своей коже оставишь, чтобы отправиться к дереву ироко
