Старые потемневшие деревянные панели на стенах дышали теплом от падавших на них лучей солнца. Дверь, ведущая в библиотеку, была приоткрыта, бесконечные стеллажи со свитками терялись в полумраке. Часы в углу отмеряли время. Тик-так, тик-так…
Через открытое окно комната наполнялась запахом цветущих персиков. Над горами вдали собиралась гроза, но пока ветер только играл – заносил внутрь опавшие лепестки, ласково шевелил темные волосы Аи, рукав халата из тонкого расшитого шелка и край листа прозрачной рисовой бумаги лежавшей перед ней. Девушка не обращала на его приставания никакого внимания. Она сосредоточено выводила тушью сложный иероглиф, кончик ее языка торчал между губ, прическа растрепалась, но ей было не до того. Наконец она отложила кисть, критически взглянула на дело рук своих и положила лист в большой сундук из черного дерева стоявший сбоку от нее.
– Привет, Аи! – решился побеспокоить ее я.
– Здравствуй, Призрак, – невозмутимо ответила она, не оборачиваясь. Сейчас ее больше интересовал сундук. Девушка снова открыла крышку, проверяя исчезла ли записка и удовлетворённо кивнула при виде пустого дна.
– Ты замечала меня раньше? – я был удивлен.
– Да, конечно, ветер менялся. Пыль на свету играла по-другому. Ты наверное уже заметил, я всегда очень внимательна к мелочам,– Аи наконец обернулась, – но сейчас ты такой… настоящий… Как я.
Я развел руками, и улыбнулся.
– Какой есть. Это потому, что с сегодняшнего дня я действительно такой же как и ты.
– Мда… Пожалуй, называть тебя дальше Призраком неправильно – раз уж у тебя есть тело, то какой же ты Призрак! Как же мне тебе имя придумать? – Аи в раздумии чуть прикусила нижнюю губу.
– Наверное ты права, привидение из меня не очень. – горько усмехнулся я. Девушка не понимала всей иронии диалога. На самом-то деле призрак – это все что от меня осталось – Но давай оставим мое имя как есть. Скажи, пожалуйста, что ты сейчас делала?
– О, это очень интересная игра! Ты любишь загадки?
– Да, очень.
Глаза Аи загорелись. Впервые в жизни кто-то заговорил с ней о ее работе, ее страсти. Впрочем, впервые в жизни вообще хоть кто-то из людей, или хотя бы родственных с ними созданий с ней говорил. Ложные воспоминания не в счёт.
– Смотри, это черный ящик, он волшебный! Иногда в нем обнаруживаются письма на чужом языке. – Она протянула мне бумагу исписанную иероглифами. – Вот видишь, совершенно непонятные знаки. Когда я пришла сюда, там, в библиотеке был несколько свитков. Наверное их написал мой предшественник, а может они были там всегда? Не важно! – Аи решительно тряхнула головой, – В них было написало как писать ответы. Самые простые правила. Например, на 天空是什么颜色 (какого цвета небо?) ответ 天空是蓝色的 (небо голубое). Довольно просто. Часть ответа в вопросе, остальное по справочнику.
– Не сказал бы что это просто… – задумчиво протянул я.
– Да просто, просто, главное втянуться, у тебя бы тоже получилось. Мне на второй день уже скучно было! Но потом стало веселее. Письма стали сложнее, появлялись новые правила. Я сама их придумывала! Когда я отвечала неправильно, письмо приходило снова и снова, пока я не угадывала правильный ответ. Но я всегда находила закономерности и записывала их. Смотри сколько у меня уже свитков с правилами! – Аи подбежала к двери в библиотеку и распахнула ее.
Я заглянул внутрь. Мир за пределами комнаты-интерфейса отрисовывался не так качественно. Но даже так, память Аи впечатляла. Стеллажи со свитками сливались вдали. Я запрокинул голову и мой виртуальный вестибулярный аппарат следуя совершенно ненужным инстинктам заставил меня испытать головокружение. Интересно, подумал я лениво, когда у моего разума окончательно пропадет иллюзия тела? Или та часть моей оцифровки что обрабатывается не кремнием, а биогелем окажется достаточно консервативной, чтобы я остался хоть немного человеком, в отличие от моих чисто электронных предшественников?
